Добавить В библиотеку
Моя любовь
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Любовь и трусость
Почему так нередко любовь непрочна?Несхожесть характеров? Чья-то узость?Причин всех нельзя перечислить точно,Но главное все же, пожалуй, трусость.Да, да, не раздор, не отсутствие страсти,А именно трусость – первопричина.Она-то и есть та самая мина,Что чаще всего подрывает счастье.Неправда, что будто мы сами пороюНе ведаем качеств своей души.Зачем нам лукавить перед собою,В основе мы знаем и то и другое,Когда мы плохи и когда хороши.Пока человек потрясений не знает,Неважно – хороший или плохой,Он в жизни обычно себе разрешаетБыть тем, кто и есть он. Самим собой.Но час наступил – человек влюбляется.Нет, нет, на отказ не пойдет он никак.Он счастлив. Он страстно хочет понравиться.Вот тут-то, заметьте, и появляетсяТрусость – двуличный и тихий враг.Волнуясь, боясь за исход любвиИ словно стараясь принарядиться,Он спрятать свои недостатки стремится,Она – стушевать недостатки свои.Чтоб, нравясь, быть самыми лучшими, первыми,Чтоб как-то «подкрасить» характер свой,Скупые на время становятся щедрыми,Неверные – сразу ужасно верными,А лгуньи за правду стоят горой.Стремясь, чтобы ярче зажглась звезда,Влюбленные словно на цыпочки всталиИ вроде красивей и лучше стали.«Ты любишь?» – «Конечно!»«А ты меня?» – «Да!»И все. Теперь они муж и жена.А дальше все так, как случиться и должно:Ну сколько на цыпочках выдержать можно?!Вот тут и ломается тишина…Теперь, когда стали семейными дни,Нет смысла играть в какие-то прятки.И лезут, как черти, на свет недостатки,Ну где только, право, и были они?Эх, если б любить, ничего не скрывая,Всю жизнь оставаясь самим собой,Тогда б не пришлось говорить с тоской:«А я и не думал, что ты такая!»«А я и не знала, что ты такой!»И может, чтоб счастье пришло сполна,Не надо душу двоить свою.Ведь храбрость, пожалуй, в любви нужнаНе меньше, чем в космосе или в бою!1967
Лесная сказка
Ты хочешь, чтоб звезды посыпалисьСо звоном в твои ладони?Чтоб с шумом из мрака вырвалисьКостров гривастые кони?Чтоб ветви, сомкнув объятья,Твое повторяли имя?Чтоб стало парчовым платье,А туфельки – золотыми?Ты хочешь, чтоб соболь черныйДал гордый разлет бровям?Чтоб сорок ветров покорноУпали к твоим ногам?Чтоб в курточках темно-зеленых,Посыпавшись вдруг с ветвей,Двести веселых гномовСтали свитой твоей?Ты хочешь, чтоб в пестрых красках,Звездой отразясь в реке,Вышла из леса сказкаС жар-птицею на руке?А хочешь, скажи, ты хочешьТакою красивой стать,Что даже у южной ночиУж нечего будет взять?..Ты верь мне, я лгать не буду!Есть сто золотых ключей,Я все их тебе добуду!Я сто отыщу дверей!А чтоб распахнуть их сразуВ волшебную ту страну,Скажи мне одну лишь фразу,Одну лишь, всего одну!Слова в ней совсем простые,Но жар их сильней огня.Скажи мне слова такие —Скажи, что любишь меня!1967
Добрый принц
Ты веришь, ты ищешь любви большой,Сверкающей, как родник.Любви настоящей, любви такой,Как в строчках любимых книг.Когда повисает вокруг тишинаИ в комнате полутемно,Ты часто любишь сидеть одна,Молчать и смотреть в окно.Молчать и видеть, как в синей дали,За звездами, за морями,Плывут навстречу тебе кораблиПод алыми парусами…То рыцарь Айвенго, врагов рубя,Мчится под топот конский.А то приглашает на вальс тебяПечальный Андрей Болконский.Вот шпагой клянется д’Артаньян,Влюбленный в тебя навеки.А вот преподносит тебе тюльпанПылкий Ромео Монтекки.Проносится множество глаз и лиц,Улыбки, одежды, краски…Вот видишь: красивый и добрый принцВыходит к тебе из сказки.