Отпуск за свой счетЪ

– Болит, значит? – задумчиво произнес капитан. – Ну-ну … А для чего же тогда отпуск продлили? Ведь по нынешним временам – рискуете, и весьма. Ваше-то руководство, нам так и заявило – этот товарищ, у нас уже практически не работает …

– Вы что – официальный запрос делали? – почти искренне ужаснулся Роман. – Ну, тогда все – плакало мое место …

– Да? А кто же на него своего приятеля рекомендовал? – жестко спросил «чекист».

– Рекомендовал – да, на время отпуска, потому что Мишка мужик порядочный, чужой кусок не заглотнет, пусть даже с голоду помирать будет. Думал – приеду после, поставлю ему пару литров коньячку, и все …

– После чего? – тем же следовательским тоном, вопросил капитан.

– Ну, после загула этого, с Юлией …

– Вот как? Аж на три недели, рассчитывали? Для «дорожного» романа – очень даже немало!

– Да ничего я не рассчитывал! – счел возможным добавить в голос испуганной истеричности Легат. – Все спонтанно получилось, понимаете?

– А то что все «это», которое «получилось», очень похоже на классическую вербовку, это Вы понимаете? – неожиданно тихим, и от того еще более угрожающим тоном, произнес ФСБешник. – Договорился с вербовщиком – простите, в нашем случае – с вербовщицей, получил щедрый аванс, тут же «развязался» с прежней работой … Ладно, Роман Васильевич. Не хотите откровенничать – не надо. Мог бы я, конечно, запротоколировать сейчас ваши показания,* а потом поймать на нестыковочках. Будут они, можете не сомневаться – «фантаст» вы, прямо скажем, еще начинающий. А статью о даче ложных показаний, пока что не отменяли. Редко ее применяют – это да, но для такого случая, уж поверьте, сделали бы исключение. Это будет конечно послабее, чем с фальшивыми ассигнациями, но справедливее, не находите? Сами наврете – сами и ответ держать будете …

– Ничего я не врал, – уже понимая, что его карьера «звездного рейнджера» прервалась еще до начала, устало произнес Луговой. – Не верите – проверяйте …

– И проверим, Роман Васильевич, уж Вы не сомневайтесь – проверим. А пока, коль скоро душевного разговора у нас с Вами не получилось, собирайтесь-ка на выход. Вещички оставляйте здесь – не положены они задержанному. А «один звонок», на который Вы вроде бы имеете право, сможете сделать из отделения. Если у ребят будет настроение – соединят. Если нет … Впрочем, меня ведь это уже не касается, верно?

Роман шумно втянул воздух и понял, что спорить и возмущаться бесполезно. Сейчас его первейшая задача – сберечь «на крайний случай» тот невеликий остаток сил, что сохранился у него после удара по голове, и воспоследовавшего за ним допроса. Голова, кстати, болела все сильнее – но просить разрешения принять «освежающие» таблетки, он, естественно, не стал …

– И еще одно, – перед тем, как вывести задержанного в коридор, предупредил капитан. – Спецназ я отпустил, но сам тоже не из балетной школы, так что на всякий случай, предупреждаю – без фокусов. Жаль мне вас, Роман Василич, право слово – жаль. И отсрочку эту я вам даю, как последний шанс одуматься. Захотите по приезду, все как есть описать – милости просим. Нет – пеняйте, как говорится, на себя … Ну – тронулись!

Роман невесело усмехнулся, и медленно поднялся с постели, пытаясь сообразить, где же он оставил свои ботинки – здесь, или в номере Юлии. Ехать в «казенный дом», имея на ногах лишь гостиничные шлепанцы, мягко говоря, не стоило …

Глава 5.

Коридоры и холл гостиницы, или, как теперь модно именовать – отеля, поразили своей пустотой и безлюдностью. Нет, конечно понятно, что час был далеко не пионерский – где-то в районе трех ночи. Но ведь нужно учитывать, что творилось здесь совсем недавно! К ним с Юлией, вломились около двух … Ну, пусть спецназ «отбыл», но ведь разбуженные постояльцы, хотя бы с их этажа, должны были поинтересоваться, из-за кого такую крутую кашу заварили? И пусть даже час спустя, все равно кто-нибудь маячил бы

* Тут у Романа внутри что-то испуганно екнуло – накаркал, блин!

или в коридоре, или в «красном уголке»,* коротая время возле включенного телевизора. Это американцы при звуках выстрелов бросаются на пол, а наш человек, напротив, спешит на шум, с вечным вопросом на устах: «Что случилось?»

А тут – в коридоре никого, в «красном уголке» – тоже, лестница – пусто, холл первого этажа – плюс откровенно спящая за стойкой дежурная. Бодрствовал лишь охранник, но и тот молча открыл дверь, не проявляя естественного в данной ситуации любопытства.

Сомнения все сильнее одолевали Легата, и выйдя «на свежий воздух», он перво-наперво завертел головой, отыскивая предназначенное для его перевозки транспортное средство. Подкати сейчас какой-нибудь наглухо затонированный БМВ Х5 или «Геленваген», он, честно говоря, не удивился бы. Значит, ФСБешный капитан – поддельный, и повезут его, отнюдь не в «отделение». Но повинуясь взмаху руки его провожатого, у обочины затарахтел движком и подрулил к крыльцу «отеля» столь специфический экземпляр отряда четырехкопытных, что Роман только охнул.

