Китайский проезд

Александра не успела перевести эти заявления, потому что Робин, понявший почти все и без перевода, вдруг взбесился сильней Винсента – ударом ботинка опрокинул табурет с «поминками», схватил двух сморчков за воротники и с жуткой силой, свойственной всем немым, стукнул их лбами. А мордатого здоровяка, который вскочил с ножом в руке, Робин, мыча от бешенства, стал жестами приглашать напасть на него. Но тот оказался не из робких – он уверенно и трезво пошел на Робина, играя ножом, как профессиональный убийца со специальной армейской подготовкой. И если от первого выпада Робин успел увернуться, то от мгновенной подсечки ногой – нет, и русский тут же нагнулся над упавшим противником, занес руку с ножом. Правда, Робин успел перехватить эту руку, однако мордатый второй рукой уверенно душил Робина, неотвратимо приближая нож к его лицу.

Александра остолбенела от ужаса, но в этот миг Винсент изо всех сил прижал парню к заднице раскаленный электрообогреватель. Мордатый распрямился в немом крике, выронил нож, закрутился на месте, вращая глазами, и с криком выскочил на улицу. Дымя брезентовой курткой, он пробежал мимо изумленных прохожих метров сто до ближайшего снежного сугроба и прыгнул обожженной задницей в снег, стал кататься в сугробе, сбивая пламя.

Из соседнего кафетерия «Русское бистро» выскочили несколько мужчин в грязных телогрейках и побежали к нему через мостовую.

Винсент в изумлении показал Александре на одного из них:

– Look! Смотри! Это их начальник! Но его же убили!

Тем временем Робин, поднявшись, выбросил на улицу двух сморчков и жестами запальчиво показал Винсенту:

«НИКАКИХ БОЛЬШЕ РУССКИХ РАБОЧИХ! Я ВСЕ СДЕЛАЮ САМ!»

– They are coming! (Они идут!) – в ужасе сказала Александра и показала на улицу.

Действительно, шестеро работяг во главе со своим бригадиром угрожающе двигались к их офису.

Винсент протянул Александре «Моторолу»:

– Звони в полицию!

– Это бесполезно, – сказала та и захлопнула хлипкую уличную дверь.

Робин заложил ее ножкой табуретки.

Но после первых же ударов снаружи стало ясно, что дверь не выдержит и минуты.

– Сюда! – Винсент побежал прочь из каморки – через пустой зал будущего цеха сборки машин и через анфиладу комнат – в сторону парадного входа.

Александра и Робин следовали за ним. Робин на ходу запирал за ними двери. Александра набрала на «Мотороле» «02», закричала в трубку по-русски:

– Милиция! Нас убивают! На Пречистенке!.. Мой номер телефона? При чем тут?.. Я не знаю мой номер телефона…

Винсент первым несся к парадной двери и вдруг остановился на всем бегу – навстречу ему уже поднимались по лестнице те же рабочие с палками и металлическими штырями в руках. Он толкнул в их сторону стремянку, она с грохотом покатилась вниз по ступеням, но рабочие обошли ее и двинулись вверх. Робин втащил Винсента назад, захлопнул высокую дубовую дверь, подпер ее стулом под ручку и вылил под дверь ведро масляной краски. В тот же миг топор стал рубить эту дверь снаружи.

– Сюда! На помощь! – зажатым голосом выкрикнула Александра на улицу через пустой оконный проем.

Винсент подбежал к ней и увидел зрителей в окнах противоположного многоэтажного дома: люди стояли там за занавесками и шторами и с острым любопытством наблюдали за событием. Но никто из них не звонил в милицию и вообще никак не собирался вмешаться.

– Fuck you! – крикнул им Винсент и двумя руками в сердцах швырнул в них банку с краской.

Банка не долетела, конечно, а упала вниз и угодила по багажнику проезжавшей по улице серебристой «вольво». Машина остановилась, из нее вышли четыре качка, удивленно посмотрели на помятый и облитый желтой краской зад машины, потом – на окно, из которого выпала эта банка. В окне торчали головы Александры и Винсента, Александра кричала:

– Помогите! Спасите!

Качки вытащили из-под пиджаков семнадцатизарядные пистолеты «глок» и стали палить по окну. Но Винсент, увидев «глок», тут же сдернул Александру на пол и сам упал рядом. Сверху с потолка на них сыпалась отбитая пулями штукатурка.

– They are crazy! (Они психи!) – изумленно сказал Винсент. – Это хуже, чем в Италии!

В окнах противоположного дома зрители исчезли, тоже, видимо, попадав на пол.

