Дети железной дороги

– Это другое… – сказал Питер. – Так странно видеть весь поезд. Он невероятно длинный!

– Мы никогда не видели поезда целиком, только разрезанные пополам платформой, когда не видно их низа, – заметила Филлис.

– Может быть, этот поезд направился в Лондон. К папе, – вставила Бобби.

– Пойдёмте на станцию и узнаем! – предложил Питер.

И они отправились на станцию.

Они шли по шпалам и слышали, как над их головами гудят телеграфные провода. Когда вы в поезде, кажется, что расстояние между столбами совсем небольшое, из окна вагона их даже трудно сосчитать. Но когда идёшь пешком, то столбов будто бы совсем немного.

Наконец дети добрались до станции.

Никогда прежде они не бывали на станции просто так, без определённой цели. Обычно они приходили сюда, чтобы куда-то уехать или кого-то встретить, и всегда в сопровождении взрослых, которые совсем не интересовались железной дорогой и всегда желали поскорее уйти отсюда.

Прежде они не проходили к путям так близко, чтобы иметь возможность увидеть провода и услышать загадочный «пинг…пинг…», сопровождаемый громким и твёрдым постукиванием машины.

Те самые шпалы, на которых лежали рельсы, представляли собой замечательное место для игр: они находились на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы служить отличными камнями в игре в бурлящий речной поток, которую придумала Бобби.

Затем, чтобы оказаться на станции, дети прошли не через билетную кассу, а вскарабкались по крутой насыпи прямиком на платформу. Это было так весело!

Ещё большей радостью было попасть в служебную комнату, где горели лампы, на стене висело расписание всех поездов, а единственный носильщик дремал за раскрытой газетой.

К станции сходились многочисленные колеи; некоторые из них прерывались в депо, словно были предназначены для старых поездов, которые слишком устали и решили выйти на пенсию. Здесь на рельсах стояли грузовые поезда, и с одной стороны была настоящая стена угля – не рыхлая куча, которую вы можете увидеть в своём угольном погребе, а прочное возвышение, выстроенное из больших чёрных блоков-кирпичиков. Это напомнило детям города, которые были изображены на картинках в книге «Библейские истории для детей». Поверху тянулось что-то, похожее на белую полосу.

Носильщик, разбуженный двукратным ударом гонга, вышел из служебной комнаты. Питер быстро поздоровался с ним и поспешил узнать, что обозначает белая метка на куче угля.

– Эта метка указывает, сколько должно быть угля, – ответил носильщик, – чтобы мы знали, если кто-нибудь его утащит. Так что даже не думайте прятать его в карманы, молодой джентльмен!

В тот день эта шутка весьма позабавила Питера, и он даже почувствовал к новому знакомому симпатию. Но он и не предполагал, что позже эти слова приобретут совсем иной смысл…

Доводилось ли вам когда-нибудь оказаться на фермерской кухне, когда у огня поднимается пышный пирог? Если доводилось и если в то время вы были ещё достаточно молоды, чтобы интересоваться всем окружающим, то вы наверняка помните, что оказались совершенно не в силах противостоять искушению проткнуть пальцем мягкое, похожее на гигантский гриб тесто. И вы, конечно, не забыли, как ваш палец оставил вмятину, которая медленно исчезала, пока тесто не стало выглядеть точно так же, как если бы вы его и не касались. Но, конечно, если ваша рука тогда была грязной, то на тесте остался тёмный след.

Что-то подобное происходило и с чувствами детей. Они грустили из-за отъезда папы, вынужденного переезда и оттого, что мама была подавлена, но грусть постепенно рассеивалась….

Вскоре Питер, Бобби и Филлис привыкли жить без отца, хотя и не забыли его; ещё они привыкли не ходить в школу и редко видеть маму, которая теперь днями напролёт сидела в своей комнате наверху и что-то писала, писала, писала. Она спускалась в пять часов вечера к чаю и вслух читала написанные ею рассказы. По-настоящему увлекательные рассказы!

Скалы и холмы, необыкновенно живописные долины и зелёные леса, канал и, главное, железная дорога подарили Питеру, Бобби и Филлис новые эмоции, которые быстро вытеснили прекрасные воспоминания о старой жизни на вилле. Детям вдруг стало казаться, что прошлая жизнь им и вовсе приснилась.

