Кафе. Читай по главе в день

Когда я задала вопрос друзьям: «О чём же мне написать?» – они попросили написать об этике, в первую очередь, детско-родительских отношений, семейных ситуаций, о силе души, о жизни как движении, об осознанности и чувствовании себя.

Пусть ход моих мыслей подвигнет и читателей на реализацию своей мечты или того, что их окрыляет.

2

Ещё про книги

Мы с братом росли любознательными. Иногда нам приходилось оставаться одним дома. Родители были заняты – спасибо им, мы познавали мир самостоятельно. Это бесценно! Чтобы занять время, мы порой шарились по шкафам. Я правильно употребила слово «шарились»: только в нём есть эмоция, с которой мы реально этим занимались. Это доставляло нам запретную радость.

Вскрывали закрома родительского быта не совместно. По очереди – когда кто-то из нас был без присмотра, совершенно один дома. Из года в год. Это было нашим тайным увлечением. Обязательным ритуалом. Не каждый день, конечно, – в особо бездеятельные периоды. После коллекций карт и сигарет, после журналов для взрослых и толстенных томов классической литературы, в которых так приятно было находить фантики от конфет, забытых там как закладки, попалась тетрадка. Я вытащила её из-под завалов макулатуры. Её давно не открывали. Оказывается, один из членов семьи собирался писать книгу, как я сейчас. Начал шариковой ручкой. В тетради. Это не был дневник – его бы я читать не решилась: нечто священное представляли собой и представляют до сих пор для меня личные дневники. И это правда, даже после признания в наглом разборе не принадлежавших мне вещей…

Это было начало книги. Две главы. События из детства «автора», о которых мне никогда не рассказывали. Обнажённые слабости. Строки тронули меня, и мне было искренне жаль, что там всего две главы. Только описание – без морали, без выводов, умных решений в финале. Отсутствие перечисленного открыло во мне свободу личных переживаний по поводу прочитанного. Кажется, это был последний раз, когда я открыла родительские шкафы. Что-то поменялось во мне. Пришло удовлетворение, как будто ради этой находки всё и затевалось.

Я благодарна этому событию, но сожалею о ненаписанной книге. Поэтому свою я допишу. До конца. Неважно, что будет получаться. «Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть…» А лучше вообще ни о чём не жалеть. Ого… тянет на статус для социальной сети в стиле «Меня сложно найти, но легко потерять».

Лёгкая шуточка, чтобы облегчить вес намерений, перенастроить себя и читателя. Так бывает, да? Когда мы затеваем что-то новое, пугающее и одновременно манящее.

***

Я в кафе. Неизменно. И каждый раз, когда за соседними столиками меняется публика, мой слух непроизвольно обостряется. Новая волна энергии, новый тембр голоса не сразу вписываются в общий гул. Вот сейчас сменились декорации. За соседний столик плюхнулись девушки и бойко начали что-то обсуждать. С излишним ажиотажем делятся рецептом какого-то блюда.

Глянула на них мельком. Глаза широко открыты, шеи вытянуты, тела наклонены друг к другу, как будто решается вопрос жизни и смерти. Выражения лиц из серии: «Я знаю, что делаю в этом мире». Не слишком ли часто сила наших эмоций несоизмерима с поводом, который их вызвал?

Интересно, какое впечатление произвожу я, какую реплику можно повесить надо мной сейчас в качестве подписи к моему образу, когда я печатаю. Какое у меня выражение лица. Поза. Как бы то ни было, главное, что я вписываюсь в этот разный мир. Я здесь.

Я проживаю день, где есть место всему.

3

Таблетки мне не помогают. С детства я отчаянно болела. По рассказам родителей, умела делать это так, что им пару раз казалось, что я умираю. Лежала. Неподвижно. И всё. Никакой драмы, никаких внешних признаков страданий. Видимо, даже на это не было сил. Болело всё.

«Катя, что болит?» Тишина. Но болит всё. Так рассказывала мне мама.

Помню подобное состояние в более старшем возрасте. Когда лежу, и просто пролетающая мимо муха вызывает резь в голове. Кости ломило. Дышать было невозможно.

Конечно, в детстве давали таблетки. Вызывали врачей. Уколы делали.

«Мамочка, пожалуйста, не надо ещё доктора. Прости меня, пожалуйста. Я больше не буду болеть», – плакала я, умоляя прекратить медицинское вмешательство. Думала, что наказывают так.

Итак, таблетки не помогали. Уколы, врачи – тоже. Дело не двигалось с мёртвой точки, а я между тем становилась всё мертвее. Однажды со мной, почти смирившись с неизбежным, начали прощаться. В эту ночь мама рассказывала мне сказку. О том, что во сне ко мне придёт медвежонок (как сейчас, помню его образ: это Винни Пух из советского мультика). Он придёт с друзьями и даст мне волшебную таблетку. Я её скушаю, и у меня всё пройдёт.

Таблетка во сне была голубой, зелёной, розовой. Круглой, с гладкими краями. Я действительно её видела – это я уже воспроизвожу из личных воспоминаний, которые почему-то не утратились со временем.

