Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник)

ОН: Запомнила.

ОНА: Ненавижу это имя.

ОН: Это сложная история. Как тебе объяснить…

ОНА: Если не можешь – не объясняй.

ОН: Я приехал на ней жениться.

ОНА: Круто.

ОН: Только жениться не по правде.

ОНА: Не понял.

ОН: Я профессор в университете. Это у вас в Совке профессор – важная птица, а в Штатах – голь. Адвокат, врач, бизнесмен – они люди…

ОНА: Ничего у нас тоже так будет.

ОН: Конечно будет, куда вы денетесь Вообще, все, что говорили о социализме большевики – это ложь Но все что они говорили про капитализм – правда… Короче, мне нужны деньги. И один сукин сын, ваш эмигрант, предложил мне… В Союзе у него осталась любимая, а он в Америке женился. Но затосковал – не может забыть русскую любовь.

ОНА: Как романтично! Что делать, наша баба – это до могилы.

ОН: Я взялся доставить ее в Штаты. То есть жениться на ней и привезти.

ОНА: Киску – на блюдечке.

ОН: Ассигновал… сумму!

ОНА: С тобой все ясно: ты тоже – проститутка… Ну ладно – поболтали. Пора хилять отсюда. В 12 должны освободить квартиру.

ОН: Но все-таки – что же это за помещение?

ОНА: Этот дом, предназначенный на снос. Здесь был раньше ДОСААФ.

ОН: ДОСААФ! Звучит, будто у тебя насморк. И что это?

ОНА: А говоришь – советолог. Это прежде была такая ВИП-организейшн. «Добровольное общество содействия армии и флоту». Здесь ветераны, маршалы… Опять?

ОН: Грандиозно!

Ласки.

ОНА: Перестань! И как тебе не надоест?… Но в прошлом году их выселили – капитальный ремонт дома…

ОН: А ремонт, коли деньги на него получены, не начинается годами. Потому что деньги сразу…

ОНА: Сперли. Теперь вижу ты – советолог. И я подсуетилась. Думаю, на хрена мне в гостиницах швейцарам платить, когда такое отличное помещение! Сначала платила технику-смотрителю, который наблюдает за домом… Но теперь мой дружок на себя оформляет… Он как ушел из отеля – стал трудится как это говорится, в силовых структурах (смеется). Здесь теперь у него вроде явочной квартиры.

ОН: Что?!.. Значит тут прослушивается?!

ОНА: А в отеле – не прослушивается? Ничего – свои слушают, не американцы… Кстати, здесь, думаю, нет. Зачем?… Я ведь сама докладываю про встречи с иностранцами…

ОН: Да ты что!

ОНА: Так положено. К тому же мне за это деньги платят. Только одно плохо – требуют в письменном виде.

(Хохочет).

ОН: Значит ты работаешь на КГБ?

ОНА: Хочешь предложить на ЦРУ?

ОН (испуганно): Ты что? Ты что?!

ОНА: Нет, на ЦРУ не буду. Если бы я жила у вас, тут другое дело, тогда ради бога (хохочет).

ОН: Послушай, значит все что я говорил про эту Светлану…

ОНА (долго хохочет): Да, нет, я шучу! Ну пошутила… Ну не боись – все шутка. Люблю пошутить с вашим братом – иностранцем – вы все так смешно пугаетесь… И главное: сразу забываете про нежности. Хоть одеться спокойно можно. А то пока одеваешься – сто раз приходиться раздеваться.

ОН: Действительно? Шутка?

ОНА: Ну если бы правда, разве я бы рассказала? Что я дура?

ОН: Поклянись.

ОНА: Всегда пожалуйста. Клянусь. Могу дать и честное пионерское впридачу (хохочет). Значит в Америку хочешь нашу девушку вывезти? Кстати, в вашей Америке живет мой хороший знакомый.

ОН: Американец?

ОНА: С клиентами – ни-ни… Разок и разошлись как в море корабли! Он – моя первая любовь. Роскошный брюнет, изволивший лишить меня невинности в четырнадцать лет… А заодно и мою лучшую подругу… (хохочет). Но какой был проницательный! Помню сказал мне: «Девчушка, чую, пора сваливать за бугор – потом такая толкучка начнется, потом столько нас набежит!» Анекдот говорит знаешь: «Что надо делать если в Совке откроют границу?… Влезть на дерево чтобы не затоптали!» (хохочет). Он кроме девок анекдоты любил. До сих пор вспомню и смеюсь. И ведь правда – столько наших набежало! Чтобы побыстрее смотаться, мой анекдотчик заплатил мною одному… Конечно, не только мною – баблом тоже. И представляешь, какого-то несчастного еврея не пустили, а вместо него по еврейской визе выехал мой друг, который кстати русский… Вот такие интересные мерзавцы гуляют сейчас по вашей Америке! С чем вас и поздравляю! (хохочет). Нет, я ему благодарна: главное объяснил мне какой капитал подарила мне природа. «Все мое ношу с собой», – сказал философ. Вот так! Каждый должен научиться: сначала эксплуатировать себя, уже потом – других!

ОН: В четырнадцать лет?! Мерзавец!!!

ОНА: По-моему ты ревнуешь. И правильно. Забыть его невозможно. Как я его провожала! Сколько слез! В тот день отъезжало много настоящих евреев. У меня с евреями особые отношения. Я, вообще-то, могу считать себя почти еврейкой.

ОН: Это как?!

ОНА: Ну это долго объяснять… Эти настоящие сидели в аэропорту и пели песню.

«Вы слыхали, как поют жиды.
Нет, не те – не бело-голубые».

Это флаг такой ихний – Израиля.

«А жиды, советские жиды, вечные изгнанники России.
Вот они расселись на вещах и поют, заглатывая слезы,