Помню, перед отъездом из Кургана отправились мы с тестем последний раз в одну местную баню. Вышли из парной, а навстречу нам банщица.
– Что, Вася, всё-таки уезжаешь?
– Уезжаю.
– Жалко.
– Конечно, жалко.
– Я ведь тебя, Васька, так любила!
Мне и до этого-то неловко было – всё-таки она женщина, а мы в таком виде – а тут от смущения я даже веником прикрылся. И сразу подумал: наверное надо тестя прикрывать. Ему ведь в любви признаются! А мы знаем, как это бывает: девичья робость, румянец на щеках, и всё такое. Но представил нас со стороны – они беседуют, а я прикрываю его веником – и не стал.
Меня, вообще-то, достаточно просто смутить. Как-то, будучи в Екатеринбурге, остановился я у Феоктистовых. Они с утра уходили на работу, и квартира была в моём распоряжение. Дни стояли жаркие, поэтому я разгуливал по дому в одних трусах.
И однажды в квартиру позвонили.
– Кто там?
– Соседка.
Посмотрев в глазок, я увидел женщину в домашнем халате, за ней – открытую дверь на лестничную клетку и повернул замок, абсолютно не подумав, в каком виде предстают перед незнакомым человеком.
– Ты один, что ли? – спросила соседка.
– Один.
Она принялась пристально меня разглядывать и вдруг сказала:
– Штаны можешь не надевать, пойдём ко мне!
И развернувшись, направилась в свою квартиру.
– Зачем?
– Здесь увидишь.
Меня прошиб пот. В нерешительности я топтался у двери.
– Мне некогда! – закричал я.
– Это недолго.
– Нет-нет, я не могу!
– Это недолго, – она вновь показалась на площадке. – Утюг не работает, а я ничего не вижу, ты же знаешь.
– Так… вы думаете, что здесь Толя? – догадался я.
– А кто здесь?! – она испуганно отступила к двери.
– Толика нет дома, я его товарищ … Давайте утюг, посмотрю.
Вечером Феоктистовы долго смеялись. У их соседки, действительно, крайне плохое зрение.
– Значит, – переспрашивали они, – штаны можешь не надевать?
Глава 34
Кроме Олиного папы также некоторому оживлению жизни в подмосковном посёлке способствуем и мы, по крайней мере, один раз в году – на День железнодорожника. В этот праздник у родителей собирается вся большая семья. Мы идём в лес, жарим шашлыки, выпиваем вина, а потом на всю подмосковную округу заводим чужеродную ей, в общем-то, песню «Урал! Урал! Твои просторы…»
В нынешнем году ко Дню железнодорожника мы не успели. Но это не помешало нам по приезду отправиться в лес, пожарить шашлыки, выпить вина и затянуть «Урал! Урал!..»
И всё было хорошо, как вдруг на словах, которые я всегда пою с особым чувством, ибо речь в них идёт о совсем уж родных мне местах:
Люблю вершины Таганая,
Люблю уральский наш народ… -
меня ужалила оса. Просто ни слова не говоря подлетела и пребольно ужалила в левое плечо. Возможно, она не любила «малых предпринимателей», возможно, терпеть не могла уральские песни, а может, мстила за то, что мы не приехали в День железнодорожника. Плечо тут же распухло, рука онемела, но я допел песню до конца. А также доел шашлык и допил вино из бокала, так как увидел, что к столу несут новые шампуры и откупоривают ещё одну бутылку.
Вообще-то, я не очень удивился нападению осы, и напротив, ждал чего-либо в этом роде любую минуту. Дело в том, что меня уже целую неделю преследовали неприятности. А если пошла такая полоса, то ничего с ней не поделаешь, необходимо терпеть, пережидая, когда она кончится.
Пришла же она так. В Геленджике, когда, разомлевший, я лежал на пляже, мне позвонили из Сбокова и сообщили об аварии, в которую попал наш автофургон «Газель»: в него врезался автобус одной из тех частных фирм, что занимаются пассажирскими перевозками в городе. К счастью, никто не пострадал.
«Народ неспроста ругает частных перевозчиков в Сбокове, – текли в моей голове размягчённые мысли. – Говорит, что в этих фирмах, принадлежащих через подставных лиц городским чиновникам, водители никого не боятся. Устраивают гонки на дорогах (почему я закрывал на это глаза?), нарушают правила дорожного движения (разве мне это не было известно?), садятся пьяными за руль (до чего дошли – с пассажирами в салоне!). Люди стали бояться ездить в автобусах. Хотя, чего боятся-то? Ну, поломают в случае чего руки-ноги, и всё. А нам теперь машину ремонтировать».
Я почувствовал, что подгораю и перевернулся на другой бок. Я не знал, что у обалдуя-водителя, который смял нашу «Газель», это была уже восьмая авария с начала года. Хотя, если б и знал, что бы это изменило?
На следующий день мне позвонили опять, но уже вечером. Сказали, что нужно покупать новые кассовые аппараты.
– А что, за время нашего двухнедельного отсутствия имеющиеся аппараты устарели? – сострил я.
– Увы, – сказали мне. – Вышел закон, по которому имеющиеся кассы…
– Только не говорите, что надо выбросить.
– Именно так.
Я не поверил.
– Тут, – сказал, – слышно плохо. Повторите, пожалуйста.
– Вышел закон, по которому имеющиеся кассы подлежат замене.
– Опять замене?!
Напоминаю, дело происходило вечером, после выпитого мной бокала-другого вина. И я уже не был похож на аморфного пляжного отдыхающего. А потому, в сердцах бросив трубку и воздев руки к небу, обратился к окружающей аудитории, встревоженной моим волнением.