Оркестр

– А у меня для тебя сюрприз, – загадочно начала я.

– Какой?!

– Смотри, я сегодня была у врача. Я беременна.

– Какой срок?!

– Срок ещё маленький. Ты рад, Сева?!

– Зариночка, любовь моя, я очень, очень рад. Но пока рано нам думать о детях. Я только стал выстраивать свою карьеру, все может сломаться. И ты так еще молода. Тебе будет одной тяжело, а я не смогу тебе помочь, и няню мы не в состоянии нанять, а твоя мама, сама понимаешь, вряд ли приедет тебе помогать. Давай пока маленький срок….

– Не продолжай, я услышала тебя.

Спустя три года у нас состоялся еще один такой же разговор.

– Сева, я не хочу ничего слышать, я буду рожать. Ты уже нормально устроился и сможешь нас содержать. Тем более я не работаю так и так.

– Ты беременна?!

– Да, ты рад?!

– Я рад, но мне кажется, что нам не стоит с этим торопиться. Я, честно говоря, еще не готов стать отцом. Смотри сама, тебе решать.

– Я уже все решила.

Вечером меня ожидал сюрприз от Севы. Дома было все усыплено цветами, и Сева стоял посередине комнаты на коленях с предложением – все бросить и поехать отдыхать.

Я была рада, я наделась, что Сева согласится на оставление ребенка. Но у Севы был совершенно другой план. Он пытался всякими способами уговорить меня снова отказаться от малыша. И у него это получилось.

И последний раз, когда я снова забеременела, Сева уже был совершенно другим человеком. Мы сильно поругались, я хотела забрать свои вещи и уйти, чтобы самой воспитывать ребенка, но Сева решил все за нас. Как всегда он это делал. Он не стал меня уговаривать, он просто напился и так сильно меня толкнул, что я не смогла сохранить ребенка».

Но самое страшное, что во всех этих абортах был виноват не только Сева. А, в первую очередь, я. Поэтому я так ненавидела себя. И, наверное, правильно, что не могу теперь забеременеть, не суждено мне этого делать. Нам с Севой точно, мы этого не заслужили.

– Я ненавижу, ненавижу его, – я произнесла свои мысли вслух и отправилась к своему водителю.

Мне хотелось сегодня напиться и забыться. Я редко пила алкоголь, но только не сегодня. Все посещения гинеколога обычно заканчивались моей выпивкой потому, что не могла я по-другому забыться и перетерпеть всю ту боль, которая была у меня внутри.

В моей голове всегда вертелись имена детишек, которые я успевала придумать, как только узнавала о своей беременности. Но какая из меня мама, раз я не смогла их сохранить, и только из-за причуд своего мужа, хотя сама я очень этого хотела. Я никогда не могла себе этого простить, и не прощу этого себе никогда, и ему я этого тоже не прощу.

«Все, хватит жить с ним», – первая мысль промелькнула у меня после первого выпитого стакана.

«Ах, надо подружиться с Мартой, как ее там, точно с Мартой, где ее визитка», – вторая мысль была еще вернее, и я стала искать визитку любовницы своего супруга.

И я ее нашла, помятую и немного уже затертую, но цифры разглядеть на ней все-таки можно.

Я набрала Марте и прошептала:

– Привет…..

Глава 7. Держи друзей возле себя, а врагов еще ближе

Через час мы встретились с Мартой в одном укромном месте, где нас никто не должен был заметить вместе. Это было маленькое частное кафе на окраине нашего города. Можно было сказать, что оно еще даже официально не открылось. Но «своим» клиентам двери были открыты. Владельцы кафе были знакомые Марты, поэтому мы спокойно решили поговорить с ней там.

Поговорить?! Что я несу?! Просто, просто, просто вдумайтесь в мои слова?! Поговорить в укромном месте с любовницей моего мужа, чтобы нас не увидели знакомые мужа или сам муж.

Мне так от этого смешно и так грустно. В каком же я ничтожном положении нахожусь, что даже соглашаюсь на дружбу с любовницей своего супруга.

Что, по-вашему, я должна с ней обсуждать?! Какой Сева в постели?! Или как лучше его привлечь и удовлетворить?!