Между тем в особняке «Рос-Ам сэйф уэй интернешнл, инк.» под ударами топоров рабочих из парадной дубовой двери летели щепки, хотя стоять в скользкой краске рабочим было неудобно…

Робин стоял за этой дверью рядом с дверным косяком. Прислонившись спиной к стене, он держал в руках отрезок водопроводной трубы. Пули качков, влетавшие в окна, срикошетив от потолка, сыпались вокруг него и разрывали бумажные мешки с цементом, которые он подтащил к двери.

Расстреляв по первой обойме, качки перезарядили свои «глоки» и с решительным видом направились к парадному входу особняка, не обращая внимания на возникшую на улице автомобильную пробку, гудки нетерпеливых автомобилистов и дальний вой милицейской сирены.

В окнах противоположного дома снова стали возникать осторожные зрители.

Войдя в парадное и увидев вверху на лестнице рабочих, уже почти пробивших топорами огромную дыру в двери, качки крикнули им «Лежать!» и выстрелили над их головами. Рабочие упали на залитый краской пол.

Качки несколькими выстрелами выбили дверь из дверных петель и пнули ее внутрь. Дверь с пушечным грохотом рухнула на мешки с цементом, подняв в воздух облако цементной пыли. Качки, закрыв глаза и задержав дыхание, вслепую палили в это облако из своих «глоков». Но когда пыль осела, они увидели, что в комнате никого нет. И в соседней – тоже. И в третьей…

И только подойдя к окну, они обнаружили своих обидчиков.

Выскочив на улицу из пожарной двери чулана-подсобки, Винсент, Александра и Робин угодили прямо в руки милиционеров, пробившихся сюда через автомобильную пробку на новеньком «шевроле» с мигалкой и русской надписью «МИЛИЦИЯ».

– Эй! Это же наша машина, «шевроле»! – сказал Винсент, сидя в наручниках на заднем сиденье машины.

– Same shit! (Один хрен!) – хмуро заметила Александра.

14

Стоя за металлической решеткой камеры предварительного заключения в 208-м районном отделении милиции, Винсент и Робин изумленно смотрели, как арестованные качки отсчитали дежурному майору милиции четыре тысячи долларов, получили у него свои «глоки» и спокойно, с шутками покинули милицию, не забыв, конечно, жестами и матюками пригрозить американцам. Никаких квитанций, вызовов в суд или в прокуратуру этот майор качкам не выдал, а, наоборот, порвал акт о задержании, составленный час назад, сразу после доставки в отделение участников происшествия, и углубился в чтение английского издания романа Марио Пьюзо «Крестный отец».

Через зарешеченное окно за его спиной Робину и Винсенту было видно, как, сев в свою «вольву», которую бригада уличных пацанов-мойщиков уже отмыла от краски, качки швырнули этим пацанам зеленую десятку и уехали.

Тут, не отрываясь от книги, майор раздал семи вахтенным милиционерам по сотне долларов, остальные деньги разделил на две пачки и одну из них положил в сейф, а вторую – себе в карман.

Теперь наступила очередь рабочих. Их, шестерых, тоже вывели из соседней клетки КПЗ, и с них, как раньше с качков, тоже сняли наручники. Бригадир рабочих, поторговавшись с майором милиции, расстегнул ширинку и извлек из потайного кармана в трусах узкий конверт «California Trust Bank» с деньгами.

– Это же мои деньги! – опознал свой конверт Винсент.

Но бригадир, не обращая на Винсента никакого внимания, отсчитал майору милиции шесть сотен. Майор, отложив «Крестного отца», порвал еще один акт о задержании, а рабочие – тоже с шутками – направились к выходу.

– Listen! Это же наши деньги! А что насчет нас? – снова крикнул Винсент майору милиции и повернулся к Александре: – How much ‘nado dat’?

Александра сказала что-то майору, тот и другие дежурные милиционеры, деля деньги рабочих, засмеялись, Александра перевела Винсенту их ответ:

– Вы иностранцы. Они не берут взяток у иностранцев. Они отправят нас в тюрьму.

– Как это в тюрьму? – возмутился Винсент. – Эти засранцы хотели нас убить и их отпустили, а мы пойдем в тюрьму?

– Не забудьте: вы сожгли задницу русскому рабочему, – напомнила Александра.

– Ебать его задницу! – воскликнул Винсент. – Это была самозащита! Я не пойду ни в какую тюрьму! А хочу говорить с моим послом! – И, ухватив руками стальную решетку, крикнул майору: – Hey, listen! Я иностранец, но я знаю мои права! Я хочу позвонить послу Соединенных Штатов!

– Fuck off! (Отъебись!) – спокойно ответил ему майор по-английски. И стал двумя пальцами печатать на старой пишмашинке «Москва» какой-то документ. Потом поднял голову, спросил Робина: – Your name? (Фамилия?)