Ворон

– Ах, сэр, едва не ускользнула нить!
Но, черт возьми, зачем народ дразнить?
Зачем, раскланиваясь постоянно,
По улицам гуляет обезьяна?
Читатель, брань случайную прости!
Давно ли шимпанзе у нас в чести?
(О нет, мы главного не упустили,
Быть нелогичными не в нашем стиле:
Меняясь, как политик, на ходу,
Я к правильному выводу приду!)

Друзья, вы много ездили по свету,
Я сам топтал порядком землю эту,
Перевидал немало городов
И клясться хоть на Библии готов,
Что в общем (мы же на Конгресс не ропщем
За аргументы, принятые в общем),
Так вот, уютней в мире нет лагун,
Где всякий расторопный попрыгун
Коленца б мог выделывать лихие,
Сновать, как рыба в собственной стихии.
Или, рулоны кружев подхватив,
Скакать через прилавки под мотив
Прославленных Вестри, а вечерами
К обсчитанной галантерейно даме
Лететь на бал и предлагать ей тур!
Из выставляемых кандидатур
Судьба всех милостивей к претенденту,
Отмерившему вам тесьму и ленту.

Не пренебрёг и нашим городком
Такой герой-любовник, – незнаком
Я, к счастью, с ним, но видел эту прелесть:
От корчей, от ужимок сводит челюсть!
Его бегу (в душе я страшный трус) –
Вдруг не сдержусь и прысну –    вот конфуз!
Безмерна власть его над женским полом:
Кто ж, фраком опьянясь короткополым
С раздвоенным, как у чижа, хвостом,
Захочет на мужчин смотреть потом?

А чёрный шёлк цилиндра франтовского? –
Он частью стал пейзажа городского.
Ни дать, ни взять Адонис во плоти! –
Воротнички, воздушные почти,
А голос создан для небесных арий.
Спор о наличье разума у тварей,
Неразрешимый философский спор
Бесповоротно разрешён с тех пор,
Как был рассмотрен новый наш знакомый:

Мы данный факт считаем аксиомой.
Нам Истина важней учёных схем!
Вопроса нет, он мыслит. Только чем?
Готов с любым философом правдивым
Я голову ломать над этим дивом.
Философ, ты не понял ничего –
Упрятан в пятку разум у него!
Подумаю, душа уходит в пятки!
Не приведи Господь сыграть с ним в прятки:
Как пнёт для правоты моих же слов!
Я перед величайшим из ослов,
Как зеркало, стихи раскрою эти,
И дабы в недвусмысленном портрете
Себя узнал тупица из тупиц,
Внизу проставлю имя: Роберт ПИТТС.

    Перевод Р. Дубровкина

Один

Иначе, чем другие дети,
Я чувствовал и всё на свете,
Хотя совсем ещё был мал,
По-своему воспринимал.
Мне даже душу омрачали
Иные думы и печали,
Ни чувств, ни мыслей дорогих
Не занимал я у других.
То, чем я жил, ценил не каждый.
Всегда один. И вот однажды
Из тайников добра и зла
Природа тайну извлекла, –
Из грядущих дней безумных,
Из камней на речках шумных,
Из сиянья над сквозной
Предосенней желтизной,
Из раскатов бури гневной,
Из лазури в час полдневный,
Где, тускла и тяжела,
Туча с запада плыла,
Набухала, приближалась –
В демона преображалась.

    Перевод Р. Дубровкина

Озеро

К * * *