Сейчас он с улыбкой наденет тебеВолшебный браслет на запястье.И с этой минуты в его судьбеТы станешь судьбой и счастьем!Когда повисает вокруг тишинаИ в комнате полутемно,Ты часто любишь сидеть одна,Молчать и смотреть в окно…Слышны далекие голоса,Плывут корабли во мгле…А все-таки алые парусаБывают и на земле!И, может быть, возле судьбы твоейГде-нибудь рядом, здесь,Есть гордый, хотя неприметный ГрэйИ принц настоящий есть!И хоть он не с книжных сойдет страниц,Взгляни! Обернись вокруг:Пусть скромный, но очень хороший друг,Самый простой, но надежный друг —Может, и есть тот принц?!1967
Худшая измена
Какими на свете бывают измены?Измены бывают явными, тайными,Злыми и подлыми, как гиены,Крупными, мелкими и случайными.А если тайно никто не встречается,Не нарушает ни честь, ни обет,Ничто не случается, не совершается,Измена может быть или нет?Раздвинув два стареньких дома плечом,С кармашками окон на белой рубашке,Вырос в проулке верзила-дом,В железной фуражке с лепным козырьком,С буквами «Кинотеатр» на пряжке.Здесь, на девятом, в одной из квартир,Гордясь изяществом интерьера,Живет молодая жена инженера,Душа семейства и командир.Спросите мужа, спросите гостей,Соседей спросите, если хотите,И вам не без гордости скажут, что с нейПо-фатоватому не шутите!Она и вправду такой была.Ничьих, кроме мужниных, ласк не знала.Смеялись: – Она бы на зов не пошла,Хоть с мужем сто лет бы в разлуке жила,Ни к киногерою, ни к адмиралу.И часто, иных не найдя резонов,От споров сердечных устав наконец,Друзья ее ставили в образецСвоим беспокойным и модным женам.И все-таки, если бы кто прочел,О чем она втайне порой мечтает,Какие мысли ее посещают,Он только б руками тогда развел!Любила мужа иль не любила?Кто может ответить? Возможно – да.Но сердце ее постепенно остыло.И не было прежнего больше пыла,Хоть внешне все было как и всегда.Зато появилось теперь другое.Нет, нет, не встречалась она ни с кем!Но в мыслях то с этим была, то с тем…А в мыслях чего не свершишь порою.Эх, если б добряга, глава семейства,Мог только представить себе хоть раз,Какое коварнейшее злодействоТворится в объятьях его подчас!Что видит она затаенным взоромПорой то этого, то того,То адмирала, то киноактера,И только, увы, не его самого…Она не вставала на ложный путь,Ни с кем свиданий не назначала,Запретных писем не получала,Ее ни в чем нельзя упрекнуть.Мир и покой средь домашних стен.И все-таки, если сказать откровенно,Быть может, как раз вот такая изменаСамая худшая из измен!1968
Твой голос
Твой голос из приемника звучитЗадумчиво и чуточку печально.И чем-то дальним, трепетно-прощальнымОн заново мне душу бередит.И ведь не надо, ну совсем не надо!А вот влетел, хоть радуйся, хоть злись.Звеня, заполнил все. И так он рядом,Что хоть рукой сейчас его коснись!За окнами, на темной ветке клена,Как дятел, дремлет месяц молодой.И облака, потягиваясь сонно,Собравшись в круг, застыли над рекой…А ты поешь… Ты словно угадала,Что я сижу настороженно-нем.«Зачем тебя я, милый мой, узнала?»А в самом деле, для чего? Зачем?Зачем рвались и назначали встречуИ между нами протянулась нить?Я сам сейчас, наверно, не отвечу,Не все на свете можно объяснить.Аккорды скрипок стройны и упруги,А голос твой то пламя, то зима…И вдруг упала огненная вьюга:«О нет, не рождены мы друг для друга!»Ну вот ты и ответила сама.1969
Шаганэ
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
