Обреченная Земля
Глубже всего раскол проявлялся в политической сфере. Во многих странах формировались новые политические движения – как про-арбитровские, так и анти-арбитровские. Традиционное деление на правых и левых отходило на второй план перед вопросом отношения к инопланетянам.
В некоторых регионах ситуация становилась взрывоопасной. В странах Ближнего Востока религиозные фанатики объявляли Арбитров демонами и атаковали центры с их технологиями. В Восточной Европе ультранационалисты обвиняли правительства в "продаже планеты космическим оккупантам".
Кайо потер усталые глаза. Через два часа самолет приземлился в небольшом частном аэропорту в швейцарских Альпах. Элиза Чен встретила его лично.
– Вы выглядите измотанным, Координатор, – заметила она, пожимая ему руку.
– Длинный день, доктор Чен. Совет Безопасности был… непростым.
– Могу представить. – Она повела его к ожидающему джипу. – Но то, что я вам покажу, может сделать ваш день еще длиннее.
Они ехали по горной дороге около получаса, прежде чем прибыли к современному комплексу зданий, искусно вписанному в альпийский пейзаж. Снаружи это выглядело как элитный медицинский центр для богатых пациентов, ищущих уединения. На самом деле здесь располагалась одна из самых защищенных лабораторий в мире, где команда Элизы исследовала технологии Арбитров вдали от любопытных глаз.
Внутри комплекса их встретил профессор Самир Хуссейн – пожилой, но энергичный физик с проницательными глазами за толстыми стеклами очков. Лауреат Нобелевской премии, он оставил престижную должность в Кембридже, чтобы возглавить исследования квантовых аспектов технологий Арбитров.
– Координатор Таварес, – он тепло пожал руку Кайо. – Мы ждали вас. У нас есть что показать.
Они прошли через несколько уровней безопасности и оказались в центральной лаборатории – огромном помещении, заполненном сложнейшим оборудованием. В центре находился изолированный бокс, где на специальной платформе размещался знакомый объект – квантовый коммуникатор Арбитров, первое устройство, переданное человечеству.
– Мы работаем с копией устройства, – пояснила Элиза. – Официально мы изучаем его, чтобы лучше понять принципы работы и возможности расширения функционала. Неофициально…
– Мы пытаемся понять, что оно делает на самом деле, – закончил за нее Хуссейн. – И у нас есть интересные находки.
Он подвел их к большому экрану, показывающему трехмерную модель квантового коммуникатора, разложенную на составные части.
– Видите эти компоненты? – Хуссейн указал на серию миниатюрных структур внутри устройства. – Они не имеют отношения к заявленной функции мгновенной связи. Их предназначение иное.
– Какое? – спросил Кайо.
– Они создают квантовое поле определенной конфигурации, которое может взаимодействовать с любыми электронными системами в радиусе до 100 метров. В обычном режиме это взаимодействие минимально, почти незаметно. Но… – он сделал драматическую паузу, – мы обнаружили, что устройство может переходить в другой режим работы при получении определенного сигнала.
Хуссейн подошел к панели управления и нажал несколько кнопок. На экране появилась запись эксперимента. Коммуникатор в изолированном боксе получал какой-то сигнал, и внезапно все электронные устройства вокруг – компьютеры, телефоны, даже освещение – выключались.
– Мы случайно активировали этот режим, пытаясь проникнуть в систему коммуникации устройства, – пояснил Хуссейн. – Это… как бы это сказать… защитный механизм? Или оружие? В любом случае, все квантовые коммуникаторы на планете потенциально способны одновременно отключить всю электронику в радиусе 100 метров от себя. А их уже сотни, размещенных по всему миру, в ключевых центрах.
Кайо почувствовал, как кровь отливает от лица.
– А другие устройства? Наносинтезаторы? Энергогенераторы? Репликаторы пищи?
– Мы только начали их исследовать, – ответила Элиза. – Но предварительные данные показывают, что все они содержат похожие компоненты, не связанные с их основной функцией. И все они обмениваются данными друг с другом через квантовую сеть, недоступную для нашего мониторинга.
– Арбитры говорят, что это необходимо для синхронизации и оптимальной работы, – заметил Кайо.
