Задание: Нидерланды

– Да, – ответил он.

– Пожалуйста, входите. Думаю, мы сможем договориться.

У него неожиданно возникло опасение, что девушка может в самом деле оказаться обитательницей амстердамского района красных фонарей, которую привело в дом Пита ван Хорна просто случайное совпадение. Но Дарелл старался не принимать совпадений в расчет и поднялся наверх.

Казалось, она одна. В коридоре были и другие двери, грязные и невзрачные, но все они были плотно закрыты и из-за них не доносилось ни звука. Дверь же за спиной блондинки была распахнута настежь и он видел запущенную комнату с большой латунной голландской кроватью, угловым туалетным столиком и окном с темной шторой, опущенной до самого подоконника. В воздухе плавали запахи кофе, готовой пищи, застарелых духов и давних любовных дел. Пока девушка его поджидала, сильная голая электрическая лампочка ярко освещала пространство позади нее и подчеркивала ее чувственную вызывающую позу и линию бедер. Так как она стояла спиной к свету, лицо по-прежнему оставалось в тени, и единственное, что он мог заметить, были насмешливая улыбка и влажный блеск миндалевидных глаз.

Неожиданно на него повеяло Востоком, возможно, причиной тому был большой бронзовый идол с острова Бали, который резко контрастировал с убогой обстановкой комнаты. Но в Голландии полно индонезийских девушек, бедных осколков нидерландской империи на Дальнем Востоке. Он мог и ошибиться по поводу легкого намека, который прочитал на ее лице. Когда она заговорила по-голландски, ему почудился в ее речи немецкий акцент; но уверен он не был. И после первых же его слов она быстро переключилась на английский.

– Ну, – сказала она, – мне кажется, вы достаточно на меня насмотрелись. Довольны? Почему вы шли за мной через весь город? Или вы их тех скромников, которые боятся заниматься делом в открытую?

– Все зависит от того, каким делом заниматься, – возразил Дарелл.

Девушка рассмеялась.

– А у вас есть какие-то сомнения на этот счет? – Она шагнула к нему в коридор, положив руки на бедра недвусмысленным призывным жестом. – Я уверена, вы останетесь мной довольны. Я ведь в самом деле вам нравлюсь, верно? Иначе вы бы наверняка не следили за мной. Знаете, я на вас очень рассердилась. Вы могли бы заговорить со мной гораздо раньше – по крайней мере угостили бы меня ужином. Скажите, вы – американец?

– А вы – немка? – спросил Дарелл.

Она удивленно посмотрела на него.

– Разве мой выговор похож на немецкий?

– Ваш акцент звучит немного странно.

– Но я научилась английскому языку от американцев. Знаете, это было много лет назад, когда я была моложе, но уже занималась этим делом. Да, я жила в Западном Берлине. Там было столько солдат! И прошло столько лет! Но вы заходите, пожалуйста. Не стесняйтесь. У меня есть неплохой "Дженивер", это настоящий голландский джин, и мы можем заказать какую-нибудь закуску в кафе на углу. Нам никто здесь не помешает. – Она мягко потянула его за руку, подталкивая к открытой двери.

– Понимаете, я следил за вами не для этого, – сказал он.

– Да?

– Мне хотелось бы знать, что вы делали сегодня после обеда в доме Пита ван Хорна и почему в такой панике убежали оттуда, когда я вышел из его комнаты. Почему вы там были? Почему вы нас подслушивали?

На лице ее проступило явное сомнение.

– Я была там? О, я думаю, вы очень ошибаетесь.

– Вы там были. Не лгите.

– Почему я должна лгать? У вас много денег?

– Я могу прилично заплатить за информацию.

– О чем? Я действительно не понимаю. Я – простой человек, занимаюсь простым бизнесом. Вы хотите заняться со мной любовью или нет? Если вы пришли сюда по другим причинам, можете убираться прочь. Меня не интересуют извращения, а уж тем более разговоры. И к тому же я не собираюсь вам рассказывать историю моей жизни. Если вы хотите устроить скандал, я позвоню в полицию. Чтобы вы знали, у меня есть лицензия. Все, что я делаю, совершенно законно.

