Астро. Любовник Кассиопеи

– То есть мы вполне можем жить так, как жили каких-нибудь тридцать лет назад без Интернета, – уже без всяких извинений вступил итальянец.

– Но авиация? Как ей работать без радиосвязи? – изумился американский президент, на пол-оборота повернувшись к своим помощникам и советникам, которые сидели за его спиной в глубине situation room, комнаты чрезвычайных ситуаций. – И танкеры! – вновь обратился он к своим заморским партнерам. – Мы не можем существовать без нефти!

– Я думаю, сэр, – веско произнес крупный и широкоплечий канадец, – все дело в том, что вы не выполнили первое требование пришельцев и до сих пор не объявили об эвакуации Калифорнии.

– Эвакуация идет, – ответил американец, и сидевшие за его спиной советники усиленно закивали, подтверждая его слова.

– Стихийная, – уточнил канадец. – Люди по телевизору узнали об ультиматуме пришельцев и не стали ждать вашего приказа, а сами бросились бежать с побережья…

– Мне, герр президент, тоже кажется, – добавила пожилая немка, – что вы сами спровоцировали инопланетян на их «меры активного воздействия». Мы не знаем, почему они выбрали Америку для посадки, может быть, они хотели оказать вам честь. А вы не организовали их встречу…

– По нашему телевидению я вижу, что в Калифорнии настоящая паника, – продолжил канадец. – Все дороги забиты, люди штурмуют поезда и автобусы. Но нигде нет ни вашей полиции, ни армии. А вы играете в гольф…

– Только прошу без расистских упреков! – возмутился американец, и все его советники тоже возроптали.

– Почему расистских? – изумился канадец.

– Потому что гольф такая же игра черных, как и белых, – ответил американец под одобрительный шум своих советников. – Тайгер Вудс – афроамериканец, а был чемпионом мира! А что касается приказа об эвакуации, то как я мог отдать такой приказ? Ведь у нас с вами договор не уступать террористам и не вступать с ними ни в какие переговоры! Это закреплено секретным протоколом, подписанным нашими странами двадцать лет назад!

С заднего ряда стульев тут же вскочил кто-то из советников и подсунул президенту текст секретного протокола.

– Вот, пожалуйста! – сказал президент, поднимая на камеру этот протокол.

– Но пришельцы не террористы, – негромко произнес японец. – Они прибывают на свою землю и требуют не так уж много – всего тридцать миль. Я думаю, у них есть на это такое же право, как у нас на Курильские острова, а у Аргентины на Фолклендские. Если бы у Японии были такие технические возможности, как у этих инопланетян, мы давно вернули бы свои острова.

– Они никакие не инопланетяне, – заметил британец. – Они земляне, как мы с вами. Просто они улетели миллион лет назад, а теперь возвращаются на собственную планету. Право собственности священно, во всяком случае – у нас в Британии.

– I see… – разочарованно протянул американец, он рассчитывал совсем на другой результат этого совещания. И вынужденно посмотрел на экран с российским президентом, который за все это время не произнес ни звука. – Вы хотите что-нибудь сказать, мистер русский президент?

– Нет, – ответил тот, – не хочу. Мы же с вами уже год не разговариваем. Но если вы настаиваете…

Советники американского президента неодобрительно нахмурились.

– Я не настаиваю, – сказал американец. – Но думаю, что сейчас нам не до личных конфликтов.

– Вот именно, – со скрытым торжеством произнес русский. – Что ж… Если вы меня просите, я скажу. Во-первых, ваши упреки относительно нашей привычки к секретности были тут неуместны. И ваши, и наши, и даже японские астрономы принимали этот звездолет за обычный пульсар, – и он повернулся к японскому премьер-министру. – Не так ли, мистер?

Японец молча кивнул, и русский продолжил, подавшись головой вперед и глядя в глаза американскому президенту:

– А что касается сложившейся ситуации, то думаю, что требование пришельцев вам придется выполнить. Вспомните: двести лет назад вы были пришельцами в Америке и с помощью огнестрельного оружия отняли ее у индейцев. А теперь наступила расплата – другие пришельцы с помощью своего оружия будут отнимать Америку у вас. Не знаю, загонят ли они вас в резервации, как вы когда-то загнали индейцев, но если вы собираетесь говорить с ними от имени человечества, то сначала прислушайтесь к тому, что это человечество говорит вам. А оно уже давно говорит, что время, когда Америка диктовала миру свою волю и свои прихоти, – эта эра закончилась. Теперь на Землю прибывает новая власть, сильнее вашей, и мы хотим с ней сотрудничать, а не воевать за вашу Калифорнию.