С. ЕсенинНочь нарядно звездами расцвечена,Ровно дышит спящий Ереван…Возле глаз, собрав морщинки-трещины,Смотрит в синий мрак седая женщина —Шаганэ Нерсесовна Тальян.Где-то в небе мечутся зарницы,Словно золотые петухи.В лунном свете тополь серебрится,Шаганэ Нерсесовне не спится,В памяти рождаются стихи:«В Хороссане есть такие двери,Где обсыпан розами порог.Там живет задумчивая пери.В Хороссане есть такие двери,Но открыть те двери я не мог».Что же это: правда или небыль?Где-то в давних, призрачных годахПальмы, рыба, сулугуни с хлебом,Грохот волн в упругий бубен небаИ Батуми в солнечных лучах…И вот здесь-то в утренней тишиВстретились Армения с Россией —Черные глаза и голубые,Две весенне-трепетных души.Черные, как ласточки, смущенноСпрятались за крыльями ресниц.Голубые, вспыхнув восхищенно,Загипнотизировали птиц.Закружили жарко и влюбленно,Оторвав от будничных оков,И смотрела ты завороженноВ «голубой пожар» его стихов.И не для тумана иль обманаВ той восточной лирике своейОн Батуми сделал Хороссаном —Так красивей было и звучней.И беда ли, что тебя, армянку,Школьную учительницу, вдругОн, одев в наряды персиянки,Перенес на хороссанский юг!Ты на все фантазии смеялась,Взмыв на поэтической волне,Как на звездно-сказочном коне,Все равно! Ведь имя же осталось:– Шаганэ!«В Хороссане есть такие двери,Где обсыпан розами порог.Там живет задумчивая пери.В Хороссане есть такие двери,Но открыть те двери я не мог».Что ж, они и вправду не открылись.Ну а распахнись они тогда,То, как знать, быть может, никогдаСтроки те на свет бы не явились.Да, он встретил песню на пути.Тут вскипеть бы яростно и лихо!Только был он необычно тихим,Светлым и торжественным почти…Шаганэ… «Задумчивая пери»…Ну, а что бы, если в поздний часТы взяла б и распахнула двериПеред синью восхищенных глаз?!Можно все домысливать, конечно,Только вдруг с той полночи хмельнойВсе пошло б иначе? И навечноДве дороги стали бы одной?!Ведь имей он в свой нелегкий часИ любовь, и дружбу полной мерой,То, как знать, быть может, «Англетера»…Эх, да что там умничать сейчас!Ночь нарядно звездами расцвечена,Ровно дышит спящий Ереван…Возле глаз собрав морщинки-трещины,Смотрит в синий мрак седая женщина —Шаганэ Нерсесовна Тальян.И, быть может, полночью бессоннойМнится ей, что расстояний нет,Что упали стены и законыИ шагнул светло и восхищенноК красоте прославленный поэт!И, хмелея, кружит над землеюТайна жгучих, смолянистых косВперемежку с песенной волноюЗолотых есенинских волос!..1969
«Реалист»
Он проводил свою невесту.Простился. Обещал звонить.Не целовал ее в подъезде,Не умолял повременить.Нет, он не тот, что в ранней юности,Когда любовь – сплошной угар.Он зрел: не молод и не стар.Ему ли делать эти глупости?А ведь когда-то, вспомнить странно,Одной девчонке, день за днем,Писал стихи, и крал тюльпаны,И милый профиль постоянноПовсюду вырезал ножом.Он мог ходить за нею версты.И, вспомнить дико, даже могОднажды за косынкой пестройВ одежде прыгнуть в бочажок.Мечтать с восторгом у калиткиО пальмах южных острововИ быть счастливым от улыбкиИли записки в пару слов.Он даже тихо рассмеялся:Действительно – один угар!И впрямь, зачем тогда им сдалсяКакой-то там Мадагаскар?!Жизнь разлучила их. Кто знает,Всегда ль реальность неправа?Он твердо по земле шагает.А та, он слышал, все мечтаетПро сказочные острова…Смешно, что будто «дом сутулится»,Оставьте это для детей!И светофор не «глазом щурится»,А лампой в семьдесят свечей.Нет, жизнь на крыльях не витает,Тут надо бить наверняка!Невеста это понимаетИ, как и он, на мир взираетЧуть-чуть с прищуром знатока.Он шел во мглу многоэтажнуюИ вряд ли, может быть, и знал,Что где-то что-то очень важноеНевозвратимо потерял…1969
