Большая книга чепухи

Киска и Сыч

Отправились по морю Киска и Сыч,

Усевшись в челнок голубой.

Сундук с пирогами и узел с деньгами

Они захватили с собой.

И Сыч под гитару в мерцании звёзд

Запел про сердечный недуг:

«Прелестные глазки! Невиданный хвост!

О, как ты прекрасна, мой друг, мой друг,

О, как ты прекрасна, мой друг!»

Мурлыкнула Киска: «Блаженство так близко!

Твой голос так дивно хорош!

Поженимся, милый, ждать больше нет силы;

Но где ты колечко возьмёшь, возьмёшь,

Но где ты колечко возьмёшь?»

Они плыли вперёд ровно месяц и год,

И однажды в Лимонном Лесу,

В чужедальном краю, увидали Свинью

С блестящим кольцом в носу, в носу,

С блестящим кольцом в носу.

И с трепетом тайным Сыч молвил: «Продай нам

Колечко!» – «Извольте, продам!»

Через сутки – не вдруг – повенчал их Индюк,

Случившийся там по делам, по делам,

Случившийся там по делам.

Потом был обед из мятных конфет,

А на сладкое – фунт ветчины,

А после они на морском берегу

Плясали при свете луны, луны,

Плясали при свете луны.

Про утку и кенгуру

Сказала Утка Кенгуру:

– Вы грациозны! Вы мне нра…

Вы так прекрасны поутру,

И на закате вы прекра..!

О, скука жизни водяной:

Ныряй, болванчик заводной…

А мне бы в небо, на ветру

Нырять как вы, мой Кенгуру!

Меня бы взять да унести,

Я здесь засохну на корню.

Сидеть я буду тихо-ти,

Я даже «кря» не пророню.

Мы перепрыгнем Джем Бо Ли,

И – отрываясь от земли –

Вспорхнем над морем Фрути Фру, –

Сказала Утка Кенгуру.

Ответил Утке Кенгуру:

– Я слышал, птица на спине –

Залог удачи. Но, мой друг,

Живет сомнение во мне:

Принять на спину духом слаб

Я пару мокрых птичьих лап.

Они сулят жестокий ру-

матизм, – напомнил Кенгуру.

Сказала Утка: – Для больных

Полезней утки средства нет.

Четыре пары шерстяных

Купила я носков и плед.

И сто сигар из Лам Ди Блю:

Люблю дымить… и вас люблю.

Вы тоже… курите? – Ку-ру, –

Ответил скромно Кенгуру. –

Простите глупый мой каприз.

Пожалуй, хватит этих ста.

Но для баланса сядьте, мисс,

На самый краешек хвоста.

И – скок-поскок – вокруг земли Почти три раза обошли.

И пела Утка на ветру:

– Спаси-спасибо, Кенгуру!!!

Про Комара и Мухача

Однажды Дэдди Длинноног

В костюме голубом

Жужжа, спустился на песок

На берегу морском.

И там, от ветра схоронясь

За серым валуном,

Он встретил Хлопа Мухача

В камзоле золотом.

Вина пригубили слегка,

И в ожидании, пока

Дадут к обеду третий гонг,

Сыграли в пинг, а также в понг.

И говорит сэр Длинноног

Красавцу Мухачу:

– Я отговорок ваших, сэр,

И слушать не хочу.

Вы так изящны, так важны,

Так подходящи для!

Нет, сэр, вы попросту должны

Уважить Короля!

Он в красной мантии сидит,

На Королеву всё глядит.

Там солнце тает в хрустале,

И мед янтарный на столе.

– Ах, мистер Дэдди Длинноног, –

Вздыхает Хлоп Мухач. –

Я полетел бы во дворец,

Но не могу, хоть плачь.

Будь у меня шесть длинных ног –

Как ваши, мистер Дэд, –

Я б во дворец явиться мог.

Но с этими – о нет!

– Боюсь, – добавил мистер Хлоп, –

Король тотчас нахмурит лоб И скажет с гневом на лице:

– Тебе не место во дворце!»

Ах, лучше, мистер Длинноног, –

Продолжил мистер Хлоп, –

Пропойте мне такой романс,

Чтоб я в слезах утоп.

У вас и голос был, и слух

Чудовищно хорош,

И песни – нежные, как пух,

И жалостные сплошь.

На звук серебряной струны

Креветки выйдут из волны,

И раки спляшут наобум

Под сладкозвучный «зум-ди-зум».

– Ах, – молвил Дэдди Длинноног, –

Простите, сэр, но – нет!

Готов и я поведать вам

Постыдный мой секрет.

Давно я песен не пою.

Давно… Тому виной –

Все шесть моих несчастных ног

С их каверзной длиной.

Их шесть, а кажется – шестьсот:

На грудь мне давят и живот!

Ни «зум-ди-зум», ни слабый звон

Из этих уст не выйдет вон.

Сел мистер Дэдди Длинноног

Поближе к Мухачу,

И протянув ему платок,

Похлопал по плечу.

– Мы так немыслимо и непростительно смешны!

Вам ноги коротки, а мне

Мучительно длинны.

Вам путь заказан во дворец,

А я без голоса певец.

Покуда ждали мы обед,

Открылось нам, что счастья нет.

Мы так отчаянно бедны!

– Бедны, – сказал Мухач.

