Такой же маленький, как ваш

– Ты должна хорошо учиться, – наставляет мама Ксюшу. – У тебя есть для этого всё необходимое, а родители не преступники и не пьяницы.

– Кто вас знает, – бормочет Полина.

…Из почтового ящика недавно достал письмо «Тебе, незнакомка!» Отправлено из войсковой части. Адрес наш. Кому – непонятно: всё-таки три женщины в доме. С подозрением смотрел на жену. Письмо забрала Ксения.

Полина окончила первый класс. По математике считают трёхзначные числа, по русскому учат сложные правила. А в жизни она переходит от критического осмысления действительности к построению планов на будущее. Я её недавно за что-то отчитал. Она ушла к маме и сказала: «Когда папа станет старый, я его буду палкой по спине бить». Так что будущее моё рисуется безрадостным.

Надеюсь, у вас больше оснований для оптимизма. Будьте здоровы, особенно берегите спину.

Э. Сребницкий.

Глава 28

Здравствуйте, дорогие Григорьевы! А мы опять в отпуске! Едем к морю в город Геленджик.

Среди сбоковских знакомых за нами с Олей прочно закрепилась репутация любителей российских курортов, хотя изредка мы выбираемся и за границу. Но не стремление соответствовать репутации толкает нас летом на приключения, гарантированные отдыхом на родных просторах. Просто южное море оно и есть южное море, и если стоит задача сэкономить деньги для работы, но в то же время позагорать, покупаться и съездить на пару экскурсий, то мы выбираем его.

Тем более что это помогает раскрытию темы моих сочинений: «Правдивое описание жизни малого предпринимателя», ведь путешествия по России дают пытливому исследователю достаточно возможностей запечатлеть многострадальную, и чего греха таить, – многогрешную физиономию наших коллег по цеху малого бизнеса. Но вначале не про коллег. Вначале про дорогу.

Ехали мы поездом. Хоть и скорым, но грязненьким, как многие летние поезда, со щелями в окнах, отсутствием кондиционера и неработающим вагоном-рестораном. Но даже в такой поезд билеты удалось достать с трудом, а на мою десятилетнюю племянницу Галю, взять которую на море возможность представилось только перед самым отъездом, билет, вообще, был куплен в один конец и то с переплатой.

Надо сказать, что от железной дороги за свою насыщенную поездками жизнь я натерпелся предостаточно. И тем ехиднее гримасы судьбы, что едва не каждый год я отмечаю День железнодорожника, поскольку у моей жены славная железнодорожная семья, а папа награждён знаком «Почётный железнодорожник».

Иногда после отпуска мы заезжаем к родителям в гости, а тут как раз и праздник подоспел. Под свежим впечатлением прошедшего путешествия мы осыпаем железную дорогу последними словами, запивая их здравицами в её же честь. А в футболе, между прочим, я болею за «Локомотив». Но всё это не мешает нам с железной дорогой, по крайней мере, с той её частью, которая занимается пассажирскими перевозками, горячо не любить друг друга. Правда, её нелюбовь я ощущаю постоянно, а она мою, подозреваю, игнорирует.

Но в путешествии поезд обладает неоспоримым преимуществом перед машиной: его не надо самому вести, ты лежишь, а он едет, а потому, отправляясь в отпуск, мы год от года выбираем преимущественно данный вид транспорта. Можно ещё, конечно, летать самолётом, но жена моя соглашается на столь отчаянный шаг лишь раз в несколько лет и то после долгих страданий – причём, не только с её, но и с моей стороны: ведь это я толкаю нашу несчастную семью на неминуемую гибель. Так что лучше уж путешествовать как привыкли.

И значит, ехали мы поездом, проезжая реки и озёра, деревни и города. И вот доехали до Пензы.

Пенза нам город не посторонний. Олин папа оттуда родом, из села Голицино. И Олин дедушка, помню, рассказывал, как в поместье приезжала княгиня, соответственно Голицина, и кидала собравшимся крестьянам конфеты. (В КВНе у пермской команды было: «Господа, пойдёмте кормить крестьян с руки!»).

