– Я знаю Устав, лейтенант! Задействуйте дополнительный канал записи и четко формулируйте вопросы! В Вашем распоряжении не более пяти минут.
Мне показалось, или в глазах адмирала действительно мелькнуло что-то вроде уважения?
Под пристальными взглядами офицеров адмирал потянулся куда-то вниз и в его руке оказался шприц с ярко-красной, переливающейся голографическими полосками иглой – шприц, применяющийся лишь для одной цели …
Закатан рукав кителя, сделана инъекция, и игла сразу же стала молочно-белой. Через несколько секунд лицо адмирала приняло отрешенно-бесстрастное выражение. Ошеломленный этой картиной, я потерял пару мгновений прежде чем задать первый, обязательный по Уставу вопрос:
– Запрос главной рубки крейсера «Инфлексибл». Местоположение голубых конвертов?
– Вариант А – основание кресла третьего дежурного оператора, код набора с любого пульта 13458779. Конверт доступен?
Почти синхронно со словами адмирала, кто-то из моих товарищей набрал требуемые цифры и из незаметного ранее тайничка, выдвинулась небольшая плоская коробочка.
– Да. Конверт вскрыт, – устройство поднесли ко мне, я ввел фамилию адмирала и на крохотном экране появилась причудливая вязь цифровых и буквенных знаков.
– Хорошо! Я, вице-адмирал Стерзинский, находясь в состоянии полной иммунности к любому гипновоздействию, называю присвоенный мне специально для этой процедуры, код.
Около двадцати секунд, мы слушали по командному четкий голос адмирала, выговаривающий замысловатые сочетания букв и цифр. Все точно – все, до последнего звука.
– Приказ об отключении главных излучателей крейсера, отдан Вами?
– Приказ отдан капитаном крейсера «Инфлексибл», Джоном Харрисом Кейтом. Я подтверждаю его.
– Приказ о проведении мероприятий по коду «Кенгуру», отдан Вами?
– Да.
Что-ж, все остальное уже неважно. Какая разница, кто при этом будет в рубке, а кто в корабельном карцере? Конец, все равно один … Ах да, последний вопрос:
– На основании какой информации, было принято решение? Можете не отвечать, если офицерский допуск в данном случае недействителен.
– Решение принято на основании депеши из штаба Флота. С ее содержанием командный состав крейсера будет ознакомлен через 15 минут.
– Подтверждение получено. Главная рубка крейсера «Инфлексибл» подтверждает, повторяю, подтверждает свою готовность к выполнению любых приказов вице-адмирала Стерзинского.
Кажется у меня было достаточно времени, чтобы поразмыслить о чем угодно, но мысли упорно не хотели собираться в кучу. Лишь одна доминиро-
вала: «Слава Богу, это не диверсия, нам просто не повезло, что-то ужасно непредвиденное, нам просто не повезло, вот и все…»
– Лейтенант?
А вот это, уже голос адмирала. Для него прошедших минут не существовало. Моя последняя фраза предназначалась для бортового журнала.
– Да, адмирал. Подтверждение получено, адмирал! Будут изменения в части приказа, касающейся меня?
– Нет. Личный скафандр общей защиты и прибытие в сектор Х, в течение пятнадцати минут!
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Нежно-кремовая окраска внутренних помещений крейсера, увы, никак не соответствовала моему настроению. Автоматически уклоняясь от встречных, ловя недоуменные взгляды на болтающемся за спиной рюкзаке легкого скафандра, бесполезного при любой серьезной переделке, я продвигался вглубь корабля.
Сектор Х. Одна из самых защищенных зон крейсера. Уступая главной рубке в номинальной толщине брони «де-юре», помещения этого сектора выигрывали в выживаемости «де-факто».
Массивные, но безопасные при катаклизмах механизмы корабля, создают дополнительный щит. Никаких двигателей, никакой радиации, никаких опасных коммуникаций. Автономное энергопитание, при необходимости – замкнутый, изолированный от общекорабельного цикл регенерации воздуха. На спрессованном пространстве жмутся друг к другу биохимический отсек, резервный контур бортового компьютера со всей навигационной базой данных, и … спец каюта, для VIP персон.
