Любовь со вкусом карамели

– Конечно, – она плотно закрыла за собой дверь.

Рыдания переросли во всхлипы. Маша теперь просто вздрагивает в моих руках, шмыгает носом, судорожно дышит. Еще немного и подействует лекарство. Даша сказала, минут через десять Маше станет легче.

Считаю секунды глядя в окно и стараюсь сохранить ее тепло в своих руках. Оттолкнет, а оно останется. Как подзарядка для меня: Сонина улыбка и Машино тепло.

Запутался, потерялся. Дебил!

Бабушка говорила, что ошибаться свойственно всем. Сильный человек умеет признавать ошибки и стремится их исправить. Слабый же обвиняет всех вокруг.

Мне бы сейчас очень пригодился ее мудрый подзатыльник. Может взять Машку и съездить в деревню? Соне тоже там понравится.

***

Машенька еще немного успокоилась и подняла на меня взгляд. Глаза красные, тушь проложила по щекам черные дорожки и вместе с блеском помады оставила следы на моей футболке.

– Эй, – осторожно касаюсь ладонью ее лица, большим пальцем глажу припухшую губку. – поехали отсюда?

– Голова кружится, – потерянно жалуется моя девочка.

– Плакала долго, – бережно прижимаю ее голову к себе. Она обнимает за пояс руками и замирает. Сердце из моей груди рвется к ней. – Поспи тогда. Позже поедем.

– Твой отец… он, – снова начинает дрожать.

– Тише, все. С ним я разберусь потом. Поспи, Маш. Тебе надо сейчас. Я никого не впущу сюда, обещаю, – она снова кивает, как опустошенный одним махом болванчик. Сползает с моих коленей. – Сейчас, – подхожу к одному из шкафов, открываю, достаю оттуда плед и подушку.

Помнится, я частенько ночевал в этом кабинете, когда женился во второй раз. Делить постель с Анжеликой мне брачный контракт не прописывал. Я сваливал сюда и работал до отключки.

Вот и сейчас это все пригодилось. Теперь для нее.

Уложил, укрыл пледом и сел рядом держа за руку, пока она не уснула.

Сейчас совсем не похожа на колючего ежика. Нежная, ранимая, испуганная.

Еще некоторое время сижу с ней, потом прошу Дарью сделать мне свежего горячего чая и за работу. Все разборки с отцом позже. Не хочу уходить, оставлять Машу здесь одну.

Она проснулась во второй половине дня. Сонно хлопая ресницами, нашла стакан с водой, сделала пару глотков и поджала под себя ноги, не слезая с дивана. Пока спала, я еще мог сосредоточиться на работе. Теперь взгляд сам перетекает с монитора на бывшую жену.

– Вызови мне такси, пожалуйста, – еще хриплым после сна голосом, просит она. – Я машину завтра заберу, если можно.

– Сам отвезу, Маш. Никакого такси.

– Свят, это лишнее. Я благодарна за поддержку, но лучше я все же сама, – вяло сопротивляется, поджав губки, которые безумно хочется поцеловать.

– Это не обсуждается, – говорю строго, как с Софой, когда та капризничает.

Пока собираюсь, Маша старается привести себя в порядок. Пальцами расчесывает длинные темные волосы, складывает аккуратным прямоугольничком плед, даже подушку взбивает. Смешная.

Спускаемся на парковку для руководящего состава. Сам пристегиваю ее на переднем сидении.

Маша молчит всю дорогу. Смотрит в окно сжимая пальцами ремень безопасности. Желание придушить отца растет во мне по экспоненте. Когда-нибудь этот человек угомонится? Жаль, что камер нет в его кабинете, чтобы ткнуть мордой и напомнить, каким он бывает уродом.

Паркуюсь у ее подъезда. Помогаю выйти из машины и веду до квартиры, чтобы убедиться, что она в нее вошла и все хорошо.

Прямо на пороге у двери стоит корзина бордовых роз. И первое, что я хочу сделать – вышвырнуть в окно! Какая сволочь решила, что может дарить цветы моей женщине? Пульс за три секунды разгоняется до ста двадцати. Маша не замечает этого. Она поднимает букет, улыбается и вдыхает аромат шелковых бутонов.

Маша

Розы потрясающе пахнут. Чернов стоит на ступеньках и недовольно сопит. Странной неловкости этой ситуации добавляет соседка из квартиры напротив.

– Машенька, здравствуй, – на лестничную клетку вышла старушка в цветастом халате и мягких тапочках. Своим наметанным зорким глазом она сразу приметила Святослава. – Вот, держи, – протягивает мне сложенный вдвое листок. – Мужчина к тебе приезжал. Красивый, голубоглазый. Не дождался, правда, и записку в дверь вставил, а она падала все время. Я как раз из магазина шла. Он мне оставил. Я вот сберегла, чтобы сквозняком не унесло, да ногами не затоптали, – отчитывается бабушка, а я улыбаюсь понимая, что содержимое записки ей теперь известно и несуществующий треугольник вечером обязательно обсудят на скамейке у подъезда.

– Спасибо, баб Люсь. Пойду я, устала очень. Свят, спасибо, что довез, дальше я справлюсь сама, – стараюсь выпроводить его, пока снова не напросился в гости.

– От кого цветы? – старается быть непринужденным, но в голосе бывшего мужа звенит напряжение.

– Чернов, ты сейчас лезешь не в свое дело

Свят нервно засовывает руки в карманы, звенит ключами от машины сжимая их в кулак.

– Не мое… – повторяет он, раскачиваясь с пятки на носок и зло сверкая своими шоколадными глазами на мой букет. – Даже не посмотришь, что в записке?

– Дома посмотрю, – проворачиваю ключ в замке.

На пороге тут же появляется Васька и выдает свое недовольное «Мяу».

– Это мое личное дело. Пока, – сбегаю от него в свою квартиру, прислоняюсь спиной к двери так и обнимая одной рукой корзину с цветами. – Что «Мяу», Вася? Ну что «Мяу»? – фыркаю на кота. – Осуждаешь?

Мой пушистый друг потерся об ноги давая понять, что он на моей стороне.

И на том спасибо.

А цветы правда очень красивые. Пространство вокруг тут же наполнилось сладковатым ароматом. Поставила их на Васькину любимую тумбочку. Развернула записку:

«Привет, неуловимая. Дома не нашел, на работе тоже. Из головы никак не выходит твоя улыбка. Надеюсь, что и сейчас, глядя на мой подарок, ты улыбаешься. Заеду в семь. Есть идея.

Кир.»

Улыбаюсь, потому что записка теплая и немножко наглая.

Меня плавно отпускает после срыва. Решаю, раз уж выдался незапланированный выходной, проведу его с пользой.

Глянув по сторонам, мысленно извиняюсь перед соседями, если вдруг кто тоже сегодня остался дома, врубаю на всю любимую музыку и принимаюсь за уборку.

Порядок дома – порядок в голове. Не то чтобы прямо на сто процентов работает, но помогает отвлечься.

На часах пять. Пора бы уже собираться. Только куда?

Перебирая шкаф, нашла платье, которое так ни разу и не надела. В нем и нет то ничего особенного, но почему-то все повод искала, подходящий именно для него.