– Возможно, – кивнул Хуссейн. – Но это также идеальная инфраструктура для… – он не закончил фразу.
– Для чего, профессор? – напряженно спросил Кайо.
– Для глобального контроля, – тихо ответил ученый. – Или для атаки. Представьте, что произойдет, если все эти устройства одновременно перейдут в режим, который мы случайно обнаружили. Вся планетарная электроника будет парализована.
В лаборатории повисла тяжелая тишина. Кайо осмысливал услышанное. Если выводы ученых верны, человечество, само того не осознавая, позволило создать на своей планете сеть устройств, способных в любой момент парализовать всю технологическую инфраструктуру.
– Нам нужно больше данных, – наконец сказал он. – Абсолютная уверенность, прежде чем предпринимать какие-либо шаги. Потому что если это правда… – он не закончил фразу.
– Мы продолжаем исследования, – кивнула Элиза. – Но работаем в режиме максимальной секретности. Если Арбитры узнают…
– Они не узнают, – твердо сказал Кайо. – Эта лаборатория и все ваши исследования официально не существуют. Финансирование идет через серию подставных фондов, не связанных с ООН или правительствами.
– А что с вашими ежедневными встречами с Арбитрами? – спросил Хуссейн. – Они не читают ваши мысли?
– Нет, – Кайо покачал головой. – По крайней мере, я на это надеюсь. Но я буду еще осторожнее.
Он повернулся к объемной модели квантового коммуникатора, висящей на экране. Его тревога росла с каждой минутой. Если худшие подозрения подтвердятся, он окажется перед невероятно сложным выбором. Продолжать сотрудничество, зная о потенциальной угрозе? Или разорвать отношения с существами, чьи технологии спасают миллионы жизней каждый день?
– Я должен возвращаться в Женеву, – сказал он наконец. – Завтра важная встреча с Эллианом. Они хотят представить новую технологию – что-то связанное с экологическим восстановлением океанов.
– Будьте предельно осторожны, – сказала Элиза, провожая его. – И помните, что с каждым новым устройством их сеть становится плотнее.
Когда Кайо уже садился в машину, Хуссейн догнал его.
– Еще кое-что, Координатор. Я готовлю подробный отчет о наших находках. Он будет зашифрован и передан только вам лично. На случай… – он многозначительно посмотрел на небо.
Кайо понял, о чем говорит профессор. На случай, если с ним что-то случится. На случай, если Арбитры узнают об их исследованиях.
– Я буду ждать, профессор. И… будьте осторожны.
Вернувшись в Женеву поздно вечером, Кайо не поехал в отель, а направился прямо в Павильон Контакта. Он хотел еще раз просмотреть все документы, касающиеся технологий Арбитров, теперь уже с новой перспективы.
Здание было почти пусто в этот поздний час, лишь несколько дежурных сотрудников охраны кивнули ему при входе. Поднявшись в свой кабинет на верхнем этаже, Кайо заварил крепкий кофе и погрузился в работу.
Он просматривал технические спецификации, предоставленные Арбитрами, протоколы встреч, где обсуждались технологии, отчеты о внедрении. Искал любые несоответствия, любые намеки на скрытые функции.
За окном глубокая ночь сменилась предрассветными сумерками, когда он наконец откинулся в кресле, устало потирая глаза. Черный диск корабля Арбитров, висящий над озером, казался особенно зловещим в этом сером свете.
Его размышления прервал звук открывающейся двери. Кайо резко повернулся, ожидая увидеть Маркуса или кого-то из сотрудников.
Но в дверях стоял Эллиан. Высокая серебристо-серая фигура Верховного Арбитра выглядела почти призрачной в полумраке кабинета.
– Координатор Таварес, – мелодичный голос Арбитра звучал так же спокойно, как всегда. – Не ожидал найти вас здесь в столь ранний час.
Кайо быстро взял себя в руки, маскируя удивление и тревогу.
– Верховный Арбитр. Я работал допоздна и решил не прерываться. А вы… необычно видеть вас здесь, а не на корабле.
– Иногда я предпочитаю лично осматривать места наших встреч, – ответил Эллиан, плавно двигаясь по кабинету. – Это помогает мне лучше понять ваш вид, ваши привычки, ваш образ мышления.
