Герда

Пассажиры смотрели на него без интереса, мало ли какая рвань в маршрутках катается, а вот красивая девушка напротив поглядывала с вызовом и раздражением. Это подзадоривало Громова, он рассказывал про то, что по результатам независимого исследования самый большой процент АО встречается среди студенток гуманитарных вузов, что же касается нашего города, то наибольшие показатели АО дает юридическая академия и институт управления, что опять же неудивительно…

– Это совсем неудивительно. Раньше в нашей губернии было очень много женских тюрем, – рассуждал Гром. – Еще до революции, нам на краеведении рассказывали. Мужиков на каторгу на Сахалин отправляли, а женщин сюда. И все эти женщины были самого четвертого сорта: приземистые, злые, неграмотные и социально опасные. Вот они свою десятку отбывали, а потом, конечно, у нас в губернии оставались. И шли работать в текстильную промышленность. А потом, уже в советское время, на стройку каскада ГЭС. Само собой, бестолковость с каждым годом увеличивалась количественно и росла качественно, и вот теперь…

Девушка закашлялась.

– Вот и девушка подтверждает, – указал Гром на студентку. – Правда, девушка? Вы, наверное, студентка?

Студентка отвернулась.

– Девушка, пойдемте с нами на «Анаболиков», – продолжал приставать Гром. – Там можно кидаться помидорами и ковыряться в носу. Вам понравится, я же вижу.

Девушка терпела.

– Это бесплатно, не переживайте. Вы стихи любите? Мой камрад Мондрыкин… – Гром кивнул на меня. – Тоже стихи сочиняет. Буря густо мглою кроет и все такое…

Девушка терпела.

– Он купит вам эскимо.

Перед остановкой «Теплоуниверситет» девушка поднялась с места и стала продвигаться к выходу, Громов немедленно выставил ноги и руки, ноги, чтобы девушка запнулась, руки, чтобы девушку поймать. Девушка с трудом пробиралась между конечностями Громова, но все-таки смогла удержаться на ногах и не попасть в громовские объятия.

– Уроды, – сказала она перед тем, как захлопнуть дверь. – Школота поганая…

– Лечись зеленкой, – успел ответствовать ей Громов.

– Не хлопайте дверью, – с ненавистью рыкнул водитель.

Маршрутка покатила дальше. Девушка сошла, приставать было не к кому, Гром грустил и рассказывал мне о своем брате, живущем в Новой Зеландии, брат поехал на экскурсию по местам «Властелина Колец» и заразился рожей, но не простой, а земляной, какой только хоббиты болеют…

Вышли за две остановки до Кукуя, чтобы подыскать спутницу на концерт. Девушек вокруг было мало, Гром предложил подкарауливать их возле бочки с квасом, попробовали, но нарвались на ос. Пытались знакомиться возле остановки – тоже безуспешно. После чего Гром решил познакомиться с девчонками, рекламирующими золото со скидками, погнала охрана. Гром отчаялся и думал уже вручить третий флаер первой попавшейся прелестнице, но тут мы услышали странные звуки. Что-то такое… Спортивное. Похоже на рев футбольных дудок.

Мы вышли из-за угла и увидели странное. То ли пикет, то ли… Короче, две девчонки расположились напротив магазина «Ручеек» и вовсю дудели в длинные зеленые трубы. Кажется, пластмассовые. Девчонки были непохожие, одна сильно повыше и потоньше, а другая, та, что пониже, обычная такая. Та, что повыше, при дудении в трубы стучала в колокол, а та, что обычная, била в цыганский бубен. Вместе они издавали так много шума, что умудрялись даже перекрывать гул дорожного движения. А еще вокруг девчонок стояли плакаты, которые из-за дальности я прочитать не смог.

– Это что? – спросил я.

– Это песня, – ответил Гром зажмурившись. – Пиршество духа, честное слово. Я имею в виду этих красавиц.

Мы остановились под липами, смотрели на представление. Девицы гремели и гудели громко, обращали на себя внимание.

– Смотри, какие, – указал Громов. – Не, просто супер, отборные, лакшери!

Я поглядел на девчонок. Какой-то особой отборности я не заметил, ну, стоят с трубами, ну, дудят иногда зачем-то.

– Вувузельщицы, – сказал с каким-то удовлетворением Громов.

– Кто? – не понял я.

– Вувузельщицы, – повторил Гром. – Эти дудки – вувузелы, в них на футболе дуют. А девки из «Булата», у них тут акция.

– Из «Булата»? – не понял я.

– Ну да, из «Булата», это банда такая при губернаторе. «Булат-Бушлат». Молодежь с активной жизненной позицией, спортсмены-омбудсмены. Короче, пионэры, Тимур, его команда и вурдалаки. Слышал про таких?

– Читал в детстве. Старушек через дорогу переводят?

– И старушек, и молодушек, и вообще. Отпетые ребята. Борются с безнравственностью. Какую выберем?

– Ты что, их хочешь пригласить?!

Я удивился.

– Ага, – ухмыльнулся Гром. – Ну, не обеих, конечно, одну. Давай, выбирай. Какая тебе больше нравится?

Я посмотрел на девчонок с дудками. В комплекте с этими дурацкими зелеными трубами, в которые они то и дело дудели, красавицы выглядели… пригородно, так бы я сказал. Та, что была в клетчатой рубахе, казалась… как-то побезопаснее, и я выбрал ее.

– Клетчатую выбираю, – сказал я.

Гром прищурился.

– Клетчатая не пойдет, – сказал он. – Лучше мелкую.

– Почему мелкую? – удивился я.

– Длинной на концерте будет все хорошо видно, а тебе нет. Будешь мучиться. А с низенькой наоборот. Купишь ей в спорттоварах табуреточку, поставишь…

Гром гадко засмеялся.

– Вообще, лучше бы, конечно, чтобы она еще хромоногая была, но нельзя желать сразу всего. В нашей жизни частенько приходится довольствоваться малым. Короче, берем невысокую.

– А если она не согласится?

– Согласится, – заверил Гром. – Ты бы отказался от «Анаболиков»?

Я-то нет, но вот девушки с вувузелами… У них в голове своя атмосфера, кто его знает, что ожидать можно?

– Понимаю твои сомнения, – сказал Гром. – Конечно, если ты пойдешь, то, скорее всего, они тебя отвувузелят. А вот если я… Короче, камрад, смотри и учись.

Гром расправил плечи и направился в сторону девчонок чуть расхлябанной дрыгающейся походкой, как в телевизоре, когда про рил пациков кажут. Девицы себе гремели и вувузелили, Громов поравнялся с ними и завязал разговор, указывая то на меня, то на небо, то на припаркованный недалеко «уазик». Закончилось все просто, невысокая девица расхохоталась, потом от души треснула Громова зеленой дудкой.

Дудка сломалась пополам. Девчонки захохотали громче. А дудок у них много, две вязанки запасных, для таких, наверно, случаев. Громов потер лоб, после вернулся ко мне. Походка у него была уже совсем не такая уверенная, Громов шагал ссутулившись и чуть приволакивая ноги. Как обычно.

– Ну что? – спросил я. – «Анаболики» с дурой, значит?

– Да они вообще шибанутые, – Гром потер лоб. – Терминальные. В том смысле, что кидаются на человека с выпученными глазами.

– А что ты ей сказал?

– Что-что, что обычно. Девушка, не хотите ли пройти на концерт, музыку послушать, бутерброд покушать. Говорю, интересный ансамбль приехал, пойдем, красавица, пойдем.