Они сражались за

Хмельна для них славянов кровь;

Но тяжко будет им похмелье;

Весь взвод старшего лейтенанта Сабурова пал. Он обернулся посмотреть, где Мишин, убедившись, что он в безопасности бросился на трех фашистов со штык ножом.

"Прутков, и почему я не удивлен! – крикнул Федор Михайлович. – Всегда когда ты нас соберешь приходиться биться с несметной нечистью!"

"Знал бы ты, что на других участках фронта! – сказал Прутков не глядя."

"Не юли, говори зачем мы именно здесь? – Достоевский не унимался."

"Спасаем бойца в котором высший дух народа! – крикнул Прутков так, чтобы и другие слышали. – Надеюсь тебе не надо объяснять, как это важно!"

Земля стала дрожать от нарастающего топота копыт приближающихся всадников. Большой отряд былинных богатырей верхом на русских тяжеловозах, в кольчугах, шлемах, со щитами и мечами с размаху опрокинул центр тевтонцев. Слева драгуны и уланы сверкая касками смяли всё, что попалось им на пути. Справа конно-горский отряд вместе с казаками рубили шашками попадающуюся им на пути нечисть. Сабуров вытерев штык нож, дал несколько очередей из пулемета по отступающим фашистам. Мост отстояли.

К вечеру у большого костра разместили раненых и бойцов принимавших участие в бою. Немец драпанул далеко, красноармейцы могли отдохнуть, уже завтра необходимо было выдвигаться на Запад походной колонной. Жизнь Мишина была вне опасности и Зойка решила дожидаться медсанчасть здесь со всеми ранеными, колонна госпиталя была на колесах и только мост стал безопасен вышла в путь. Сабуров похоронил своих бойцов и так же грелся у костра, на утро ожидая транспорт в обратном направлении, в штаб своей дивизии.