Разнолетье

Летучий голландец

Я всё думал, ты – ветер попутный,
Что наполнит мои паруса,
И настанет такая минута,
Что корабль взлетит в небеса,
Что наполнятся трюмы богатством,
Стоит только увидеть тебя,
Что откроются двери от царства,
Где не будет ни бурь, ни дождя.

Только ветер горчит… Серый пепел
Отпылавших боёв и штормов
Опадает, летает и слепит,
Да на мачте клочки парусов…
И на палубе мысли-матросы
Ошалели от песен сирен…
Лишь тугие, надёжные тросы
Остановят немыслимый крен…

Пусть потерян знакомый фарватер
Отыщу в полнолунье следы.
Я меняю летучий корабль
На «Летучий голландец» судьбы.

Дуновение

Снова ветер-художник рисует круги
на воде с упоением.
Муза тихо стоит на прибрежном песке,
чтоб дарить вдохновение.
Неба синего ширь с голубою водой
в тех глазах отражаются.
Ничего не заметит прохожий простой,
а поэты влюбляются.

Ветер тайн не хранит и в густых волосах
прядью пишет послания —
Как мечтает она позабыть о делах
и пойти на свидание,
Как расписан весь день по часам
одиночества крупными точками…
Я, как ветер легонько, касаюсь её
дуновением – строчками…

Танец

За окном просыпается день,
Танцовщица выходит на сцену.
Сердце зрителя словно мишень,
Каждый взгляд, шаг и жест совершенен.
На подмостках красуется тень…

Танец в самом разгаре… Кружи!
Платье грёз всё блестит перламутром.
Мне не нравится жар ворожбы,
Лишь в спокойной гримерке уютно…
Там развеются чар миражи.

Танец кончен, ты снова проста.
Ты снимаешь бравады наряды,
Туфли лжи… И искрит красота,
Что приносит на сердце отраду!
Я притихну, развязку застав…

«Душу вывернул наизнанку…»

Душу вывернул наизнанку,
От напряжения звенят нервы,
Ждёшь свою дозу счастья —
Ты не первый…

Рвёт одиночество волчий вой,
Барабанный бой перед атакой,
Счастье должно быть с тобой
До мрака…

Сердце дымит, звездой пробито,
Любовным огнём дотла выжжено,
Счастье в оковах бьётся
Пристыженно…

Взор затуманен потоком слов,
Тысячей жизненных обстоятельств.
Счастье уже не отделить
От предательств…

Идеал

Раньше думал, возможно всё,
мысль исправит любое горе.
Смело взор устремлял в мечту,
по колено влюблённым море.
Жизнь расставила по местам:
боль в груди, и трясёт, и крутит.
Разбивается идеал
о бетон реализма – сутью.

Лишь эмоции жгут огнём,
лей в чернила, бумага стерпит.