Их ожидал в меру раздрызганный «луноход» – он же «бобик», он же – «рыболов», то есть, патрульный УАЗик, переделанный для перевозки арестованных (пардон, задержанных). Впереди – отделенные перегородкой места водителя и сопровождающего, сзади – просторная «клетка» для «улова». Все вновь смешалось в голове у начинающего Штирлица, и он почувствовал себя, полным идиотом.

– Привет, Азат! – приветствовал «Валерий Феоктистович» вышедшего из машины шофера. – А почему один?

– Да у Ильнура что-то с тещей стряслось – он и отпросился у дежурного на полночи. Ничего, доставлю в лучшем виде, не сомневайтесь! Вы только заведите этого субчика внутрь, ну и наручники хорошо бы, на всякий случай …

– Наручники – обязательно, а одному все же не положено. Ну что за разгильдяйство, право слово! Теща! Тоже мне, нашел повод! Ладно, чего уж там, «подхалтурю» твоим напарником – давай-ка браслетики …

– Извиняйте, мон шер – инструкция! – внушительно сказал Роману отчего-то повеселевший капитан, аккуратно заводя за спину его руки.

Тот не сопротивлялся, потому как решил, что во-первых, сие бесполезно, а во-вторых – бессмысленно. Щелчок наручников, со скрипом раскрывшаяся дверца с узким зарешеченным окошком …

– Прошу, Роман Васильевич – да голову пригибайте, а то стукнетесь …

Сопровождаемый столь трогательной заботой Легат, осторожно протиснулся внутрь и примостился на одну из намертво привинченных к полу скамеек. И только тут, он заметил

* Для незнакомых с планировкой советских гостиниц, переквалифицировавшихся в «отели», после «евроремонта», поясняем – мини холл, располагающийся на каждом этаже, как правило, напротив лестничного марша. «Стандартная комплектация» – диван, два-три кресла, телевизор, журнальный столик, некоторое количество цветов.

в полумраке «камеры» скорчившуюся на соседней скамье фигуру.

– Юля?!

Грохот захлопнувшейся двери – и почти полная темнота, слегка разбавленная лишь сочащимся из окошка светом от уличных фонарей.

– Приветик, Роман, – негромко ответила она. – Оригинальная концовочка романтического вечера, не находишь?

А впереди, одна за другой, звучно лязгнули две дверцы. Затем донесся голос водителя: «Да посильнее, она у меня тугая …» Чья-то возня, и новое лязганье, куда энергичнее первого. Затем – душераздирающий вой стартера, гул заработавшего двигателя, и скрежет врубленной передачи …

Еще не привыкший к тому, что практически лишился рук, Роман не удержался на скамейке и чертыхнувшись,* завалился набок. С трудом восстановив равновесие, он первым делом глянул, как там Юлия.

А вот она, чувствовала себя прекрасно, словно путешествовала в подобных «каретах» каждый божий день. Стройные ножки, обтянутые черными брюками и обутые в уже знакомые Роману мокасины, ловко уперлись в противоположную скамейку, обеспечивая телу нужную фиксацию. А руки, судя по всему, были так же, как и у него, скованны за спиной …

Почему-то данный факт, поразил Романа больше всего.

– И тебя – тоже? Во уроды!

В этот момент, машину ощутимо тряхнуло – здешние улицы, по количеству и качеству рытвин, заметно превосходили московские проспекты. Романа понесло вперед, и он ткнулся головой в мягкое юлино плечо.

– Прижмись ко мне! – донесся до него еле слышный шепот. – Прижмись голова к голове, плотнее …

Машину вновь качнуло, а затем «пассажиры» испытали последствия резкого торможения, ощутимо приложившись к передней стенке.

Если бы не услышанное им от Юлии, Луговой непременно заорал бы: «Эй, начальник, не дрова везешь!» или еще что-нибудь в том же духе. Но теперь, у него были заботы поважнее. Тщательно рассчитав потребные для сего маневра телодвижения, он вначале перескочил на юлину скамейку, а затем, как и было рекомендовано, прижался к девичьему телу, «слегка соприкоснувшись головами». Подсознательно он ожидал, что услышит такой же шепот, но девушка упорно молчала. Лишь в голове, с каждым разом все нарастала и нарастала, уже знакомая ему боль. И вдруг …

– Роман, ты меня слышишь? Если «да» – наступи мне на ногу. Если слышишь – наступи на ногу, наступи мне на ногу, наступи … Ай!

Шокированный сим «прямым контактом» Луговой, кажется, малость не рассчитал приложенное усилие. Но его куратор, отнюдь не обиделся.

– Хорошо. Теперь – слушай. Отвечать ты пока не сможешь, так что и не пытайся – это разорвет контакт. Сигнал «да» – одно нажатие на ногу, сигнал «нет» – два. Пока – хватит.

* На сей раз – действительно, «чертыхнувшись». Потому что рядом была, во-первых, дама, а во-вторых – начальство.

Ни в коем случае, ничего не говори вслух. Камера – наверняка на «прослушке». Понял?

– «Да» – просигналил Роман.

– Сколько машин, ты видел у гостиницы?

– «Один».