Мне казалось, что моя голова взорвется от всех этих мыслей до того, как я доберусь до этого кафе и все-таки встречусь с Мартой.

Поехала я туда на такси, я заехала в салон красоты и сказала Потапу Михайловичу, чтобы он меня забрал отсюда не раньше, чем через три часа.

Пришлось немного соврать своему водителю, хотя я была уверенна в нем, что он ничего не расскажет Севе, если я его об этом попрошу.

Потап Михайлович уже несколько раз выручал меня и ничего никогда не рассказывал Севе.

У нас были отличные отношения, хотя мы толком друг с другом никогда и не разговаривали. Он ко мне относился как к своей дочери. Мы с ней были ровесницами. Его дочка уже несколько лет живет заграницей. Когда Потап Михайлович развелся со своей супругой, она забрала их дочку, когда той было восемнадцать лет, и уехала жить в Ситию. Сития – город и порт в Греции, на острове Крит, в восточной части нома Ласити. Сестра супруги Потапа Михайловича уже несколько лет проживала в этом городе. Они часто ездили туда отдыхать, и зачастую одни, без Потапа Михайловича. И как-то во время очередной поездки в Грецию супруга Потапа Михайловича познакомилась там с греком, влюбилась и решила, что их курортный роман не может просто так закончиться. Она развелась с Потапом Михайловичем и уехала жить в Грецию. Долго она не могла получить разрешение на получения гражданства, но сестра помогла это осуществить, и через год супруга Потапа забрала с собой и дочь. Потап Михайлович очень сильно переживал все это, он не мог работать, он просто не мог жить.

С Севой они случайно познакомились на дороге. Тогда Сева только «раскручивался» в своей государственной деятельности и управлял своим автомобилем сам.

А Потап Михайлович был водитель со стажем. Раньше он управлял автобусами, потом стал дальнобойщиком. А потом снова решил вернуться в автобусный парк, так как практически не проводил время со своей семьей. Но тут его жизнь резко изменилась, поэтому ему вообще уже ничего не хотелось. Несколько дней он просто пил от того, что ничего уже не мог поменять в своей жизни, что теперь он не сможет увидеть свою дочку, когда ему это захочется. И самое главное, во всем этом он винил, в первую очередь, себя. Потап Михайлович считал, что если бы он не оставлял так надолго свою семью, то не случилось бы этого разрыва. Ведь если люди друг с другом долго не живут, теряется, теряется эта внутренняя связь между людьми.

Я тоже так считаю. Хотя мы и живем вместе, но все равно свою связь уже где-то потеряли.

Ну вот, вернусь к своему рассказу. Потап Михайлович шел из дома в магазин и увидел, как Сева стоял на дороге со сломанной машиной и пытался что-то в ней починить. Сева ничего не соображал в машинах, но сильно опаздывал на деловую встречу.

Потап Михайлович, молча, подошел к Севе, отодвинул его, также молча, от капота машины и буквально через несколько минут Сева смог поехать на своей машине.

Сева очень торопился, поэтому не успел отблагодарить Потапа Михайловича.

Тогда Сева приехал вечером к тому же месту и стал ожидать Потапа Михайловича.

Буквально через несколько минут он увидел Потапа Михайловича, который также вышел из своего дома и пошел, как будто никуда.

Сева подбежал к нему, стал благодарить и спрашивать, сколько он ему должен.

Но Потап Михайлович ничего не произнес, он просто смотрел пустыми и потерянными глазами на Севу.

Сева приехал домой и все мне рассказал. Я понимала, что с человеком что-то случилось, что ему необходима помощь.

Тогда я попросила Севу отвезти меня к нему, чтобы я смогла с ним поближе познакомиться.

На следующий день Сева привез меня к этому же месту, где они встретились с Потапом Михайловичем, описал мне его, как мог, а сам поехал на работу.

Я несколько часов искала этого мужчину, но так он и не появился. Или я пропустила его, так как по описанию очень тяжело найти человека, если ты его ни разу не видел сам.

Я зашла в тот магазин, в который заходил Потап Михайлович, и спросила все у продавцов.