Он остановился у окна, глядя на свой корабль:
– Я слышал о вчерашнем заседании Совета Безопасности. Раскол в вашем обществе углубляется.
Кайо внутренне напрягся. Откуда Арбитр знает о закрытом заседании?
– Это естественный процесс адаптации к новой реальности, – осторожно ответил он. – Любые значительные изменения вызывают сопротивление части общества.
– Конечно, – кивнул Эллиан. – Но меня беспокоят конкретные решения, принятые вчера. Особенно о создании зон, свободных от наших технологий, вокруг военных объектов. Это… недоверие?
– Это осторожность, – парировал Кайо. – Любая суверенная нация имеет право защищать свои стратегические активы.
– От защиты? – черные глаза Эллиана пристально смотрели на Кайо. – Наши технологии несут только благо.
– Тогда вы не должны возражать против таких мер, – Кайо старался, чтобы его голос звучал уверенно. – Если ваши устройства действительно делают только то, что заявлено, зоны безопасности никак не повлияют на наше сотрудничество.
Эллиан долго молчал, изучая Кайо. Узоры на его коже слегка пульсировали, выдавая какие-то эмоции, недоступные человеческому пониманию.
– Вы изменились, Координатор, – наконец произнес он. – С нашей первой встречи. Тогда вы были полны энтузиазма и надежды. Теперь я вижу в вас… сомнения.
– Я всего лишь выполняю свою работу, – ответил Кайо. – Координирую сотрудничество между нашими цивилизациями, учитывая интересы всех сторон.
– Включая тех, кто хотел бы это сотрудничество прекратить?
– Включая тех, кто имеет обоснованные опасения и заслуживает ответов.
Эллиан отвернулся от окна и снова посмотрел на Кайо:
– Я понимаю ваши сомнения, Координатор. Поверьте, они естественны. Многие виды, с которыми мы контактировали, проходили через похожую фазу. Это часть процесса адаптации.
Он сделал паузу:
– Но время не бесконечно. Галактика меняется. Силы, о которых я говорил ранее, не дремлют. И если человечество хочет выжить в этой новой реальности, ему нужны союзники. Сильные союзники.
Слова звучали как предупреждение. Или как угроза.
– Мы ценим ваше сотрудничество, Верховный Арбитр, – ответил Кайо. – И надеемся, что оно будет продолжаться на основе взаимного уважения и прозрачности.
– Разумеется, – Эллиан наклонил голову в своем фирменном жесте. – Я с нетерпением жду нашей встречи сегодня днем. Новая технология, которую мы представим, действительно изменит мир.
С этими словами он направился к двери, но остановился на пороге:
– И, Координатор… я бы советовал вам больше доверять нам. В конце концов, у нас общая цель – процветание и безопасность всех разумных видов.
Когда дверь за Арбитром закрылась, Кайо несколько минут сидел неподвижно, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Этот неожиданный визит, эти двусмысленные предупреждения… Знают ли Арбитры о его подозрениях? О тайной лаборатории? О том, что человечество начинает видеть сквозь их благожелательный фасад?
Он посмотрел на часы. До официальной встречи оставалось еще пять часов. Пять часов, чтобы решить, как действовать дальше. Как балансировать между необходимостью сотрудничества и растущими подозрениями. Как защитить интересы человечества, не провоцируя потенциально опасный конфликт.
Мир разделился. И Кайо Таварес оказался на линии этого раскола, пытаясь удержать обе стороны от падения в пропасть.
Часть II: Интеграция
Глава 6: Первые шаги
Торжественная церемония открытия Всемирного Совета Интеграции проходила под гигантским куполом нового конференц-зала, специально построенного рядом с Павильоном Контакта. Почти две тысячи делегатов от всех стран-членов ООН собрались, чтобы засвидетельствовать начало новой эры в отношениях между человечеством и Арбитрами.
Кайо Таварес стоял на возвышении, окруженный сотней видеокамер, транслирующих церемонию на весь мир. Рядом с ним находились Генеральный секретарь ООН, лидеры крупнейших держав и пятеро Арбитров, включая Верховного Арбитра Эллиана. Ярко освещенные прожекторами, они казались актерами на сцене грандиозного спектакля.
