Тайна желтых нарциссов. Синяя рука (сборник)

– Исходя из того, что нет никаких меток прачечного заведения, можно заключить, что она свое шелковое белье моет дома, по-видимому также и платки. Отсюда я делаю дальнейшее заключение, что она не особенно избалована земными благами. Но так как она имеет шелковые ночные рубашки и платочки из тончайшего батиста, то мы, по-видимому, имеем дело с дамой, обладающей хорошим вкусом и разбирающейся в качестве вещей.

– Сделали ли вы еще другие открытия, из которых можно было бы сделать окончательные выводы?

– Мы только выяснили, что мистер Лайн имел серьезную ссору с одной из своих служащих, некоей мисс Одеттой Райдер. – Тарлинг глубоко вздохнул. Он сказал самому себе, что для сыщика не подходит настолько интересоваться дамой, с которой он успел поговорить всего полчаса и которую он за неделю до того совершенно не знал. Но, так или иначе, девушка произвела на него более глубокое впечатление, чем это ему казалось. У этого человека, чьей жизненной целью было раскрывать преступления и ловить преступников, оставалось слишком мало времени, чтобы интересоваться женщинами. Но встреча с Одеттой Райдер была для него откровением. – Случайно я знаю об этой истории и знаю даже ее причину. – Тарлинг вкратце рассказал инспектору, при каких обстоятельствах он видел Торнтона Лайна несколько дней тому назад. – Какие у вас улики против нее?

Он принял равнодушный вид, хотя в душе далеко не был равнодушен.

– У меня никаких определенных данных против нее нет, – ответил Кресвель. – Только Сэм Стэй тяжко обвиняет ее. И хотя он прямо не обвиняет ее в убийстве, но он намекнул, что в известном смысле она ответственна за это. Но он не мог сказать ничего более точного. Сперва я был очень удивлен, что он вообще знал об этой девушке, но теперь я готов предположить, что он пользовался доверием Торнтона Лайна.

– Какого вы мнения о Сэме Стэе? – спросил Тарлинг. – Он в состоянии доказать, где он провел последнюю ночь и сегодняшнее утро?

– Он показал, что в девять часов вечера зашел к мистеру Лайну на квартиру и тот в присутствии швейцара дал ему пять фунтов. Потом он оставил квартиру и пошел к себе домой в Ламбет, где он скоро лег спать. Все наши розыски до сих пор подтвердили его показания. Мы допросили швейцара Лайна, чьи показания сходятся с показаниями Стэя. В пять минут десятого Стэй ушел из квартиры Лайна, и ровно через полчаса Лайн сам вышел из дому. Он поехал один в своем маленьком двухместном автомобиле и сказал швейцару, что собирается поехать в клуб.

– Как он был одет?

– Да, это весьма важно. До девяти часов он был в вечернем туалете. После того, как Стэй ушел, он вдруг переоделся и надел ту одежду, в которой его нашли мертвым.

Тарлинг закусил губы.

– Следовало предположить, что он не сменил бы смокинг на сюртучную пару, если бы имел намерение отправиться в клуб.

Вскоре после этого разговора Тарлинг вышел из полицейского управления. Все эти новости немного смутили его. Первым делом он отправился на Эджвар-роуд, где проживала Одетта Райдер. Ее не было дома, и швейцар сказал ему, что она не приходила домой с послеобеденного времени предыдущего дня. Она поручила ему пересылать свои письма в Гертфорд и дала ему свой адрес: «Хиллингтон-гроув, Гертфорд».

Тарлинг стал беспокоиться. Хотя, как он сам уговаривал себя, этому не было никакой причины, но все-таки он, без сомнения, был озабочен. Он чувствовал, что мог бы после короткого разговора с молодой девушкой сейчас же очистить ее от подозрений, которые так или иначе падали на нее. Но ее не было дома. Того, что она исчезла как раз в тот вечер, когда Лайн был убит, было, насколько он знал, вполне достаточно, чтобы пустить полицию по ее следам.

– Быть может, вы можете мне сказать, имеет ли мисс Райдер родных или друзей в Гертфорде? – спросил он у швейцара.

– Да, сэр, там проживает ее мать.

Тарлинг уже собирался уходить, когда швейцар сделал еще одно замечание, которое снова выбило в его мозгу картину убийства со всеми его кошмарными подробностями и настроило его мысли на печальный лад.

