Такой же маленький, как ваш

И близнецы, как это у них водится, имея одну блатную должность на двоих, тут же начали использовать её во благо обоих. Время от времени Хасан вместо брата поднимался в роту, а Аслан надевал белый халат и отправлялся в медпункт. Аслан понятия не имел о вскрытии гнойных ран, более того, как все нормальные люди этого боялся. Но, как известно, резать не шить. Нам Аслан признавался, что, приступая к операции, закрывал глаза, вонзал куда-то перед собой скальпель и полосовал там направо и налево. Затем обильно поливал всё из приготовленного братом пузырька, снимал со стены орущего благим матом пациента и, сунув ему в карман побольше бинта на самостоятельную перевязку, отправлял с Богом, точнее, с Аллахом, до дому, в казарму.

Эти операции были единственным, что мешало отдыху Аслана. Всё остальное время он наслаждался. А когда возвращался в роту даже приносил нам иногда – мы с ним были хорошими товарищами – немного спирта.

Вот и получается, что иметь близнецов для всех благо.

Но раз насчёт Химпрода народ жалобы писал, власти должны были отреагировать: они создали под своим руководством комиссию, и та вынесла вердикт: «Вреда нет. Завод не пахнет».

У Зощенко есть рассказ, артист Филиппенко читает, как у одного мужика печь чадила, и он пригласил по этому поводу комиссию из домоуправления. Стоят члены комиссии, из-за чада еле на ногах держатся, к форточке припали и от мужика отбрыкиваются: «Не пахнет, н-не пахнет!»

А у нас пахнет! Хоть и с благоприятным, как мы видели, результатом, но пахнет! Правда, врать не будем, в последние годы не так часто. Ибо завод делят, из рук в руки перетаскивают. И я вам скажу, там есть что делить. Одно производство этилового спирта чего стоит! И когда завод делят, он не работает, а значит, и не воняет. А как завонял, мы знаем – новый собственник на предприятии утвердился, надо нос зажимать. Поэтому когда угольщик Парамонов на завод сел, мы почувствовали это первыми.

И знаете, у кого Парамонов Химпрод-то отнял? Ой, что вы со мной делаете?! Не собирался рассказывать. Но как его обойти, мецената Зубина? Никак невозможно обойти. Слушайте про мецената.

Меценат Зубин стал широко известен в городе в те первогреховные времена, которые принято называть перестроечными. Тогда, в эпоху повального ещё дефицита, но уже некоторых рыночных отношений, несколько предприятий области решили создать совместную фирму и продавать через неё свою дефицитную продукцию. (Напомните мне, чтобы я рассказал потом про дефицит). Это была прекрасная идея, своевременная и чертовски выгодная. А руководить фирмой они поставили некого Зубина, ставшего вскоре широко известным в городе человеком.

Известен же он стал, как вы поняли, в качестве мецената. Его так и называли: «Известный меценат Зубин». Короче, Зубин был не жмот и, бывало, давал деньги на разные культурные мероприятия. Правда, злопыхатели говорили, чего, мол, ему жмотиться, если деньги-то не его, а предприятий? Но факт остаётся фактом: пусть даже не свои, а давал. А раз давал, значит, было из чего. И поэтому все удивились, когда выяснилось, что денег у фирмы мецената Зубина нет, куда-то они испарились, а остались у фирмы исключительно долги.

– Как же так? – спрашивали друг друга предприятия-учредители. – Мы продукцию отгружали? Отгружали. Продукция продавалась? Продавалась. Значит, должны быть деньги.

Начинают искать – денег нет.

А между тем оказалось, что фирма мецената Зубина осталась должна и весьма серьёзным людям, которые и не таких Зубиных за разные места брали. Меценату дали это понять. Меценат понял, и нетронутые пока места его зачесались.

И тут очень кстати вновь оживилась тема Кудыково. У деревни Кудыково Сбоковской области расположен крупнейший склад химического оружия. Лежит это оружие в Кудыково долгие годы, разрушается, людей и природу травит. А что делать? Технологий стоящих нет, денег на утилизацию нет. Местные жители с детями сопливыми плачут, экологи шумят, общественность нервничает: возможна экологическая катастрофа. И ситуация тупиковая.

– Определение данной ситуации в качестве тупиковой представляется нам не совсем коррэктной, – раздался откуда-то голос.

– Что такое, что за писк? Откуда он, в упор не видим.

– Это он от нас.

– От кого, от нас?

– От учёных.

– От учёных? А-а, теперь видим. Ишь, какие маленькие. Чего надо-то?

– Мы с коллегами в рамках обсуждаемой проблемы хотели бы представить некоторые проекты, разработанные нашими научными коллективами.

– Проекты? Коллективами? Ну, давай, представляй, только быстро.

– Суть проведённых нами исследований сводится к тому, что двухстадийная технология уничтожения химических отходов, которая в настоящее время с точки зрения теории считается приоритетной и планируется ко внедрению на Кудыковском хранилище, на наш взгляд, напротив, весьма несовершенна и рискованна. Гораздо более перспективной и безопасной видится разработанная группой наших учёных технология по управляемой деструкции токсичных жидкостей, которая заключается…

– Стоп, стоп, дальше не надо. Вы то же самое сможете повторить ещё раз?

– В каком смысле?

– Ну, про конструкции.

– Про деструкцию?

– Вот именно.

– Безусловно. Видите ли в чём дело, данная технология…

– Не надо! Сможете и хорошо. На днях премьер-министр приезжает, вы ему то же самое скажете. Только смотрите, не переусердствуйте, он человек впечатлительный. А сразу за этим можно что-нибудь на баяне, ему нравится. Вы на баяне-то играете? Нет? Ну ничего не умеют! Ладно, баян мы берём на себя. Деньги выпрашивать – это вам не про конструкции рассуждать!