– Браво! – вдруг раздался какой-то новый и несколько металлический женский голос, и на девятом, темном до сих пор экране возникло молодое и очень красивое женское лицо, удивительно похожее на лицо голливудской звезды Милы Йовович, только увеличенное крупным планом или какой-то особой оптикой. – Браво! – повторила эта женщина. – Я FHS-77427, командир звездолета «H-1». Как я вам уже сообщила, завтра мы совершим посадку в Калифорнии, и все люди, которые до нашего приземления останутся в тридцатимильной береговой зоне, будут аннигилированы. Это будет наглядным примером нашего могущества и покажет землянам, что всякое сопротивление бессмысленно и смертельно. Учтите, что уровень нашей цивилизации позволяет нам аннигилировать не только биологические организмы, но и любое ваше оружие, включая термоядерное, а также всю авиацию, включая частные самолеты и вертолеты. Завтра мы вступаем в управление Землей, и, безусловно, нам понадобятся вассалы, способные управлять своими территориями в соответствии с нашими приказами. Те из вас, кто пойдет на это сотрудничество, останутся у власти, с остальными мы разберемся по-своему. У вас есть вопросы?

Президенты, премьер-министры и советники хозяина Белого дома пораженно молчали.

FHS-77427 обвела взглядом экраны с их угнетенными лицами.

– Всё, – сказала она. – Раз у вас нет вопросов, то – до встречи!

– Минуту! – вдруг сказала немка. – У меня есть вопрос.

– Слушаю, – удивилась FHS-77427.

– В вашем послании сказано, что миллион лет назад вы были на Земле и заложили основы цивилизации. Я проконсультировалась с нашими археологами. Они говорят, что даже самые глубокие раскопки не находят следов цивилизации, существовавшей у нас миллион лет назад. Да и вы не выглядите миллионолетней женщиной. Какие же у вас доказательства того, что все, о чем вы написали, правда?

FHS-77427 усмехнулась:

– Доказательства? Завтра вы получите такое количество доказательств… Впрочем, кое-что могу сказать и сейчас. Вот уже двести лет, со времен вашего Дарвина, ваши ученые не могут найти промежуточное звено эволюции обезьяны в человека. Не так ли? Так вот завтра вы получите это звено. Улетая, мы забрали его с собой, но завтра я верну его вам, – и FHS-77427 снова как-то недобро усмехнулась. – А что касается меня… Да, я не выгляжу миллионолетней. Спасибо, что вы это заметили. Но ведь я сообщила вам, что являюсь 77427-й в династии FHS. При способности наших женщин к деторождению в возрасте от четырнадцати до семидесяти лет, посчитайте, когда была первая FHS – Female Homo Sapiens. И, наконец, самое главное доказательство нашего первородства – посмотрите на себя, фрау. Конечно, вы старше меня лет на тридцать, но в остальном… Вы и есть главное доказательство того, что мы создали вас по своему образу и подобию. Не так ли, господа? Спасибо за внимание и – до встречи!

3

Буквально через минуту после этого совещания какая-то неведомая сила вбросила на все телеэкраны мира его видеозапись. Не знаю, как реагировали вы, а я, даже не досмотрев до конца эти «экстренные новости», уже швырял в свой старый, 2012 года «Форд-пикап» все, что было в моем холодильнике: сыр, хлеб, сосиски, яблоки, ореховую пасту. А из гаража – канистры с бензином и банки с моторным маслом. Если вы хотя бы раз в неделю смотрите The Blaze TV Гленна Бэка и слушаете радиошоу Раша Лимбо, Майка Левина и Шона Хэннеди, то у вас есть или 20-years food insurance – двадцатилетний страховочный запас продуктов, или просто всего понемногу на черный день. Ну и, конечно, какое-нибудь оружие…

Черный день настал семнадцатого сентября 2015 года, и хотя Гленн Бэк имел в виду совершенно другую катастрофу, я мысленно сказал ему спасибо за то, что он четыре года пугал нас ее неотвратимостью. Во всяком случае, именно благодаря Бэку, Лимбо, Левину и Хэннеди в моем письменном столе были спрятаны 1200 долларов наличными, а в гараже – восемь пятигаллонных канистр с бензином и десять банок машинного масла. То есть, даже если из-за паники в Калифорнии там уже опустели все бензоколонки, я доберусь домой.