Наутро я чувствовала себя так, будто бы и не болела вовсе. От недуга не осталось и следа. Мама не понимала, в чём дело… а я понимаю сейчас. Это сила веры, намерение встретиться с исцелением. Или как ещё можно выразить способность самовосстанавливаться, лишь представив, что это уже произошло? Прямо здесь и сейчас.

Мама – человек настойчивый. Каждое слово на вес золота. Дважды не повторяла. Сила намерения – это её метод. Попытки спорить, внешне или даже внутренне, лучше было оставлять нетронутыми. «Придёт мишка» – значит, придёт мишка. «Таблетка поможет» – значит, поможет. Результат: я жива и здорова.

Бывает, что мы строим предположения о том, какими «должны» быть родители и близкие, основываясь на литературе, религии, кино, но в жизни мы имеем дело с живыми людьми. С обычными мужчинами и женщинами, которые по воле судьбы являются нашими родителями. Каждый со своим характером, особенностями, детскими и взрослыми травмами. Что накладывает отпечаток на их поведение, способы коммуникации, обращение с детьми. Не со зла, но по привычке.

Речь в том числе и о том, что не всегда кажущаяся на первый взгляд грубой сила в отношении нас на самом деле такая уж грубая. Иногда именно у деспотичных родителей непоколебимый авторитет в глазах детей. И именно такие дети большему учатся и готовы большее взять от жизни. Условие – пройти сквозь обиду. Выйти в благодарность, радость, принятие, любовь.

Условие исцеления для взрослого человека, чтобы такая «сказкотерапия» сработала: принимать то, что происходит в организме. Это у детей отсутствует синдром отрицания желаемого как невозможного и назойливое стремление к мгновенному результату. Они болеют, мишка приходит – перестают болеть. Взрослым же надо с этой болезнью в контакт вступить. Не отрицать её: «Я не маленький», «Сейчас всё пройдёт», «Не буду обращать внимание», – и не сродняться с ней в приступе жертвенной игры: «Я не могу ответить тебе, хочу ли я пить: я болен и ничего не понимаю». Разными стадии бывают, безусловно. Однако, если уж идёт речь о расставании с заболеванием, его для начала важно принять. Таким, какое оно есть, – с особенностями и всеми втекающими и вытекающими физическими и психическими моментами. И только потом уже вызывать мишек, зайчиков с волшебными зельями и принимать их бескорыстную помощь.

Замечали, что дети принимают помощь чище и благодарнее?.. У них пока не такое сильное сопротивление изменениям. Дети не давят на жалость, не пеняют на судьбу, на вселенскую несправедливость. Они просто живут.

***

Сегодняшнее кафе шикарно. Большой торговый центр. Прозрачный пол. По левую руку от меня курсирует лифт с подсветкой. Я рада, что выбрала место именно с краю, а не по центру. Так я ближе к этому «космосу», где «космические корабли» с людьми то и дело проплывают мимо меня, увозя их куда-то вверх/вниз.

Антураж кафе вдохновляет. Официантки красиво одеты. Но девушка была смущена, неприязнь читалась на её лице, когда я развернула ноутбук и начала заказ с имбирного чая. Я приболела. Воспалённое горло любит тёплый имбирь. С процессом нарастания заказа – я решила плотно пообедать – девушка расслабилась. И сейчас наблюдает за мной. У меня слепой метод печати. В любой момент я поднимаю глаза и вижу, что моя персона любопытна для неё. Или она смотрит на мужчин, что горячо обсуждают что-то позади меня. Я слышу отзвуки: «комсомолец», «олигарх», «ягрю», «онгрит»… но в целом беседа тихая. Яркое местечко: недалеко шумит фонтан, красная помада идёт официанткам. Чувствую себя здесь красивой, умиротворённой, полностью примирённой с жизнью. Спасибо детскому воспоминанию, которое совершенно спонтанно вышло из-под моих пальцев именно здесь, в этом «космическом» пространстве.

Воображение напоминает, как мы с мамой шли в поликлинику: я в связанной ею очень красивой жилетке, оранжевой, с двумя маленькими пуговками. Мама красивая и улыбающаяся: «Катюша, только один укольчик, а потом мы поедем с тобой в парк на карусели». И действительно: совсем чуть-чуть потерпела – и у нас был волшебный день с фонтанами, мороженым, яркими каруселями и детским гомоном, который так похож на то, что я слышу сегодня в пространстве кафе.

Принесли имбирный чай. Заканчиваю главу. Наслажусь напитком.

4

Сказала «А» – прибежало «Б»

Я хочу поговорить о прощении. (И пусть, Господи, это не будет воспринято как учебник по эзотерике. Какие сотнями пылятся в домах с пометкой: «Вот закончу (впишите своё) и прочту» или «Вот случится (здесь тоже своё), и пойму». Большей частью безнадёжно мёртвые книги о вечном. У меня у самой полка забита такими. Хотя нет. Обманываю. Я изучила их. Не все и не полностью, не каждую с начала. Но то, что прочла, осталось со мной навсегда. Радует то, что книг, которые я прочла и поняла, гораздо больше, чем одна полка.)

