Китай

Шижун взглянул на отца. Неудивительно, что старик одобрил Линя. Оба они были честными людьми одного склада. Миссия наполнила Шижуна тайным страхом перед врагами, которые у него могут появиться. Бесполезно надеяться на какой-либо совет отца относительно того, как преодолеть опасный бюрократический лабиринт. Его отец все это время поддерживал Линя. Что ж, ему остается только надеяться на успех и одобрение императора.

Его отец устал. Он вдруг показался Шижуну дряхлым. Неужели Шижун в последний раз застал отца живым? Его переполняло чувство благодарности и привязанности к старику. А еще чувство вины. Он о многом спросил бы отца, будь у него такая возможность.

– Мы еще побеседуем утром, – пообещал старик и добавил: – Мне нужно кое-что показать тебе, перед тем как ты отправишься в путь.

Шижун проснулся рано. Отец, как он и ожидал, еще спал, а тетя хлопотала на кухне.

– А теперь расскажи, как на самом деле чувствует себя отец, – тихо попросил Шижун.

– Он считает, что болен. Возможно, он ошибается, но готовится умереть. Хочет уйти тихо и быстро. Ничего не ест.

– Чем я могу помочь?

– Ты не можешь вернуть ему жажду жизни. Никто больше не может.

– Но я хочу, чтобы он жил. Мне нужно, чтобы он жил.

– Тогда, может, ты и преуспеешь.

– А ты сама? Ты в порядке?

– Я проживу еще очень долго, – коротко ответила тетя.

Похоже, эта мысль не доставляла ей особого удовольствия.

Появившийся наконец господин Цзян пребывал в восхитительном настроении. Он немного поел вместе с ними, а потом поманил за собой Шижуна:

– Небольшое испытание.

Все детство Шижуна, с тех пор как отец начал обучать его, было полно «небольших испытаний»: диковинки, заумные высказывания, древние мелодии – головоломки, чтобы поддразнить ум и научить Шижуна чему-то неожиданному. На самом деле эти испытания больше напоминали игры. И ни один визит домой не обходился без чего-то подобного.

Господин Цзян вытащил какой-то мешочек из ящика и высыпал содержимое на стол. Раздалось бряцание, и Шижун увидел небольшую кучку обломков костей и черепаховых панцирей.

– Когда в прошлом месяце я ездил в Чжэнчжоу, – сказал отец, – то делал покупки у аптекаря, и тут какой-то крестьянин принес это. – Он улыбнулся. – Хотел продать аптекарю, чтобы их стерли в порошок, а потом продавали снадобье за бешеные деньги. Наверное, это что-то магическое. У крестьянина поля где-то к северу от реки. Сказал, что находит эти кости в земле и там есть еще. Я так понимаю, крестьянин надеялся, что аптекарь сможет продать порошок из костей и заплатит, чтобы он принес еще. Но аптекарь не захотел ничего покупать, и я уговорил его продать кости мне.

– А зачем ты их купил, отец?

– Это твоя загадка. Ты мне скажи. Посмотри на них.

Сначала Шижун не видел ничего интересного. Просто обломки костей, перепачканные землей. Два фрагмента панциря, казалось, подходили друг к другу, однако когда он сложил их, то заметил крошечные царапинки на поверхности. Он поискал и нашел другие отметины. Царапинки были очень аккуратными.

– На костях какие-то письмена. Выглядят немного примитивно.

– Можешь прочесть?

– Не особо.

– Это китайские иероглифы. Я не сомневаюсь. Вот смотри… – Отец ткнул пальцем. – Вот иероглиф «человек», вот «лошадь», а это, должно быть, «вода».

– Думаю, ты прав.

– Это образцы какого-то полностью оформленного письма древнейшего периода[21 - Отсылка к истории обнаружения гадальных костей «цзягувэнь», когда в 1899 г. ректор Императорской академии наук Ван Ижун обратил внимание на снадобье «драконовы кости», которое продавали в аптеке.]. Полагаю, этим костям четыре тысячи лет, а то и больше.

Внезапно Шижуну пришла в голову великолепная идея.

– Ты должен купить еще таких костей, пап. Надо расшифровать их. Ты прославишься!

– То есть мне придется протянуть еще несколько лет? – хихикнул господин Цзян.

– Определенно! Ты должен увидеть, как я завоевал расположение императора, а сам прославиться среди всех ученых. Это твой долг перед предками, – хитро добавил он.

Отец посмотрел на Шижуна с нежностью. Любовь молодых всегда немного эгоистична. Иначе и быть не может. Но его тронула привязанность сына.

– Что ж, – пробормотал он без особой уверенности, – я попробую.

А теперь, как он знал, сыну пора ехать. Шижуну предстоял долгий путь сначала по долине реки до Кайфына, затем по древней дороге до могучей реки Янцзы в трехстах милях к югу. Оттуда еще семьсот миль вниз по течению до побережья. Шижуну повезет, если он доберется до места за пятьдесят дней.

Когда они прощались у ворот дома, Шижун взмолился:

– Пожалуйста, доживи до моего возвращения.

Отец в ответ приказал ему:

– Соблюдай мои заповеди!

Затем господин Цзян и его сестра смотрели вслед Шижуну, пока тот не скрылся из виду.

Через два часа после того, как Шижун уехал, его тетя села за свой письменный стол. Ее брат после короткой прогулки прилег отдохнуть, и теперь она вернулась к делу, которое занимало ее мысли несколько дней до прибытия племянника.

На столе перед ней на большом листе бумаги была изображена сетка гексаграмм. Как и много раз раньше, она попыталась расшифровать их послание.

В этом вся проблема с «Ицзином». Великая книга редко дает четкие ответы. Загадочные слова, пророческие выражения, тайны, которые предстоит разгадать. Все в руках толкователя. Иногда сообщение казалось ясным, но зачастую это не так. Было ли ее толкование относительно будущего племянника последовательным? Ей так казалось. Вот признаки опасности, но не близко. Вот предположения о смерти, неожиданной, но неизбежной. Смерть от воды.

Все так расплывчато.

Она ничего не сказала брату. Или Шижуну. А смысл?

* * *

Вечеринка в честь Трейдера проходила просто великолепно. Для начала ему вручили подарок.

– Мы не могли придумать, что тебе подарить, – сказали ему. – А потом кто-то предложил подарить тебе картину. Но какую именно? После дальнейших обсуждений мы решили, что раз ты такой потрясающе красивый парень, то лучше всего подарить тебе твой же портрет!

– Чтобы послать твоей даме сердца! – раздался чей-то голос.

– Надо бы сразу несколько, чтобы хватило для всех девиц, – присоединился еще кто-то. – Но мы не можем себе этого позволить!

– Так что держи! – с гордостью воскликнули друзья.