Кошки ходят поперек

Лампы в кабинете химии бросали на асфальт оранжевые прямоугольники, совсем как у поэта Маяковского в единственном его стихотворении, которое я осилил прочтением. Новенькая уныло водила шваброй туда и сюда, на улицу даже не смотрела, хорошо, стало быть, была подготовлена по физике. Впрочем, мне ее тоже было плохо видно. Дурочка какая-то, наверное.

Я без затруднений добрался до широкой кормы американской танкомашины, обошел вокруг, остановился возле места водителя. Пощупал хромированную сталь зеркала.

Неожиданно подбежал Шнобель.

– Ты чего не следишь? – спросил я.

– А, – отмахнулся Шнобель, – все равно Автол не придет…

– А если придет?

– Этот придурок на туфлях такие подковы таскает, что его за два километра слышно. Хватит болтать, давай, за дело…

– Не закрыто… – Я заглянул внутрь машины.

– А чего ему закрывать, – прошептал Шнобель. – В нашем родном Мухосранске «Хаммер» только у него, кто ж угонять будет, придуров нет…

– Растет благосостояние простых российских физкультурников, – сказал я. – Может, шины ему пропороть?

– Это уже серьезно, – не согласился Шнобель. – Будем делать, как планировали. Готов?

– Ну.

– Лей. – Шнобель воровато оглядывался.

Я скрутил крышку с канистры и принялся поливать сидение густой темной жидкостью.

– Осторожнее, – посоветовал Шнобель. – Опасная штука…

– Из чего намешал?

– Секрет фирмы, – ответил Шнобель.

Он сунул руку в карман, достал именную фляжку, взболтнул, отхлебнул какао.

Я позавидовал Шнобелю – сейчас бы тоже не отказался от какао. Но просить фляжку не хотелось, Шнобель имел обыкновение облизывать горлышко всякий раз после припадания к шоколадному источнику, а я был не то чтобы брезглив, но все же…

– Секрет. – Шнобель вытер губы рукавом. – Мед, суперклей, масло и мегадобавка. Продерет до костей! Две недели этот гад в школе не появится, могу гарантировать. А если его не будет, будет Филя. А Филя добрый, зачеты всем поставит. Так что все окажется нормалек, лей давай. Будь беспощаден.

Я беспощадно вытряхнул остатки жидкости на сиденье «Хаммера».

– Уходим, – сказал я. – Скоро Автол появится, а нам надо еще в «Бериозку» успеть, для алиби…

– Лучше бы посмотреть, как все сработает…

– Послушаем с той стороны. – Я направился к бетонным плитам забора. – Так безопаснее будет…

Вдруг в кабинете химии погас свет.

Темнота. Резкий переход, зеленые круги в глазах.

– Бежим! – ойкнул Шнобель, дернулся, рванул к забору.

Я на секунду удержался, затем тоже поддался панике, кинулся за ним. Мы лихо перелетели ограждение, свалились в кусты и притихли. Шнобель довольно улыбался. Типа, напугал мя.

Ждать пришлось недолго. Скоро со стороны служебного входа послышались, как говорится, шаги. Шнобель ткнул меня в бок. Я кивнул. Подумал только, что Шнобель, как всегда, нагнал – шаги Автола слышно было, но никакого цоканья копыт, то бишь подков. Если Автол подгреб бы минут на пятнадцать раньше, то легко застукал бы нас возле своего вездехода.

Шаги прошаркали мимо, остановились возле «Хаммера». Хлопнула дверь.

Через секунду вечерние сумерки были пронзены воплем. Мне даже почудилось, что в Лицее дрогнули стекла. В лесу запищали испугавшиеся птицы – то ли семейство иволог, то ли одинокие козодои.

Шнобель в восхищенье подпрыгивал на месте и бешено показывал мне большие пальцы. Радовался.

Вопль не замедлил повториться. И в этот раз он был протяжнее и безнадежнее, в вопле звучала агония, в вопле звучала тоска, будто лось одинокий помирал. Потом вдоль забора снова протопали шаги, только теперь уже в обратном направлении.

Шаги сопровождались стонами и слабым ревом.

– Получилось! – радостно прошептал Шнобель. – Теперь этот гад недели три не покажется, не меньше!

– С ним ничего не это… не будет? – спросил я.

– Ничего. Сидеть не сможет, это точно. Ну и по мелочи там. Кожу, может, там пересадят… Это шутка, можешь на меня так не смотреть. Где велики-то, в какую сторону?

– А ты на покете своем посмотри, – посоветовал я.

– Точно ведь. – Шнобель сунул руку в карман. – Сейчас…

Лицо у Шнобеля вдруг как-то поползло в сторону, я даже испугался. Испугался, что Автол каким-то зверским усилием нечеловеческой сущности физкультурника перенесся через забор и теперь стоит за нашими спинами.

С линейкой из кабинета черчения. Со струбциной из кабинета труда. С динамометром из физического кабинета и с горелкой из химического.

Я резко оглянулся, но Автола не обнаружил.

– Фляжка!!! – прошептал Шнобель. – Я ее обронил…

– Где?

– Там. – Шнобель указал в сторону забора.

– Баран, – сказал я. – Баран ты, Носов. У тебя на фляжке…

– Фамилия. И имя…

– Полезай давай быстро, – я кивнул в сторону забора, – пока Автол с милицией не примчался. Тогда тебе даже побег в Казахстан не поможет…

– Я…

– Давай скорее, зобух. – Я начинал злиться. – Ты со своей фляжкой так нас подставишь…