Тут же приходит в память образ одного мужчины, в доме которого я бывала. У него антресоль, шкафы в коридоре, комнате забиты книгами, которые он очень хочет однажды прочесть. Не читает сейчас. Занят. Но он счастлив, что такая перспектива есть. Там были редчайшие книги, ограниченных серий выпусков. Классика и что-то, что бы я никогда не стала брать.

Вот когда закончится то-то, примусь за чтение того-то…

Желание, чтобы всё скорее закончилось, – желание приблизить смерть. Говорят, что она более милостивая и лёгкая, чем жизнь.

Я не об этом думала, когда создавала файл для новой главы. Здесь планировался текст о выходе в понимание ценности появления каждого человека в жизни и прощении всего того плохого, что он специально (якобы) или ненамеренно совершил. Об этом написаны тома, сняты фильмы. Журналы по психологии через номер выпускают статьи с такой фабулой: прощай, и жизнь будет легче…

Прощение – это более простой взгляд на происходящее. Это упрощение проживаемой действительности и происходящих событий. Буддисты говорят, что мы с вами – пустая форма пустоты. Нечто нематериальное, сгустки энергии, которые умеют чувствовать – отсюда и все сложности, потому что чувства, какими бы они ни были радостными, неизбежно ведут к страданию: ведь каждое чувство быстротечно, и мы привязываемся к тем из них, которые приятны, цепляемся за них, хотим вернуть. Мозг сложно реагирует на боль. Хотя она так же важна, как и радость. Ещё когда мы были младенцами, падая с кроватки, мы испытывали сильную боль, и у нас зарождалась обида на кроватку, пол, всех, кто был рядом и должен был нас спасти, но не спас. Микрообида, которая при новых и новых столкновениях будет расти и крепнуть. И однажды, лет через 25, кто-нибудь почему-либо нам скажет: «Давай посидим на полу…» Дружеский, сближающий, казалось бы, жест. Но вчерашний младенец в нас кричит: «На полу! Это нормально, по-твоему? Почему я вечно на полу?!» Открытая рана, которая была задета. Можно удалить из своего поля того человека, который предложил сидение на полу. Можно вступить в секту «Мы сидим на креслах и стульях. Это наш осознанный выбор», но «красная кнопка» всё равно останется активированной на этой ситуации. Она начнёт «включать» и другие больные места. Помните, там ещё кроватка была, люди.

Если мы будем практиковать прощение непрерывно, мы сможем добраться даже до обид первых дней жизни.

Другой пример обиды, с которой важно поработать, – это боль в результате насилия. Физического, психического. О ней и поговорим чуть подробнее позже.

Как прощать.

Первое – найти выгоду. Жертвы насилия на этом месте меня могут возненавидеть. Как можно найти выгоду в том, что со мной это случилось? Но тут ответ такой: обидчик – это фигура на карте нашей жизни. Значит, он был нужен именно нам. Нам с ним и разбираться. Какие качества воспитали (или попытались воспитать) в нас сложные ситуации: веру в себя, осознанность, принятие своей красоты, взращивание внутренней силы… их много. Ищем свою.

Здесь можно возразить: у меня не было просьбы о прокачке этих скиллов. Позвольте с вами не согласиться. Она была. Но звучала иначе. Когда мы просим у Неба силы – оно посылает нам испытания, что сделают нас сильнее. Хотели чувствовать себя более привлекательными или хотели быть умнее, счастливее. Хотели отдыха, расслабления (так моя близкая подруга попала под машину, когда хотела «отлежаться»).

Мы просим. Но для реализации желаний нужно кое-что приобрести новое. Открыть в себе качества, при которых эта реализация станет доступной. Возможной. Детей не сажают за руль не потому, что они не достают до педалей (то есть не только поэтому), а потому, что у них низкий уровень сознательности. Они не знают, почему нарушать такое-то правило дорожного движения – плохо. Почему нельзя, играя, «наехать» чуть-чуть на человека.

Есть ещё одно горячее возражение по этому же пункту: «А что, нельзя было мягче дать мне возможность прокачаться? Обязательна ли грубость, жестокость, боль… мне не нравится боль». Мне тоже не нравится. Ну, не вся нравится – так точнее. Когда стоим у окна, а к дому подходит любимый человек, и у нас отклик – вот-вот обнимем – до момента соприкосновения тел зачастую приходит боль. Тянущая, лирическая. От неё хочется плакать. Слёзы счастья.

Ответ: можно. Иначе воспитаться: не через боль, грубость, отчаяние, а через счастье, любовь, тишину – взрастить душу, тело, личность точно можно. Но мы уже с чем-то имеем дело. Уже произошли те события, где для роста (например) применялись другие методы. И именно эти методы запечатлелись в нашей памяти настолько прочно, что она не впускает в себя другие. Это наш неосознанный выбор. Это инструменты, что оказались у фигуры, которую мы поставили на карту нашей жизни. Да будет так. Теперь имеем с этим дело.

Если не готовы расстаться с обидой, лучше перейти к следующей главе. Возможно, там что-то менее трогающее. К этой можно всегда вернуться позже или забыть её, как неприятный сон. Пусть всё случается добровольно.