Можно загрузить работой ноги, руки и глаза (пересечь за четверть часа пол корабля, да еще с заходом в свою каюту за личным «скафом» – задачка для спринтера!) но мозги будут размышлять о другом.
Разгон! Экстренный разгон – вот единственное объяснение приказу об отключении излучателей главного калибра. Даже в дежурном режиме они берут как минимум 10-12 процентов общего энергопотребления. В отличии от древних бронированных лоханок, с которыми нас так любят сравнивать бойкие писаки, мы не можем позволить себе лихо лупить изо всех стволов на полном ходу. Когда и скорость, и огневая мощь корабля напрямую завязаны на энергетике, приходиться идти на компромисс …
– С дороги!
Инстинктивно вильнув в сторону, я разминулся со встречной группой – тяжелые, не чета моему скафандры, наводили на грустные размышления.
… или выбирать что-то одно! – закончил я свою мысль.
До цели оставалось совсем немного, но лихорадочная толкотня нейронов (или чего там еще?) в моем мозгу, казалось физически ощутимо притормаживала время.
«Кенгуру». Все это было бы понятно – дико, позорно, но хоть как то объяснимо, если бы не «Кенгуру». Уйдя в разгон на пределе своих возможностей, бросив на милость неведомого врага фрегаты и эсминцы эскорта, мы могли спастись, сохранив себя для какой-то, ведомой лишь командованию цели. Если бы не это короткое, бессмысленное для абсолютного большинства команды, слово …
– Допуск! – как им и положено, десантники возникли внезапно, словно материализовавшись из неприметных боковых ниш.
– Лейтенант Голанов, личный приказ адмирала! – от неожиданности я не справился с дыханием и падежами, но десант не обращает внимания на подобные мелочи. Раструб сканнера (он же по совместительству – излучатель), мигнул зеленым огоньком, считав данные с моей личной пластины, вживленной чуть повыше запястья правой руки.
– Проход в сектор Х разрешен, по прибытии поступаете в распоряжение спец-офицера, выход из сектора только по его приказу, повторяю, только по его приказу!
Непривычно серьезный тон знакомого сержанта явно давал понять – он тоже, неведомо как въевшимся в кожу чутьем сообразил – это не «учебная» тревога, и очень маловероятно, что позже мы будем расслабленно обсуждать данный эпизод в корабельной зоне отдыха. Но дикость ситуации – VIP каюта в роли карцера – все-таки толкнула меня на «разборку».
– Послушай, Ганс …
– Время, лейтенант! – конец этой фразы я дослушал, покидая коридор. Легкое движение плеча и руки Ганса (Чем их только кормят? Кок клянется, что все жрем одно и то же!) удивительно точно и энергоемко направило меня нужным курсом.
Так, теперь притормозить. Чертов дуболом! Еще не хватало проехаться по палубе «пятой точкой»! И последнее препятствие – поднести пластину к двери VIP каюты … Загорелся огонек допуска, но дверь не открылась, а механический голос бесстрастно произнес:
– Пожалуйста, наденьте Ваш скафандр.
– Мне приказано явиться …
– Пожалуйста, наденьте Ваш скафандр. Без него Вы не сможете длительное время существовать, в данном помещении!
Час от часу не легче! Впрочем, когда говорят, что в боевой обстановке мозги только мешают, в этом не так уж много бравады и не так уж мало истины..
Непроизвольно косясь на циферблат (при всем моем старании, я уже вылезал не только из 15-ти, но и из 20-ти минут), заставляю себя сосредоточиться на отработанных сотню раз движениях.
Швы загерметизированны, регенерация запущена, теперь проверка… все в норме, передатчик включен, последним движением закрепляю на рукаве сорванные перед этим часы.
– Скафандр активирован, прошу разрешения на вход!
– Хорошо. Проходите в помещение как можно быстрее, чтобы минимизировать утечку атмосферы.