Чудовище с улицы Розы; Час охоты; Вендиго, демон леса

Я повернул голову. Бакс насторожил уши и поглядел на меня.

– Бакс!

Я зеваю и потягиваюсь, хрустя суставами.

– Бакс, зараза такая!

Бакс смотрит на меня. Я киваю.

Бакс вскакивает на ноги.

– Сэм!

Это она меня зовёт. Ли. На самом деле её зовут, конечно, не Ли, а Елизавета, но кто, скажите, будет называть так двенадцатилетнюю девчонку? Правильно, никто. И все зовут её Лиза. А я ещё короче – Ли. Потому что Лиза – слишком глупо и мне не нравится, похоже на «лизать».

– Бакс! – кричит она. – Сэм! Идите сюда!

– Ли! – отвечаю я и спешу через кусты на голос.

Кстати, я тоже не Сэм. Это мое прозвище. Так меня все называют. Мое настоящее имя Семён. Сеня. Но Семён длинно и старомодно. Раньше меня звали Сеном, но это вообще не то. В итоге я получился Сэм. Так и коротко, и мне нравится. В том месяце у меня был день рождения, и Ли подарила мне серебряный доллар с дырочкой. Я спросил, при чём тут доллар. Ли же сказала, что $ – на самом деле это объединённые латинские буквы U и S, что означает одновременно и United States, то есть Соединённые Штаты Америки, и Uncle Sam, то есть Дядя Сэм. Мне такой умный подарок очень понравился, я прицепил доллар на цепочку и так теперь с ним и хожу. И каждому понимающему человеку сразу видно, что я – Сэм.

Сэм и Бакс.

Как появилось имя Бакс, я не очень-то и помню. Кажется, кто-то назвал его Собакой Баскервилей, сокращённо Баск. Но Баск не очень удобно звучит, так что постепенно он переименовался в Бакса. Ему, кстати, Ли тоже подарила доллар. Тут уж понятно почему – Бакс. Бакс, он доллар и есть.

– Бакс! – зовёт Ли. – Сэм!

Я киваю ещё раз. Бакс срывается и пролетает через кусты. Я следую через кусты за ним.

Бакс уже несётся к Ли. Он её уже видит, но остановиться не успевает. Это он специально. Спотыкается и летит вверх пузом, дрыгая в воздухе ногами. Шлёпается на спину. Это он специально, я-то его знаю. Ли очень нравится, когда он так вот переворачивается и шлёпается. Она думает, что Бакс неуклюжий, жалеет его.

– Какой он у тебя сундук, Сэм! – смеётся она. – Как ты совсем!

Я смущённо улыбаюсь.

Ли хватает Бакса за уши, он злобно рычит.

Ли смеётся.

– Я ловчее тебя! Ты, увалень!

Сама Ли ходит на гимнастику, и поэтому она очень ловкая.

Но Бакс всё равно ловчее. Он ведь собака. А любая собака в десять раз ловчее самого ловкого человека. Вот, например, Ли очень любит неожиданно щёлкать Бакса по носу. Не знаю, чего уж интересного в том, чтобы щёлкать пальцем по мокрому собачьему носу, но многим людям это нравится. Ли тоже. За те доли секунды, что её рука тянется к его морде, он может отпрыгнуть по крайней мере пять раз, но, чтобы сделать ей приятное, он сдерживает рефлексы и дожидается, когда её палец коснётся кончика его носа. Я-то его, хитрюгу, знаю.

– Попался! – радостно крикнет тогда Ли, а я сделаю вид, что жутко расстроен неловкостью своего пса.

Затем она назовёт его ещё раз сундуком и угостит собачьим печеньем. Я сделаю пальцами запрещающий знак и возьму печенье сам.

– Ты чего? – удивится Ли. – Ешь собачье печенье?

– Ага. Оно вкусное. Вот попробуй!