– Сегодня мы делаем исторический шаг, – голос Генерального секретаря разносился по всему залу. – Создание Всемирного Совета Интеграции знаменует собой новый этап сотрудничества не только между странами Земли, но и между нашей планетой и первой встреченной нами инопланетной цивилизацией.
Аплодисменты прокатились по залу. Камеры крупным планом показывали лица делегатов – улыбающиеся, серьезные, восторженные, скептические. Весь спектр человеческих эмоций был представлен в этом зале.
– Совет Интеграции будет координировать внедрение технологий Арбитров, обеспечивая справедливое распределение их благ между всеми странами и народами, – продолжил секретарь. – Он будет работать на основе принципов прозрачности, инклюзивности и взаимного уважения. И возглавит его человек, который уже доказал свою способность быть мостом между нашими цивилизациями – Верховный Координатор по Взаимодействию с Арбитрами, Кайо Таварес!
Новая волна аплодисментов, и Кайо шагнул к трибуне. Он улыбался, но те, кто знал его достаточно хорошо, могли заметить напряжение в уголках его глаз, усталость, которую он пытался скрыть.
– Благодарю за оказанную честь, – начал он. – Создание Совета Интеграции – важный шаг в нашем сотрудничестве с Арбитрами. Это структура, которая позволит всем странам и народам Земли участвовать в принятии решений о том, как, где и когда внедрять новые технологии.
Он сделал паузу:
– Но это также структура, которая обеспечит необходимый контроль и прозрачность. Каждое новое устройство, каждая новая технология будут тщательно изучены и протестированы перед массовым внедрением. Мы будем действовать осторожно и ответственно, помня, что наша главная задача – защита интересов человечества.
Кайо заметил, как узоры на коже Эллиана слегка изменили интенсивность. Намек на недовольство? Или просто игра света?
– В Совет Интеграции войдут представители всех регионов Земли, ведущие ученые в различных областях, эксперты по международному праву и этике. Это будет поистине глобальная структура, отражающая всё многообразие нашего мира.
Он закончил речь оптимистичным призывом к единству и сотрудничеству, который был встречен стоячими овациями. Но за этим фасадом единства скрывались глубокие разногласия, о которых Кайо знал лучше, чем кто-либо.
После церемонии был большой прием. Делегаты, журналисты, политики и дипломаты смешались в огромном фойе, обсуждая перспективы новой организации. Арбитры тоже присутствовали, вызывая неизменный трепет среди людей, большинство из которых видели инопланетян вживую впервые.
Кайо переходил от группы к группе, обмениваясь рукопожатиями и любезностями. Он заметил генерала Окойе, стоящего в стороне и наблюдающего за всем с нескрываемым скептицизмом. Рядом с ним находился молодой человек в безупречном костюме, который что-то тихо говорил генералу.
Кайо подошел к ним:
– Генерал Окойе, рад видеть вас на церемонии.
– Координатор, – кивнул генерал. – Позвольте представить моего нового помощника, майора Джеймса Корнелла из военной разведки США.
Молодой человек пожал руку Кайо. Его рукопожатие было крепким, взгляд – оценивающим.
– Наслышан о вас, господин Координатор, – сказал Корнелл с легким американским акцентом. – Вы проделали впечатляющую работу, балансируя между столькими противоречивыми интересами.
– Стараюсь, – скромно ответил Кайо. – Хотя иногда это похоже на попытку усидеть на двух стульях одновременно.
– Или на трех, – тихо заметил Окойе, глядя через зал на группу Арбитров. – Особенно когда один из них может в любой момент исчезнуть.
Кайо понял намек. Генерал явно не доверял инопланетянам и считал, что их благожелательность может в любой момент смениться враждебностью.
– Кстати о балансировании, – вмешался Корнелл. – Мы бы хотели обсудить с вами некоторые… технические аспекты сотрудничества. Особенно касающиеся защиты критической инфраструктуры.
– Конечно, – кивнул Кайо. – Мой офис свяжется с вами для организации встречи. А сейчас, прошу прощения, меня ждут другие гости.