Мама не раз говорила детям, что их семья сейчас очень бедна, но они воспринимали это как просто слова. Взрослые люди, даже мамы, часто делают замечания, которые, кажется, ничего не значат, просто чтобы что-то сказать. На столе у них всегда была еда, и они носили ту же самую красивую одежду, что и на вилле.

Но однажды в июне погода испортилась на целых три дня. Лил такой проливной дождь, как будто бы с неба ссыпались копья, и было очень-очень холодно. Никто не мог выйти наружу, холодно было даже дома, все продрогли. Тогда дети подошли к двери маминой комнаты и постучали.

– Да, что такое? – спросил мамин голос.

– Мама, – начала Бобби, – можно мне разжечь огонь? Я знаю, как это делается!

– Нет, милая, – ответила мама. – Мы не можем топить печь в июне, уголь стоит очень дорого. Если вы замёрзли, пойдите поиграйте в мансарде, так вы сразу же согреетесь.

– Но, мама, нам потребуется совсем немного угля.

– Немного, но всё равно больше, чем мы можем себе позволить, мои утята. Ну, бегите! Я очень занята сегодня!

– Мама теперь всё время занята, – прошептала Филлис Питеру. Тот лишь пожал плечами, ничего не ответив, и задумался.

Мысли недолго тревожили Питера, ведь чердак преобразился в настоящее логово разбойников. Атаманом был, конечно же, Питер. Бобби исполняла сразу несколько ролей: она была правой рукой главы бандитов, а также всей шайкой; кроме того, она стала играть роль родителя Филлис, похищенной и пленённой разбойниками девушки, за которую был незамедлительно уплачен выкуп – горстка конских каштанов.

К чаю дети спустились растрёпанные и разгоряченные, как и подобает горным разбойникам.

Когда Филлис собиралась добавить варенье на кусок хлеба с маслом, мама сказала:

– Варенье или масло, дорогая, но не варенье с маслом. Сейчас мы не можем позволить себе такую безрассудную роскошь.

Филлис молча доела хлеб с маслом, а затем намазала варенье на другой кусок хлеба и съела его. Питер в раздумьях пил слабо заваренный чай.

Вернувшись после чая на чердак, он сказал своим сёстрам:

– У меня есть идея.

– И что за идея? – вежливо поинтересовались девочки.

– Я вам не скажу, – резко ответил Питер.

– О, ну хорошо, – ответила Бобби, а Фил добавила:

– И не надо.

– Девочки, такие торопыги! – заявил Питер.

– А мальчики, значит, нет? – презрительно фыркнула Бобби. – Нам совсем не интересно, что взбрело тебе в голову.

– Вы всё узнаете, когда придёт время, – с неожиданным смирением сказал Питер. – Если бы вы не были так увлечены спором, я бы промолчал о своём благородстве, из-за которого решил не втягивать вас в это. Но теперь я решил вообще не делиться с вами своим планом!

И действительно, прошло какое-то время, прежде чем девочкам удалось уговорить Питера рассказать о своей затее. Но и тогда он поведал совсем немного:

– Единственная причина, по которой я не хотел делиться с вами своей идеей, заключается в том, что она может принести всем нам неприятности. Поэтому мне лучше вас в это не втягивать…

– Если это что-то плохое, то поручи это мне, – сказала Бобби.

– Если вы собрались поступить плохо, то и я с вами! – вмешалась Филлис.

– Нет, – сказал Питер, весьма тронутый этой преданностью. – Это гиблое дело, я намерен сделать его сам. Всё, что я прошу, это не рассказывать маме, когда она спросит, почему меня нет дома.

– Как же мы проболтаемся, если сами ничего не знаем?! – возмутилась Бобби.

– Ладно! – выдохнул Питер, перебирая в руках конские каштаны. – Я доверю вам свою тайну. Я собираюсь сделать что-то такое, что некоторые могут посчитать неправильным, но я всё равно рискну… Если мама спросит вас, где я, скажите, что я играю возле шахт.

– Каких шахт?