«Раскрепощение»
Ах, как время все-таки коварноИ бездушно, шут его возьми!И при этом, как это ни странно,Будьте ему даже благодарны,Что б оно ни делало с людьми.«Время мудро. Время все рассудит!»Слышали! Да только, если ждать,Многое уж слишком поздно будет.Потому и надо, чтобы людиВсе умели вовремя решать.Мы с тобой отнюдь не рассуждали,Ничего не клали на весы,Мы лишь то смеялись, то страдалиИ с ревнивой яростью считали«Страшные» минуты и часы.«Страшным» нам тогда казалось времяДаже самых крохотных разлук.Нет, не время, а сплошное бремяОжиданий и тревожных мук.– Что случилось? По какой причине?Ждут тебя, скажи, или не ждут?Проторчать в каком-то магазинеРовно час и сорок пять минут!А через неделю снова драма.С тем же пылом страсти и тревог:– Два часа ты смог пробыть у мамы?Очень мило! Превосходно прямо!Ну а больше ты пробыть не мог?!И вот так, наверно б, день за днемОстрота эмоций клокотала,Если б ты однажды не сказала:– А ведь мы неправильно живем!Это же сплошной «сердечный ад»!И мои родные, и друзья —Все одно и то же говорят,Да и у меня такой же взгляд,Что, конечно, дальше так нельзя!Все, что рядом, быстро надоест.Время мудро. Время все решает.И оно людей раскрепощает.А разлука – не медведь, не съест!И, чтоб как-то интересней жить,Нам с тобою надо научитьсяНе скучать, друг друга не корить,В разные компании ходить,Проще говоря – раскрепоститься.Пусть несхожи в чем-то будут взгляды,Это даже лучше, наконец.Волноваться ни о чем не надо,Время все уладит, как мудрец.Так вот мы и стали приучатьсяСобственными тропами шагать,Реже спорить, чаще расставатьсяИ души почти не раскрывать.Кажется, мы здорово учились,Постигая «высшие пути»,И уж до того «раскрепостились»,Что уж дальше некуда идти…Да и вправду не забраться выше!И сейчас, коль говорить всерьез,Общего у нас – одна лишь крыша,Остальное все, пожалуй, врозь.Разлучившись, без волнений пишемИ ответов без тревоги ждем,Разными понятиями дышим,Разными надеждами живем.И когда б мы даже захотели,Спохватившись, воротить назадНаш горячий, тот «сердечный ад» —То уже б навряд ли преуспели.Если вам однажды доведетсяУслыхать, что ревность – это бред,Что покой в разлуках обрететсяИ что все с годами утрясется, —Ни за что не соглашайтесь, нет!Пусть в любви все чувства говорят —От обиды и до восхищенья,Ибо пылкий и «сердечный ад»Лучше, может статься, во сто крат,Чем такое вот «раскрепощенье»!1969
Верная Ева
(Шутливые стихи)
Старики порою говорят:– Жил я с бабкой сорок лет подряд,И, признаюсь не в обиду вам,Словно с верной Евою Адам.Ева впрямь – примерная жена:Яблоко смущенно надкусила,Доброго Адама полюбилаИ всю жизнь была ему верна.Муж привык спокойно отправлятьсяНа охоту и на сбор маслин.Он в супруге мог не сомневаться,Мог бы даже головой ручаться!..Ибо больше не было мужчин.1964
Стихи без конца
Ну вот мы и поругались.И, после колючих фраз,Вспыхнули и расстались,Наверное, в сотый раз.И что мы за люди такие,Что мир нас и лад не берет?Ну, были бы мы плохие,А то ведь наоборот!Вот нынче, ну что за кошкаПрошла меж тобой и мной?Нет, кошка тут даже множко —Котенок дурным-дурной.Как вышло? Ты вспоминаешь:Мы – рядом. В душе покой.И вдруг ты сказала: – А знаешь,Какой-то ты не такой!– Какой, – говорю, – какой же?Чего мне недостает?– Такой-то такой, а все жеКакой-то уже не тот!Раньше ты был замечательным,Все дни без конца звонил,Трепетным был, внимательным,Не упрекнешь – любил!