Он отошел, чувствуя на себе пристальные взгляды военных. Они были не единственными, кто с подозрением относился к Арбитрам. По всему залу Кайо замечал группы делегатов, чьи лица выражали скорее настороженность, чем энтузиазм.
Внезапно рядом с ним материализовалась Элиза Чен, элегантная в строгом темно-синем платье.
– Впечатляющая церемония, Координатор, – сказала она достаточно громко, чтобы услышали стоящие рядом. А затем, понизив голос почти до шепота: – У нас новые данные. Срочно.
Кайо слегка кивнул, понимая, что здесь не место для таких разговоров.
– Рад, что вам понравилось, доктор Чен. Ваш вклад в научную программу Совета будет неоценим.
Их прервало появление Эллиана. Верховный Арбитр двигался через толпу с обычной грацией, вызывая волну шепота и оборачивающихся голов.
– Координатор Таварес, доктор Чен, – поприветствовал он их своим мелодичным голосом. – Замечательная церемония. Начало новой эры для вашего вида.
– И для наших межвидовых отношений, – добавил Кайо.
– Именно, – Эллиан перевел свой непроницаемый взгляд на Элизу. – Доктор Чен, я слышал о ваших исследованиях в области ксенолингвистики. Весьма впечатляюще для столь молодой науки.
– Благодарю, Верховный Арбитр, – ответила Элиза, сохраняя профессиональную улыбку. – Контакт с вашим видом открыл для нас совершенно новые горизонты исследований.
– Я уверен, что ваши исследования принесут много интересных результатов, – в голосе Эллиана Кайо уловил что-то… Намек? Предупреждение? – Особенно в области квантовой коммуникации.
Элиза не дрогнула, хотя Кайо заметил, как на мгновение напряглись мышцы вокруг ее глаз:
– Наука не признает границ, Верховный Арбитр. Мы исследуем все, что может расширить наше понимание мира.
– Прекрасный подход, – кивнул Эллиан. – Хотя иногда знания приходят слишком рано и могут быть… дестабилизирующими для молодых цивилизаций.
Прежде чем Элиза успела ответить, Эллиана отвлек подошедший высокопоставленный чиновник из Китая. Воспользовавшись моментом, Кайо и Элиза отошли в сторону.
– Он знает, – тихо сказала Элиза. – О лаборатории. О наших исследованиях.
– Не обязательно, – возразил Кайо. – Это мог быть просто разговор. Он не сказал ничего конкретного.
– Вы сами верите в это? – Элиза бросила на него скептический взгляд. – Если они следили за человечеством шестьдесят лет незамеченными, что мешает им следить за нами сейчас?
Кайо не ответил. Она была права, и они оба это знали. Но признать это открыто значило принять неприятную реальность: их попытки изучать истинную природу технологий Арбитров могут быть полностью скомпрометированы.
– Что за новые данные? – спросил он, меняя тему.
– Не здесь, – покачала головой Элиза. – Слишком много глаз и ушей. Я отправлю зашифрованное сообщение. Но вы должны знать – профессор Хуссейн обнаружил нечто, что полностью меняет наше понимание ситуации.
Она снова посмотрела через зал на Арбитров, теперь окруженных делегатами нескольких африканских стран:
– И это нечто подтверждает наши худшие опасения.
На следующее утро Кайо проснулся с головной болью. Вечер после церемонии затянулся далеко за полночь, и даже после возвращения в отель он не смог сразу заснуть. Мысли о словах Элизы, о намеках Эллиана, о том, что может означать создание Всемирного Совета Интеграции для будущего человечества, не давали ему покоя.
Он принял душ, выпил крепкий кофе и посмотрел на планшет с расписанием дня. Первым пунктом стояло организационное заседание Совета – утверждение структуры, распределение обязанностей, формирование комитетов по различным направлениям. Бюрократическая рутина, которая, тем не менее, определит, как именно будет функционировать новый орган.
В дверь постучали. Маркус, как всегда пунктуальный, пришел, чтобы сопровождать его в Павильон.
– Доброе утро, Координатор, – поприветствовал он. – Есть новости, которые вы должны знать перед заседанием.
Они сели в бронированный автомобиль, и Маркус передал Кайо планшет с утренней сводкой новостей.
