Большие сказки (сборник)

Дир сейчас был не дир, а «двор», то есть дворник. Он с метёлкой в руках воевал с травой и листьями. И жёг костёр.

– Здравствуйте, – сказала Люся.

– Здравствуйте, уважаемая сотрудница.

Люся взяла светский беседовательный тон:

– Осень. Хлопотное время для садовода.

– При чём тут садоводство? – удивился дир. – Это я варенье варю.

– Наверное, у вас ягод много. Пропадают.

– Ягоды? – удивился дир. – Я овощное варенье варю. Помидорно-капустное.

– Это входит в ваши обязанности как дворника или как директора?

– Как врача.

– Почему как врача?

– Потому что матушка Зюм-Зюм заболела. Её надо лечить.

Люся разглядела ведро на костре и белый халат на Меховом Механике. И учуяла запах потрясающего капустного варенья с помидоровым уклоном.

– Матушка Зюм-Зюм – это наша кормилюндия. Её надо ставить на ноги, а у меня ни одного хендрика нет. Не пришли ещё.

«Оказывается, хендрики ходят! – отметила про себя Люся. – Наверное, они вроде цыплят».

Вслух она сказала:

– Извините, дир. Меня уроки ждут. Бумажный Получальник в кабе? В кабинете?

– Он в главном управлении Получальников на проверке. Возьмите Большой Вафельный Отметник.

– А как им пользоваться? – спросила девочка.

– Очень просто. Он сделан из вафли. За каждый правильный ответ можно давать учащемуся грызть. Чем лучше ответ, тем больше можно откусить.

– Они ж его сразу съедят.

– Вы не давайте. Он разделён на квадратики, как шоколад. За пятёрку пять квадратуриков. За четвёрку – четыре. За двойку – только понюхать давайте, а кусать нельзя. Те, которые нанюхаются, очень хорошо потом учиться начинают.

Люся прошла в директорскую, взяла Вафельный Отметник и потянула за шарик начинальника.

При её появлении в классе интернатники встали на передние лапы. От радости они махали задними лапами и раскачивались.

Люся посмотрела на часы и сказала:

– Блюм.

Класс радостно рухнул. Но тишины не было. Кто-то тихо барабанил лапами, кто-то урчал, кто-то колотил по скамейке хвостом.

– Что это значит? – спросила Люся удивлённо. – Почему шум?

– Это мы вам радуемся! – сказал щекастый Бобров.

– Спасибо! Я тоже рада вас видеть. Но при этом я не стучу хвостом по столу и не рычу. Нужно учиться выражать свою радость по-другому. Если вы от радости зарычите на человека, он насторожится. Испугается и убежит. Надо улыбаться. Вот так.

Люся показала, и все интернатники сделали «вот так». Получилась просто жуть. Столько зубов, один острее другого! И все оскалены для показа. Особенно старался Сева Бобров. Он выставил все свои зубы, как будто собирался перегрызать колючую проволоку.

– Нет, – сказала девочка. – Так получается ещё хуже. Не только простой прохожий, милиционер испугается. При улыбке надо уголки рта поднимать вверх.

Интернатники попробовали.

– Уже лучше. Сняли! А теперь продолжаем занятия. Я прошу подойти к доске… вас, – попросила она бурундукового подростка с задней парты, соседа муравьеда Биби-Моки.

Тот подошёл застенчиво-развязной походкой, держа лапы за спиной.

– Возьмите мел, уважаемый интернатник, и напишите, как вас зовут.

Бурундучок написал:

БУРУНДУКОВЫЙ БОРЯ.

– Хорошо. А теперь напишите, сколько вам лет.

Боря показал ей лапки. Чёрные когтистые ладошки.

– Ты хочешь сказать, что тебе десять лет? – спросила Люся.

Боря опустил нос вниз.

– Он хочет сказать, что ему нечем писать, – встрял зубастый Сева Бобров. – Он мел съел.

– Это от хулиганства? – спросила Люся.

– От застенчивости. И от того, что он растёт.

– Что же мы будем делать? – растерялась девочка.

– Давайте в валилки играть! – завопил Кара-Кусек. – Или в скакалки.

«Не иначе наокуркился», – опасливо решила Люся. И сказала строго:

– Ни в какие валилки мы играть не будем. Мы продолжим занятия. У кого есть мел?

– У меня, – встал черноносый игластый ёжик с первой парты. – У меня в спальне. Можно, я принесу?