У нее был смелый вызывающий взгляд. Дарелл заколебался. Ее тон и поведение казались убедительными, но...

Чтобы выиграть время, он спросил:

– Как вас зовут... я имею в виду на работе?

Он увидел, как глаза ее слегка расширились, затем в них промелькнуло что-то вроде удивления, гнева или лукавства. И она мягко рассмеялась. От улыбки ее губы приоткрылись, показались зубы, острые, белые и хищные.

– Ну что же, все знают, как меня зовут, – сказала она. – Меня зовут Кассандра.

5

Его лицо не дрогнуло, ничего не выдав.

Дарелл понимал, что если отреагирует неправильно, то девушка либо просто убежит, либо скроется за массой уверток и лжи, так что будет потеряно слишком много времени, чтобы выудить полезную информацию. И к тому же он был глубоко потрясен. Он боялся испугать ее, но сомневался, понимает ли она все значение этого имени. У него возникла мысль, скорее даже лишь многообещающее предчувствие, что девушка сама не уверена в том, какую реакцию вызовет ее имя. Он видел, что она наблюдает за ним с некоторым любопытством, может быть даже с ожиданием. Возможно, в ее удлиненных карих глазах промелькнула и тень страха.

Дарелл пожал плечами и небрежно заметил:

– Довольно необычное имя.

– Вам оно нравится?

– "Роза всегда роза".

Она снова рассмеялась.

– Ну, так мы займемся делом?

– Не сомневаюсь, – кивнул он.

Она придержала открытую дверь.

– Тогда входите.

Комната была обставлена скромно и практически без украшений, если не считать идола с острова Бали, изготовленного из дешевой бронзы. Все было готово к ночному бизнесу. Когда он закрыл за собой тяжелую входную дверь, до него донеслись неясные ритмичные звуки, издаваемые музыкантами в матросском баре по другую сторону улицы. Конечно, самым главным предметом обстановки была кровать – массивная, аккуратно застланная, с горкой подушек. В одном углу поместилось биде, в другом – шкаф. Дарелл обратил внимание, что во входной двери не было ни замка, ни задвижки. Он подошел к шкафу, открыл его, взглянул на пропахшие дешевыми духами платья и поношенное зимнее пальто на рыбьем меху. С первого взгляда стало совершенно ясно, что Кассандра, или как ее там звали, здесь не живет. Комната была снята на время. Ни один из нарядов ей не подходил, и в подметки не годясь тому ситцевому индонезийскому платью, в котором она была сейчас. Улыбаясь, он медленно повернулся.

– Ну, вы говорили, что найдется немножко джина? – спросил он. – Мне хотелось бы немного расслабиться перед... вы понимаете...

– Мне кажется... у нас не так много времени... – Она запнулась и прикусила губу, явно чувствуя себя неловко. Пальцы нащупывали верхние пуговицы платья. Но при этом она все еще стояла в центре комнаты. – Я не совсем уверена...

– Вы же сказали, что хотите заняться делом. Разве здесь ничего не найдется выпить?

– Да, пожалуй, я смогу что-нибудь найти. – Она заглянула в маленький шкафчик под газовой плитой. Но Дарелл открыл одежный шкаф и достал оттуда бутылку голландского джина, которую заприметил перед этим на полке.

– Вот она. Вы забыли, где держите выпивку?

– О... Нет, просто... я что-то немного нервничаю.

– Ничего, – сказал он. – Здесь довольно жарко. А на тебе слишком много надето, милочка.

– Хорошо...

Ее пальцы нервно сражались с пуговицами платья. Глаза были опущены. На щеках проступил легкий румянец и она закусила губы, явно расстроившись. Где-то в доме очень громко заиграло радио. Она подняла голову, на миг прислушалась и, казалось решившись, улыбнулась и стала снимать платье.