– США официально объявили о создании зон безопасности вокруг ключевых военных объектов, – пояснил он. – Россия и Китай сделали аналогичные заявления. Европейский Союз пока колеблется.
Кайо просмотрел заголовки. Действительно, крупнейшие военные державы начали реализовывать решение о зонах, свободных от технологий Арбитров. И реакция в мире была неоднозначной. Многие страны выражали поддержку этим мерам, другие критиковали их как "проявление недоверия к нашим космическим благодетелям".
– Что-нибудь от доктора Чен? – спросил он, возвращая планшет.
Маркус покачал головой:
– Никаких сообщений из лаборатории. Но… – он замялся, – есть странная новость. Профессор Хуссейн отменил свое выступление на международной конференции по квантовой физике в Токио. Без объяснения причин.
Кайо нахмурился. Это было нехарактерно для Хуссейна, известного своей академической пунктуальностью.
– Свяжитесь с лабораторией, – распорядился он. – Скажите, что мне нужно поговорить с доктором Чен или профессором Хуссейном как можно скорее.
– Будет сделано, – кивнул Маркус.
Машина подъехала к Павильону Контакта, где уже собирались делегаты для первого заседания Совета. Кайо встречал их в главном фойе, обмениваясь рукопожатиями и краткими приветствиями. Среди делегатов были представители всех регионов Земли – от западных демократий до авторитарных режимов, от богатейших стран до беднейших.
Всемирный Совет Интеграции был задуман как действительно глобальный орган, где каждый регион и каждая крупная страна имели равный голос. Это отличало его от традиционных международных организаций, где доминировали несколько сверхдержав. Теория заключалась в том, что технологии Арбитров должны приносить пользу всему человечеству, а не только избранным нациям.
Заседание началось в огромном круглом зале, специально спроектированном для Совета. 193 делегата – по одному от каждой страны-члена ООН – заняли места за концентрическими рядами столов, обращенными к центральной платформе, где находилось место председателя. Этим председателем, по единогласному решению, был назначен Кайо.
– Уважаемые делегаты, – начал он свою вступительную речь, – сегодня мы начинаем практическую работу Всемирного Совета Интеграции. Перед нами стоит уникальная задача – организовать взаимодействие с инопланетной цивилизацией таким образом, чтобы оно приносило максимальную пользу всему человечеству и минимизировало возможные риски.
Он обвел взглядом зал:
– Наш Совет будет работать по принципу консенсуса. Каждая страна имеет равный голос независимо от ее размера или экономической мощи. Мы создадим пять основных комитетов: по технологиям, по науке и исследованиям, по безопасности, по экономическому сотрудничеству и по культурному обмену. Каждый комитет будет включать представителей всех регионов и будет отчитываться перед общим собранием Совета.
Следующие три часа были посвящены обсуждению структуры Совета, полномочий комитетов, процедуры принятия решений. Дебаты были оживленными, но конструктивными. Все понимали историческую важность момента и необходимость создания эффективного механизма для управления сотрудничеством с Арбитрами.
К концу заседания основная структура Совета была утверждена, и начались выборы в комитеты. Кайо наблюдал за процессом с растущим беспокойством. Несмотря на всю риторику о равенстве и консенсусе, он видел, как формируются неформальные блоки и коалиции. Страны, наиболее энтузиастично поддерживающие Арбитров, группировались вокруг своих лидеров – Китая, Японии, Германии. Скептики тяготели к России, некоторым ближневосточным и латиноамериканским странам.
США, как обычно, занимали сложную позицию – поддерживая сотрудничество в принципе, но настаивая на жестких мерах безопасности и контроля.
После заседания Кайо ненадолго вернулся в свой офис. Маркус ждал его с новостями:
– Я не смог связаться ни с доктором Чен, ни с профессором Хуссейном. Вся лаборатория не отвечает на звонки и сообщения. И есть кое-что еще… – он замялся.
– Говорите, – напряженно произнес Кайо.
– По неподтвержденным данным, в районе лаборатории были замечены странные атмосферные явления прошлой ночью. Свечение в небе, аномалии в работе электронных устройств. Местные жители сообщали о необычных звуках.