– Финансовое обеспечение проекта представляется нам чрезвычайно важным, – заволновались учёные, услышав про деньги. – Имея в своём распоряжении необходимые средства, мы сможем провести подготовку к реализации проекта в кратчайшие сроки.

– Ладно, ладно, расшумелись. Ступайте. Понадобитесь – позовём.

И действительно, премьер-министр в Сбоков приезжал. А потом вызвал к себе в Москву руководителя научного проекта, а также губернатора Сбоковской области.

– Убедили, – сказал им премьер-министр в окружении московских светил, – дадим вам денег. Академики считают, что это интересно. Только вы с началом работ не тяните, опасно: говорят, и вправду, возможна экологическая катастрофа.

И подписал распоряжение.

Говорят, узнав о том, что финансирование проекта открыто, учёные впали в эйфорию, несколько даже неподобающую их серьёзному статусу. Они обнимали друг друга, хихикали и выкидывали коленца прямо посреди научных лабораторий.

И пришли в Сбоковскую область первые деньги из Москвы, двести тысяч долларов на покупку импортного оборудования. И пришли они на валютный счёт департамента по внешнеэкономическим связям областной администрации. А возглавляет этот департамент кто? А возглавляет этот департамент жена нашего мецената Зубина.

А теперь рассудите, должна жена помогать своему мужу или не должна? Нет, подождите, не торопитесь. Ответьте, на чём должны строиться отношения в семье? А я вам скажу. На любви, или хотя бы приязни друг к другу – это раз. На взаимопонимании, а следовательно, терпении – это два. И на взаимной помощи – на взаимной помощи, господа! – это три. Вот я уверен: если бы у моей жены было двести тысяч долларов, она не раздумывая отдала бы их мне. То же самое сделала и жена мецената Зубина: взяла и отдала деньги вместо сопливых кудыковских детей зубинским кредиторам. Выполнила, можно сказать, супружеский долг.

А вы говорите, ушли времена декабристок, говорите, нет беззаветно преданных жён. Да вот они, жёны-то! И думаете, ей это легко далось? Нет, не легко. Она ведь представляла, какими словами ругаются сейчас учёные! Она, возможно, даже жалела их, малохольных, вынужденных по её вине сквернословить так, как они от себя не ожидали. И кроме того, она рисковала. На неё же недавно завели-таки уголовное дело: слишком уж вопиющим показался некоторым этот случай! Но завели, слава богу, аккурат перед амнистией. Дело закрыли, а бывшую подследственную даже оставили на прежнем месте работы и в прежней должности. Нет, что ни говорите, красивая, романтическая история!

Вы, кстати, не видели тут по телевизору сюжет? Одна наша девушка, библиотекарь из Ленинки, такая незаметная, «серая мышка», библиотекарша, встретила в Москве иностранца, полюбила его и вышла замуж. Ну и, понятное дело, уехала. Он её тоже очень любил, но вынужден был много работать. А работа у него была хоть и интересная, но трудная: он грабил банки. И такой это был дерзкий талантливый грабитель, что за ним гонялась полиция разных стран и не могла поймать.

Но раз полицейским всё-таки повезло, в Австралии – его поймали. И посадили на достаточное количество лет. Влюблённым же этот срок показался невообразимо долгим, гораздо большим, чем они готовы были ждать. И тогда «серая мышка» наняла вертолёт, во время прогулки заключённых влетела на территорию тюрьмы и похитила своего возлюбленного на глазах у изумлённых охранников!

Каково?! Кто бы мог подумать, что такое бывает в жизни? Просто оживший вымысел, роман, боевик про супергероев! С единственным отличием от боевика: супергероев поймали. Российская съёмочная группа летала в Австралию, брала интервью у бывшей библиотекарши, а ныне австралийской заключённой, и та сказала им, что ни о чём не жалеет, и если бы всё вернулось назад – поступила бы точно так же. Вот женщины в русских селеньях, сиречь библиотеках! И что из того, что ей не удалось вытащить своего мужа из тюрьмы?

Как, впрочем, не удалось этого сделать и жене мецената Зубина. Ему тоже пришлось, как сейчас принято говорить, «присесть». Похоже, на всех серьёзных людей кудыковских долларов не хватило. А ведь его предупреждали!

Правда, освободился меценат Зубин очень быстро и тут же занялся новым бизнесом: открыл нефтебазу и заправки в хороших местах, и все удивлялись, откуда у него на это столько денег? А что до пожертвований, то, хотя Зубин в них более замечен не был, мы по привычке продолжим называть его меценатом.

Здесь, чтобы вы могли немного отдохнуть от меня и нашей весёлой компании, я прервусь, но, предупреждаю сразу, ненадолго.

Эдуард Сребницкий и Ко.

Глава 20

Здравствуйте, Гена и Таня!

Как и обещал, вернулся я довольно быстро. А раз вернулся, то позволю себе напомнить вам о том, что в те годы мы с партнёром тоже понемногу торговали топливом: углём, бензином и соляркой. И давно с интересом поглядывали на крупные фирмы, которые занимались продажей леса. Дело в том, что эти фирмы не только отправляли лес по России и за границу на десятки миллионов долларов (край-то у нас лесной!), но и на огромные суммы закупали топливо для леспромхозов. В одну из таких организаций устроился наш знакомый. Это была удача, ла-ла-ла, ла-ла-ла.

– Слушай, – подъехали мы к нему. – Давай делать бизнес. Ла-ла-ла. Надо чтоб твоя фирма брала у нас солярку. Оп-оп-оп. Ты узнай.

– Узнаю, – согласился знакомый.