И моря пенные холмы

Сотряс их горький плач.

И ялик маленький нашли

(Бывают чудеса!),

И желто-красные вдали

Подняли паруса.

И переплыли океан,

Чтобы в стране Кромбулиан

До склона лет и даже дней

Играть в бол-фут и бол-волей.

Джамбли

И уплыли, уплыли они в решете,

В решете они в море уплыли,

Ветер дул им то в лоб,

То в затылок, то в бок,

И холодные волны бурлили.

И то боком, то скоком неслось решето.

– Воротитесь назад! – им кричали. –

Вы погибнете там, без зонта, без пальто!

– Фигли-мигли! – они отвечали.

Есть за далью морской чудный остров такой,

О котором не знает никто,

Там зеленые джамбли в пещерах живут,

Синерукие джамбли по морю плывут,

И кораблик у них – решето.

И неслось решето – их отважный челнок, –

Над волнами взлетая, как птица,

И на мачте у них развевался флажок –

Лоскуток из зелёного ситца.

И на встречных судах, решето увидав,

Говорили: «Кораблик, однако, дыряв,

И по этой, по этой причине

Он утонет, он сгинет в пучине».

Есть за далью морской чудный остров такой,

О котором не знает никто,

Там зеленые джамбли в пещерах живут,

Синерукие джамбли по морю плывут,

И кораблик у них – решето.

Но вода в решете обнаружилась вдруг,

Стало мокро у них под ногами.

Но, по счастью, стихов у них был целый пук,

И чтоб ножки не мерзли, они их вокруг

Обернули в два слоя стихами.

И воскликнули хором: «О, как мы умны!

Пусть завидуют нам болтуны, свистуны,

Не боимся мы самой высокой волны,

И лежит целый мир перед нами!

Есть за далью морской чудный остров такой,

О котором не знает никто,

Там зеленые джамбли в пещерах живут,

Синерукие джамбли по морю плывут,

И кораблик у них – решето.

Но закат догорел, и уснули они,

Безмятежные, в глиняной крынке.

А проснувшись, увидели: в море – гора,

И ударили в гонг, и вскричали: «Ура! –

Мы видали ее на картинке.

Тимбаллу, Тимбаллу! край, любезный мечте,

Мы доплыли, доплыли к нему в решете,

Он предстанет пред нами во всей красоте!

Мы там купим сухие ботинки».

Есть за далью морской чудный остров такой,

О котором не знает никто,

Там зеленые джамбли в пещерах живут,

Синерукие джамбли по морю плывут,

И кораблик у них – решето.

И приплыли они к той цветущей земле

И бананов купили на рынке,

А еще обезьянку, клубничный пирог,

И полезную тачку, и пару сорок,

И в серебряных банках сардинки,

Рома сорок бутылок и сахара фунт,

Поросенка, тотчас же поднявшего бунт,

И какие посуше ботинки.

Есть за далью морской чудный остров такой,

О котором не знает никто,

Там зеленые джамбли в пещерах живут,

Синерукие джамбли по морю плывут,

И уносит их вдаль решето.

И когда наконец возвратились они,

Все кругом говорили: «Однако –

Как они подросли за какой-нибудь год!

Видно, были они у Великих Болот

И у страшного Тропика Рака.

И созвали гостей, и подали на пир

Фрикасе из кокосов и жареный сыр,

И клялись, что однажды навстречу мечте

И они по волнам поплывут в решете

И увидят Болота Великие те

Возле страшного Тропика Рака.

Есть за далью морской чудный остров такой,

О котором не знает никто,

Там зеленые джамбли в пещерах живут,

Синерукие джамбли по морю плывут,

И уносит их вдаль решето.

Мистер Кракли и мисс Рафинад

Щелкун для орехов по имени Кракли

И тонкие щипчики мисс Рафинад

Сказали: «Погода прекрасна, не так ли?

Пора бы и нам совершить променад.

Как скучно, как душно томиться без дела

В постылом буфете, в унынье глухом!

Ведь вы бы хотели? – О, я бы хотела

В далёкие дали умчаться верхом!

Нам воздух полезен, а также движенье,

Не нужно ни седел, ни шпор, ни узды:

И длинные ноги, и рост, и сложенье –

Мы созданы просто для этой езды!

Бежим, коли силы пока не иссякли –

По лестнице вниз, а потом через сад…

Так что же, по ко́ням, любезный мой Кракли?

– По коням, о милая мисс Рафинад!»

И вниз по ступенькам они поспешили –

Конюшня открыта, внутри полумрак –

И оба проворно на пони вскочили

Под нежное «звяк» и суровое «крак».

Шарахнулась кошка с дороги в испуге,

И замерли мыши, прервавши обед,

А черные жирные крысы-ворюги

«Держи конокрадов!» – кричали им вслед.

А в доме с ума посходила посуда:

Тарелки на полке прошлись колесом,

Запрыгали блюдца, заохали блюда,

Солонка чихнула и встала вверх дном.

В корзинке заерзали вилки и ложки,

Горчица заляпала сладкий пирог,

И сделалось дурно большой поварешке,

И суп оттого помешался не в срок.

Кастрюля сказала: «Неслыханный случай!»,

А чайник присвистнул: «Опасная муть!»

И вниз по ступенькам все ринулись кучей –

На странные конные скачки взглянуть.

И вот из конюшни – в душистое лето,