Чужие корни

– Хрен тебе с шампанским, гражданин начальник! – хохотала Муська. – Да что ты видел-то в жизни, кроме коммуналки с тараканами! А я в таких ресторанах отдыхала, с такими мужиками!

Муська, оттолкнув Мента, потянулась за бутылкой.

– Эх, где мои шестнадцать лет! Красавица была… Розы – корзинами носили!

Семенов, чокнувшись с Муськой, и закинув водку в горло, съехидничал: «Розы корзинами! Вся страна, значит, голодала, а у тебя розы корзинами! Буржуйка ты, оказывается, Муська». После чего подсел поближе к подруге и начал щекотать ее морщинистую шею своими усами, похожими на мышь, торчащую под носом. От приятного занятия его отвлек существенный тычок в спину, произведенный Ментом. Семенов обиженно дернулся.

– Ты, чо, совсем?

– Нет, это ты совсем, клоп сутулый, ну-ка брысь под лавку и хайло прикрой. При Отце, когда это страна голодала? Позоришь Родину, сволочь! Память отшибло? Да, бывало трудно! Но мы были вместе! Всю страну Отец из руин поднял, ни днем, ни ночью покоя не знал! Так жить стали, что мировой капитализм зубы в порошок стер от зависти. А сейчас – подняла гидра империалисская снова голову, но погоди!

Муська, которой были до лампочки политические пристрастия Мента, да и всего остального человеческого поголовья обширной Родины, пнула его ногой.

– Политику не хаваем, гражданин начальничек! Эх, быдло ты, деревенское! Ты хоть раз в театре-то был? Да, что я тебе объясняю… Разве можешь ты понять, дворняжка подзаборная. Да ты со мной, породистой овчаркой за столом и сидеть-то не должен. Тридцать лет назад, я, таких как вы и ботинки свои чистить не допустила бы! Я тогда впервые Офелию сыграла… Как меня хвалили, как хлопали! Носили на руках! Розы… Корзины… Шампанское…

Муська пригорюнилась над своими воспоминаниями, казалось: вот-вот пьяная слеза потечет, размывая комки туши на ресницах. Мент тоже притих – пригрезилось былое величие.