Князья наведывались в поместье нечасто, ибо дорога, ведущая туда, была так плоха, что служила не столько средством связи между населёнными пунктами, сколько преградой между ними. В таком состоянии дорога просуществовала несколько столетий, до самого последнего времени, пока на голицинских жителей нежданно-негаданно не свалилось счастье: управлять областью взошёл губернатор, оказавшийся родом из этих мест.

Нынешние управители не чета князьям: вмиг от областного центра до дома губернаторской мамы пролегла асфальтовая красавица-дорога. Мы не знаем как справиться с двумя извечными российскими бедами? Предлагаю, оставив невыполнимое, сосредоточиться на дорогах, для чего выдвигать кандидатуры региональных руководителей исключительно с мамой в дальнем районе.

В Голицино же теперь ездить стало одно удовольствие. И Олин папа отправился к родным очагам. Но оказалось, очага уже нет: на месте их дома чернела распаханная под посевы земля.

– Слушай, Колька, – сказал папа своему двоюродному брату (в пензенской глубинке все друг друга до старости называют Колька, Петька, Ванька, Светка, и даже дедушка у них – дедушка Мишка). – Слушай, Колька. Пусть дома нет, но есть же земля! А говорят, если к родной земле телом прижаться, сил наберёшься. Давай полежим.

– Давай, – согласился Колька (Кольке было далеко за семьдесят).

Скинули они верхнюю одежду, улеглись в трусах на землю, принялись беседовать.

В это время мимо проходили люди. И проходя, стали коситься: лежат посередь поля в исподнем два мужика, вроде, не пьяные, и разговаривают. Не прошло и получаса, как со стороны, куда проходившие убыли, примчалась вся деревня: старые, малые – все, кто мог ходить.

– А, Колька, – узнали деревенские, – здорово!

– Здорово.

– Щаво это т вы тут делайте?

– Да вот брат Васька приехал, на родной земле решили полежать.

– А-а. А нам сказали, там два зращенца лежат.

– Кто лежат?

– Ну, эти… зращенцы. Мы уж обрадовались.

– А щаво обрадовались-то?

– Да как же? Интересно поглядеть.

…А мои бабушка с дедушкой жили в уральском городе Миассе, который когда-то по-настоящему стал расти вокруг медеплавильного завода купца Лугина (по другим сведениям Лугинина) и заселялся крестьянами, перевозимыми из центральных губерний – Тульской, Рязанской, Пензенской. И мои бабушка с дедушкой, как и их бабушка с дедушкой, всегда жили в окрестностях этого завода, в районе, неофициально именуемом «Пензия». Так что, возможно, и мои корни из Пензы.

Короче, проезжая через Пензу, мы не могли не выйти и не подышать живительным воздухом своей исторической родины. А заодно купить прессу, единственным образцом которой на перроне оказалась центральная газета «Комсомольская радость» с пензенским вкладышем.

Вы, конечно, знаете, что такое «Комсомольская радость». Это очень популярная, но не всегда приличная газета. Дома мы перестали её выписывать после того, как получили номер с аншлагом на всю первую полосу: «Отец отдал своему сыну половой орган!» Правда, последний год (компромиссы жизни) начали выписывать эту газету вновь: что делать, у неё большой тираж, и там рекламируют продукцию, представляющую для нас коммерческий интерес. «Ну, половой, ну, орган, ну, отдал, – рассудили мы. – Дело родственное. Может, у них в семье так заведено: от отца к сыну передаётся». И кроме того, пора бы уже признать, что многократно превосходящие силы органов давно одержали победу над общественной моралью.

И значит, купили мы в Пензе «Комсомольскую радость». Как только поезд тронулся, достали её и начали листать. Листаем: вот про политиков, вот сплетни про звёзд, вот «клубничка», и доходим наконец до пензенского вкладыша. А там на первой странице огромный заголовок: «Каждой свинье – нашу заботу!», или что-то в этом роде. И ниже: «Тематическая страница о заботах свиноводов».