– Постой, – я сказал, – послушай!Безумный ты человек.Да я же, как Фауст, душуОтдал тебе навек!– Как Фауст? Ну вот и прекрасно.Картина предельно ясна:Ты – бедненький, разнесчастный,А я, значит, Сатана?– Да нет, – я воскликнул, – что ты– Не надо, благодарю!..Мне тоже понятно, кто ты,Но я же не говорю…Страсти росли, накалялись:– Ты злишься от неправоты!– Нет, это все ты! Все ты! —Вот так мы и поругались…И кто только выдумал ссоры?!Ну пусть бы стряслась беда,А то ведь пустые споры,Дикая ерунда.И что мы за люди такие,Что мир нас и лад не берет?Ну, были бы мы плохие,А то ведь наоборот!Давай увидимся снова,А ссоры – долой навек!Пусть каждое будет словоНежнее прозрачных рек.Представь: вот мы снова рядом,Я весь лучусь от тепла,А ты со счастливым взглядомСкажешь мне: – Я пришла!Обнявшись, почти немеяИ радости не тая:– Я счастлив! – шепну тебе я.– Нет, – скажешь ты, – это я!Мы сядем, и нежно оченьТы скажешь мне: – Мой родной,А все-таки, между прочим,Какой-то ты не такой!..– Какой, – я спрошу, – какой же?Чего мне недостает?– Такой-то такой, а все жеКакой-то уже не тот!Раньше ты был замечательным,Все дни без конца звонил,Трепетным был, внимательным,Не упрекнешь – любил!– Постой, – я скажу, – послушай!Безумный ты человек.Да я же, как Фауст, душуОтдал тебе навек!– Как Фауст? Ну вот и прекрасно.Картина предельно ясна:Ты – бедненький, разнесчастный,А я, значит, Сатана?– Да нет, – я воскликну, – что ты!..– Не надо, благодарю!..Мне тоже понятно, кто ты,Но я же не говорю…Мы спорим, мы накаляемся.– Ты злишься от неправоты!– Нет, это все ты! Все ты! —И снова мы поругаемся…ЭПИЛОГ
Спорщики! Если вам ссор этих мало,Прочтите еще раз стихи сначала!1968
Через край
Она журила своих подругЗа то, что те в любви невнимательны:– Раз любишь – то все позабудь вокруг!И где бы ни был твой близкий друг,Будь рядом с ним всюду и обязательно!Сама же и вправду давным-давноОна ходила за милым следом:На стадионы, в театр, в кино,Была с ним, когда он играл в домино,Сидела в столовке за каждым обедом.Стремясь все полней и полней любить,Мчалась за ним на каток, на танцыИ даже выучилась курить,Чтоб и в курилках не разлучаться.И так – с утра до темна. Всегда,Не пропустив ни одной минутки,И только шептала ему иногда:– Вот свадьбу сыграем и уж тогдаРядышком будем всю жизнь, все сутки!И, раздувая любви накал,Так в своем рвении преуспела,Что раз он вдруг дико захохотал,Прыгнул в окно и навек пропал!Вот как она ему надоела…1969
Разговор по существу
– Ты на меня рассердился снова,Назвал недотрогой, достал табак.А я… Я на все для тебя готова,Вот женимся только, и, честное слово,Ну что ты ни скажешь – все будет так!Он усмехнулся: – Не в этом дело!Прости, если я повторяю вновь.Ты просто постичь еще не сумела,Какое большое слово – любовь!Все эти ЗАГСы – одни формальности,Сердце ж свободно от всяких уз.И я хоть в аду утверждать берусь:Важно, чтоб чувства сберечь в сохранности.Есть в тебе что-то чуть-чуть забавное,И ты уж слушай меня всегда:Взаимный огонь – это самое главное,А брак – устарелая ерунда!Она кивнула: – Ну да, конечно.Я вправду, наверно, смешней детей!Главное – это огонь сердечный.Ты прав. Ты же опытней и умней.С моей доверчивою натуройТак трудно правильный путь найти.Вот так и жила бы я дура дурой,Когда бы не ты на моем пути!Зато уж теперь все легко и ясно,И золотые твои слова.И я… Я на все для тебя согласна,Вот только ты все же женись сперва.1970
Он ей восхищенно цветы дарил…