Ли тоже берёт круглый сухарик прямо из-под носа жалобно скулящего Бакса. Пробует.

– И в самом деле вкусное. Только несолёное.

– Собакам солёное и сладкое нельзя, – объясняю я. – А сухарики вкусные, мы раньше всегда их ели. Поешь, водичкой запьёшь, и всё в порядке.

– А чего Бакс их не кушает? – спрашивает Ли.

Бакс скулит громче. Я разрешительно подмигиваю ему. Он зарывается мордой в сухари и аппетитно хрустит.

– Хороший. – Ли снова щёлкает его по носу.

Бакс не обращает внимания, не уворачивается. Пусть Ли думает, что это она у нас тут самая быстрая.

– У нас тоже раньше собака была. – Ли треплет Бакса по голове.

Ей можно. Из остальных никто не решается, разве что Ма. Да и то с опаской.

– Собака была у нас. – Ли гладит Бакса по спине. – Породы лабрадор. Только её потом машиной сшибло. А ты, Бакс, злодей! Кто в гостиной на диване валялся? Селёдка снова ругаться будет – ты ей на диван шерсти напустил, а ей убирать. А это, между прочим, исторический диван, на нём однажды сам Гагарин сидел!

Я киваю головой и стучу кулаком Баксу по голове. Я-то прекрасно сознаю, что диван – вещь историческая, только вот Баксу на это глубоко наплевать. Ему что Гагарин на диване сидел, что Маленький Мук – всё едино. Он знает, что на диване очень удобно валяться. Вот он и валяется. Я сижу в кресле, смотрю телевизор, а Бакс лежит на диване и тоже смотрит. Во всяком случае, делает вид, что смотрит.

А Селёдка – это наша домработница. Её зовут Изольда, но на Изольду она совершенно не похожа. Похожа на селёдку. Так и зовём.

– Селёдка его пылесосом! – смеётся Ли. – Всю пыль из него вычешет!

Бакс боится пылесоса. Это ужасно смешно. Почти шестидесятикилограммовая зверюга, способная перекусить дюралевую трубку толщиной в большой палец, при первых же пылесосных звуках прячется под кресло или в какую другую щель и не появляется, пока уборка не будет окончена. Как щенок. Селёдка этим пользуется и Бакса моего всячески ущемляет. По дому гоняет.

Впрочем, Бакс ей мстит. Несёт, бывало, Селёдка чай на веранду, а Бакс спрячется в кустах, а когда Селёдка проходит мимо – как выскочит! И морду ещё такую зверскую сделает, что кто угодно испугается, не только Селёдка. Селёдка взвизгнет, поднос у неё на траву упадёт, а Баксу только того и надо – быстренько все пирожные и сахар проглотит – и в сад, под деревом дрыхнуть. А Селёдка назад в дом идёт – за новыми пирожными. А обратно уже с пылесосом – чтобы Бакса отпугивать. Такая у них война.

А вообще-то мой Бакс – добрейшее существо. Недавно Ли притащила из школы белую крысу, так этот дурень её взял, да и тяпнул, думал, игрушечная. Крыса, конечно, всмятку, Ли в слёзы. А Бакс как понял, что натворил, – так чуть не рехнулся. Заскулил и под дом забился, еле я его оттуда выманил. Он потом неделю переживал – ничего не ел, а это для него пытка настоящая.

– Помнишь Селёдку? – спрашивает Ли. – Тётю Изольду? Пылесос помнишь?

При слове «пылесос» Бакс морщится и показывает зубы.

Ли покатывается от хохота.

– А ну, найди Селёдку! – говорит Ли.

Я одобрительно киваю.

– Давай, поищи её, – просит Ли.

Бакс поднимает морду вверх и втягивает воздух. Морда его начинает дрожать и дёргаться, я просто вижу, как сквозь его мозг проносятся сотни, тысячи запахов, окружающих нас со всех сторон и нами не слышимых и не ощущаемых.