Мы вначале не поняли, а потом от смеха чуть в рундук не залезли. Переворачиваем газету – нет, «Комсомольская радость» со всякими штучками-дрючками, девицами полуобнажёнными. Открываем вкладыш – про свиней. Видимо, местный редактор-коммунист заставил своих журналистов писать родные его сердцу материалы в стиле советского прошлого. Мне запомнилась центральная фотография тематической подборки, где какой-то мужик стоял в окружении многочисленных свиней и стихотворная подпись гласила: «Вот свинья даёт приплод, рад и счастлив свиновод!»

Я тебе, кстати, Гена, не рассказывал, как «Сбоковский обозреватель» про нашего губернатора Силыча Мироненкова анекдот опубликовал? Анекдот старый, его ещё, говорят, лет сто назад про одного американского губернатора газеты печатали. Но в Сбокове он получился весьма злободневным, потому что Силыч очень любил всевозможные собственные снимки «у сохи»: в поле, или на ферме. Анекдот такой. Решили как-то в газете поместить фотографию «Губернатор на свиноферме». Но как подписать? «Артемий Силыч среди свиней?» Нехорошо. «Свиньи и Артемий Силыч?» Тоже плохо. Напечатали: «Артемий Силыч – третий слева».

Силыч, помню, тогда страшно рассердился и в отличие от американского губернатора подал на газету в суд. Благодаря чему история получила широкую огласку.

Но я отвлёкся. Я рассказывал, как мы ехали в поезде через Пензу. И должен сообщить, что в Пензе женщины на перроне продавали пассажирам проходящих поездов отменные обеды: курочек, котлетки, пирожки, картошечку. Очень вкусно!

А то на одной из станций выскочил я еды купить (вагон-ресторан, будь он неладен, всю дорогу обслуживал только экскурсионные группы) и увидел тётку с заветренной курицей.

– Что-то она у вас, подозрительная, – засомневался я. – Как бы нам в поезде не отравиться.

– Не знаю, – сказала тётка, – мне ещё никто из проезжавших курицу не возвращал.

Вот так с шутками-прибаутками доехали мы до Новороссийска.

Глава 29

В Новороссийске нас ждала машина хозяина гостиничных номеров (люкс-номеров, замечу я в скобках), снятых нами через Интернет в городе Геленджике.

Почему в Геленджике? Потому что прежде мы никогда там не бывали и решили освоить новое для себя курортное место. Главное, что нас беспокоило при выборе, это приличные условия проживания.

Надо сказать, что годы, проведённые в облике предпринимателя, выработали во мне наподобие собаки Павлова некоторые рефлексы. Одним из них является рефлекс на условия проживания на отдыхе. Я теперь реагирую исключительно на слово «люкс» (скажу по секрету – это касается только отдыха в России). Даже «полулюкс» не вызывает во мне сколь-нибудь заметной реакции, не говоря уже об «эконом-классе» – наборе звуков, которые мой мозг вообще отказывается воспринимать.

Я изнежился. Я хочу отдельную комнату для детей, горячую и холодную воду круглосуточно, телевизор, холодильник и кондиционер в номере, а также ежедневную уборку и периодическую смену постельного белья. Вы скажете: «Но это же элементарные условия трёхзвёздочной гостиницы!» И я соглашусь, с одной лишь поправкой, что на нашем юге всё это называется «люксом» и стоит соответственно.

Но мы пошли на расходы, мы хотим две недели в году хорошо отдохнуть. Вариант, присмотренный через Интернет, понравился нам более других. Отдельный двухэтажный дом, недалеко от моря и в то же время на тихой улице. И кроме того, при телефонном разговоре хозяин сказал, что мы можем столоваться прямо у них, жена готовит специально для постояльцев: разнообразно, вкусно и недорого. Всё-таки семейные гостиницы – это шаг на пути к цивилизованному отдыху!