И в тот момент, когда эта FHS-77247, или Iron Beauty, Железная Красотка, как тут же назвали ее наши тележурналисты, объясняла знаменитой немецкой канцлерше приметы своего первородства, я уже разговаривал со своей двенадцатилетней дочкой. Моя умница сама позвонила мне буквально за секунду до того, как в нашем служебном таунхаусе, общежитии квартирного типа, я собрался на допотопном телефонном аппарате набрать номер своего домашнего, в Sunny Pine, телефона.

– Папа, я боюсь! Ты видел ТВ? – услышал я жалобный голос Энни.

У меня сжалось сердце и похолодел живот, словно к нему приложили подушку со льдом.

Но я не выдал себя.

– Don’t worry, dear! Не дрейфь, дорогая! – сказал я, форсируя свой голос деловым оптимизмом. – Я уже выезжаю! Послезавтра я буду дома. А где мама?

– Папа, ты не можешь быть тут послезавтра, с того побережья сюда три дня езды.

– Энни, тут всего две тысячи семьсот миль! Если по всей стране режим радиомолчания, то у полиции не работают ни радары, ни фоторегистраторы, и я могу ехать с любой скоростью. Понимаешь? А где мама?

– Мама на работе, я не могу дозвониться на ее мобильник…

– Это потому, что и там режим радиомолчания. Не беспокойся, она скоро приедет.

– Папа, ты видел, какая большая эта FHS? Они нас анни… аннигилируют? Я посмотрела в словаре, это ужасно!

– Спокойно, Энни. Вы же не в тридцатимильной зоне, а в ста милях от берега! Это раз. И второе: никакая она не большая, это просто оптика, оптический эффект. На самом деле они такие же люди, как мы. Просто им нужна пустая территория, а ты же знаешь наших людей – если их не напугать как следует, они не сдвинутся с места. Даже когда «Катрина» летела на Луизиану, половина Нового Орлеана не эвакуировалась, а сидела дома и смотрела по телевизору, как у них прорвало плотину. Так что не бойся, пришельцы только пугают. А когда мама приедет, скажи ей, что я уже в дороге. О’кей?

– Приезжай быстрей. Я тут одна и боюсь…

– Ты не одна, ты с Баксом. Он твой лучший защитник, ты же знаешь. Чао, дорогая, я поехал.

– Чао, папа. Езжай осторожно…

Бакс – семилетний боксер, которого мы щенком подарили Энн на ее пятый день рождения, – был действительно ее телохранителем, рабом, слугой и чуть ли не владельцем. Во всяком случае, иногда мне казалось, что он и меня к ней ревнует и подпускает буквально скрепя сердце. Нет, он признает мою власть над ним и вообще в доме, но стоит мне обнять дочку за плечи или хотя бы положить руку ей на плечо, как он тут же встает со своей подстилки, напрягает мускулатуру и смотрит на меня в упор своими наглыми и выпуклыми, как большие пуговицы, глазами. Не рычит, нет – этого еще не хватает! – но…

Короче, никто, кроме меня и Кэт, не может приблизиться к Энни, утром Бакс провожает ее до школьного автобуса и ровно в 15.00 встречает на остановке, сопровождает во всех велосипедных прогулках и поездках в библиотеку и в кино, а когда она выходит из нашего двора на улицу полить из шланга цветы и траву, он с таким свирепым видом осматривает каждого приближающегося прохожего, что люди на всякий случай трусливо переходят на другую сторону улицы.

«Форд-пикап» завелся с пол-оборота – теперь, когда эти чертовы пришельцы вырубили Интернет и все телескопы мира, мне уже было плевать на запрет пользоваться в Грин-Бэнке машинами с бензиновым двигателем. Хотя я всеми силами пытался убедить дочку, что ничего страшного не случилось, сам я уже был убежден в обратном. Резко подав назад, я вылетел из гаража и чуть не сбил Радия Хубова, который растерянно брел в наше общежитие, гадая, наверное, как же ему теперь попасть домой, в Москву.