Он ей восхищенно цветы дарил,Она – с усмешкою принимала.Он о любви ей своей твердил,Она – снисходительно разрешала.Вот так и встречались: огонь и лед.Она всему улыбалась свету,Его же почти не брала в расчет:Скажет: приду! А сама не придет.Он к ней, а любимой и дома нету…Он пробовал все: и слова и ласки,И вновь за букетом дарил букет.Но все понапрасну: держась по-царски,Она лишь смеялась ему в ответ.И вдруг – как включили обратный ход:«Царица», забыв про свою корону,То письма ему сердитые шлет,То требует вечером к телефону.Но что за причина сердечной вьюги?..Ответ до смешного, увы, простой.Он взял и сказал: – Ну и шут с тобой! —И ходит с цветами к ее подруге.1970
Женская логика
– Прости меня, – промолвила она, —Но ты меня немного обижаешь,Все время вот целуешь, обнимаешь,Как будто я иначе не нужна!Он покраснел: – Ну, да… Но если любишь?Ведь сердце же колотится в груди!Как усидеть?– А ты вот усиди!Не то все сам немедленно погубишь.Нельзя, чтоб в чувствах появилась трещина.Вы все, мужчины, низменны навек!Пойми: перед тобою человек,А ты во мне все время видишь женщину.Я о таком на свете понаслышана,Что ты со мной и спорить не берись!– Ну, хорошо… Я понял… Не сердись…Пускай все будет тихо и возвышенно.И впрямь, отныне – ни обид, ни ссор.Бежали дни и назначались встречи.Он стал почти ручным и каждый вечерВел умный и красивый разговор.Она же, хоть и счастлива была,Но постепенно словно бы темнела.Все реже улыбалась, похуделаИ вдруг (совсем немыслимое дело!)Взяла и на свиданье не пришла…Он позвонил: – В чем дело? Почему?– Ах, почему? Спасибо за беседы!А я не тумба! Хватит! Не приеду! —Она сквозь слезы крикнула ему.– Ведь это же издевка и тоска!Скажи, какой красноречивый книжник!Я, как ни странно, женщина пока,А ты… а ты… бесчувственный булыжник!1970
Стихи о несбывшейся встрече
Я решил сегодня написатьО любви и трепетном свиданье.Парень будет нервничать и ждать,Только я не дам ему страдать —Девушка придет без опозданья.Щедрым быть – так быть им до конца:Я, как Бог, смету над ними тучиИ навек соединю сердца!Пусть твердят, что это редкий случай.Я сейчас такой навернякаОттого, что, веруя сердечно,Жду в четыре твоего звонкаИ хороших слов твоих, конечно.Ждет и парень, молча прислонясьК синему газетному киоску.Вытащил часы в десятый разИ зажег вторую папироску.Ничего, всему наступит срок:Будут звезды и счастливый вечер.Вот сейчас раздастся твой звонок,И она шагнет к нему навстречу.Но за часом час ползет вослед,Свет фонарный заиграл на лужах,А звонка все нет, все нет и нет…И на сердце хуже все и хуже…И во мраке, не смыкая глаз,Парень ждет и только брови хмурит,На часы глядит в двухсотый разИ уже вторую пачку курит.Эх, дружище, ты меня простиЗа мою нескладную затею!Я ж все к счастью думал привести,Только сам остужен на пути,А кривить душою не умею.Если сердце не в ладу с пером —Я с собою не играю в прятки.Знаешь, друг, мы лучше подождем,Вдруг мы зря тревогу эту бьем,Вдруг да будет все еще в порядке?!Новый день по крышам семенит…Нет, неладно что-то получается,Видно, потеряв последний стыд,Телефон предательски молчитДа еще как будто улыбается.Что ж, неужто вышло не всерьезТо, что было так светло и ясно?Неужели все оборвалосьИ стихи о счастье понапрасну?!Пятый день… Десятый день идет…У любви терпение безмерно:Днем и ночью парень ждет и ждет,Ждет упрямо, преданно и верно.Только сколько на планете зла?Ничего от счастья не осталось.Так она к нему и не пришла.Очевидно, дрянью оказалась.1969
Как смешно мы пытаемся склеить счастье!