– Я рад, что мисс Райдер прошлой ночью не было дома, – жильцы этажом выше очень жаловались.

– По поводу чего? – спросил Тарлинг.

Но швейцар раздумывал, ответить ли ему.

– Предполагаю, что вы друг молодой дамы?

Тарлинг кивнул.

– Из этого еще раз следует, – дружеским тоном сказал ему швейцар, – как часто людей обвиняют в разных вещах, с которыми у них нет ничего общего. Квартирант прилегающей квартиры – немного странный человек. Он музыкант и почти оглох. Если бы этого не было, он не стал бы утверждать, что он из-за нее вдруг проснулся посреди ночи. Наверно, на улице был какой-то шум.

– Что же он слышал? – быстро спросил Тарлинг.

Но швейцар рассмеялся в ответ.

– Подумайте только – выстрел!.. Кроме того, крик, похожий на женский. Тогда он проснулся. Можно было предположить, что ему это приснилось, но другой господин, также проживающий в полуэтаже, слыхал то же самое. Самое удивительное то, что оба придерживаются одного и того же мнения, что шум был слышен из квартиры мисс Райдер.

– В какое время все это произошло?

– Эти люди утверждают, что дело было около полуночи, но ведь это совершенно невозможно, потому что мисс Райдер вовсе не было дома.

Тарлинг обдумывал эту совершенно неожиданную новость, сидя в вагоне по дороге в Гертфорд. Он твердо решил разыскать и предупредить Одетту, хотя ему было совершенно ясно, что в его обязанности не входило предупреждать кого-нибудь, кто был заподозрен в преступлении. Его поведение было необычайно и противоречило всем его привычкам, но это обстоятельство очень мало интересовало его.

Он только что купил билет и шел по платформе, как вдруг увидел одного знакомого, поспешно выходившего из только что прибывшего поезда. Очевидно, тот уже раньше узнал его, так как сразу свернул в сторону и собирался исчезнуть в толпе, но сыщик вовремя нагнал его.

– Алло, мистер Милбург! Ведь это вы собственной персоной, если я не ошибаюсь.

Управляющий обернулся, потирая руки и улыбаясь как всегда.

– Представьте себе только, ведь это же мистер Тарлинг, известный сыщик! Какая ужасная новость! Какой ужас для всех, кого она затрагивает!

– Это ужасное событие, наверно, привело в возбуждение весь торговый дом.

– Ах да, – сказал Милбург упавшим голосом. – Сегодня наше дело закрыто. Это просто ужасно, это самый жуткий случай на моей памяти! Есть ли уже какие-нибудь подозрения о том, кто убийца?

Тарлинг покачал головой:

– Это весьма таинственная история, мистер Милбург. А Лайн заблаговременно распорядился, кто в случае его смерти должен продолжать руководить делом?

Милбург замялся и, по-видимому, с большой неохотой ответил:

– Конечно, я веду дело точно так же, как тогда, когда мистер Лайн совершал свое кругосветное путешествие. Я уже получил от адвокатов мистера Лайна доверенность на продолжение ведения дел до тех пор, пока суд не назначит опекуна.

Тарлинг пытливо посмотрел на него.

– Какое влияние имеет смерть Лайна на вашу личную судьбу? – резким тоном спросил он. – Ваше положение ухудшается или улучшается благодаря этому?

Милбург улыбнулся:

– К несчастью, оно улучшается, так как я получаю гораздо большие полномочия и, понятно, беру на себя еще большие обязанности. Я был бы рад, чтобы никогда не пришлось очутиться в подобном положении, мистер Тарлинг.

– В этом я вполне уверен, – ответил сыщик и вспомнил о подозрениях Лайна насчет честности этого человека.

Обменявшись еще парой общих фраз, оба расстались. По дороге в Гертфорд Тарлингу пришлось много думать об этом человеке. Милбург во многих отношениях был личностью ничтожной и ненадежной, и у него, наверно, не хватало качеств, необходимых для порядочного делового человека.

В Гертфорде Тарлинг сел в автомобиль и дал шоферу адрес.

– Хиллингтон-гроув? Это свыше двух миль отсюда, – заметил шофер. – Вы, вероятно, к миссис Райдер?

Тарлинг кивнул.

– Вы не приехали вместе с молодой дамой, которую тоже ожидают в гости?

– Нет, – удивленно ответил Тарлинг.

– Видите ли, мне было сказано осмотреться на вокзале, – объяснил шофер.