Как смешно мы пытаемся склеить счастье!В разговорах уходим от острых тем,При невзгодах друг другу по большей частиВыражаем придуманное участьеИ не делимся сердцем почти совсем.И, страшась полнейшего отчужденья,Вспоминаем все чаще былые дни,Будто вправду надеемся, что ониМогут бросить из прошлого якорь спасенья.Мы, как люди на холоде без пальто,Что от лени решают согреть друг другаЛишь одними словами о жарком юге.– Вспоминаешь ли это?– А помнишь то?Как возможно на свете беду грозящуюЛегковесными мерами отвести?Ведь былое… Ну что оно может спасти,Если отсутствует настоящее?!1970
Слово к мужчинам
У нас сегодня было бы смешноРешать вопрос о равноправье женщины.Оно, как говорится, «обеспечено»И жизнью всей давно подтверждено.Мы говорим: жена, товарищ, мать.Мы произносим: равенство, свобода.И все-таки природа есть природа,И что-то здесь не надо забывать.Ведь часто милым сами ж до зариМы шепчем: «Зяблик… Звездочка родная!»А через год, от силы через три,Все это тихо, напрочь забываем.И вот уже вам просто наплевать,Что «зяблик» ваш, окончив день рабочий,Такие тащит сумки, между прочим,Каких и слон не смог бы приподнять!И почему ж душа у вас не стынетИ на себя не разбирает злость,Когда вас в дрему телевизор кинет,А «звездочка» утюг в прихожей чинитИль в кухне заколачивает гвоздь!А матери, что дарят день-деньскойНас лаской и заботами своими…Они не согласятся на покой,Но и нельзя ж крутиться им поройПочти в каком-то тракторном режиме!Да, никакой их труд не испугает.Все, если надо, смогут и пройдут.Но нас это навряд ли возвышает,И я без колебаний утверждаю:Есть женский труд и есть неженский труд!Не зря же в нашем лексиконе естьСлова или понятие такое,Как «рыцарство», или «мужская честь»,Иль попросту «достоинство мужское»!Нет, ведь не скидка женщине нужна,А наша чуткость в счастье и кручине.И если нету рыцарства в мужчине,То, значит, просто грош ему цена!И я к мужчинам обращаю речь:Давайте будем женщину беречь!1970
Праздничный день
Если б спросить вам на ум пришло:– Какой нынче праздник? – то спросите зря.На всех листочках календаряСамое будничное число.Ни ярких событий, ни красной даты,Ни просто памятной всем строки.А если что-то и было когда-то,То, видно, сущие пустяки.И только, может быть, мы с тобоюЗнаем на целой земле сейчас,Какой удивительной красотоюБезвестная дата горит подчас!Лишь мы… Потому что на всей планетеТакой сумасшедше-хмельной накал,Пускай не спорят, никто на светеНи до, ни после еще не знал.Стучат каблуки вдоль проспектов людных,И мне непонятно сейчас чуть-чуть,Что нынче и впрямь для кого-то будни,А, впрочем, пускай! И не в этом суть.Да, есть на земле и другие даты,И кто-то, наверно, был счастлив тоже,И кто-то кого-то любил когда-то,Не так, безусловно, как мы, а все же…Ах, как же ты славно смеешься, право!Взгляни, сколько в мире горит огней!Машут деревья, кивают травы,И праздник подмигивает лукавоСо всех листочков календарей.1970
Главная встреча
Фонарь в ночной реке полощет бороду.Дрожит рекламы розовая нить.Давай пойдем вдвоем с тобой по городуИ будем много, много говорить!Пусть пары по скамеечкам ютятся,Целуясь между слов и между фраз,А мы с тобой не станем целоваться,Нам это все не главное сейчас.Ни светлое не спрячем, ни дурное,Все увлеченья, каждый жест и взгляд,Все что ни есть – решительно откроем,Пусть даже будет что-то и такое,О чем порой другим не говорят…Не любопытства ради, нет, не ради!А потому, и только потому,Что искра лжи, сокрытая в засаде,Потом пожаром прорезает тьму.Все нараспашку, настежь, как в полет!Чтоб ни соринки, ни единой фальши!Вот так, и только так, как звездолет,Взлетит любовь взволнованная наша.Ведь лишь из чистых и глубоких струйПриходит к людям подлинная сказка,Где все прекрасно: и слова, и ласка,И каждый вздох, и каждый поцелуй.1970