Хозяйка гор. Подмена

– И не забывай есть, – улыбнулась Фло, пододвигая ближе блюдо с устрицами.

Последовала ее совету, с улыбкой наблюдая, как сестра воркует с лордом Асеро, и радуясь, что теперь ее ждет совсем другая жизнь. Счастливая и, что самое главное, вдали от отчима и его жены.

Вино оказалось коварнее, чем я думала. А может, всему виной была томная южная ночь, но к тому моменту, как солнце скрылось за линией горизонта и на веранде зажгли свечи, перед глазами у меня все немного двоилось, а голова была такая тяжелая, что неимоверно хотелось спать. Конечно, сказывалось и то, что я привыкла к определенному распорядку дня. Но факт оставался фактом, я еле сдерживалась, чтобы не зевать открыто, и почти не понимала, что говорят окружающие.

– Мира, может, лучше, если ты пойдешь к себе? – спросила Фло, наклонившись ко мне.

– Это не будет выглядеть неуважением? – прошептала я, когда поняла, что хочет от меня сестра.

– Конечно нет, – улыбнулась она. – Пойдем, я провожу тебя. Думаю, Индар не обидится.

– Кто? – недоуменно переспросила я.

– Мой жених, – улыбнулась Фло и повернулась к лорду Асеро. – Милорд, разрешите, я провожу сестру?

– Конечно, моя дорогая.

Я попыталась встать и не смогла. Осознание того, что я веду себя недостойно и неприлично, било в виски, но я совершенно себя не контролировала.

– Фло, я не могу идти, – снова шепнула сестре. – Мне нехорошо.

– Держи и выпей, – сестра пододвинула фужер. – Будет лучше.

Я осторожно отпила, а обнаружив там лишь ледяную воду, щедро приправленную лимонным соком, выпила до дна. Стало немного легче. Я встала и, опираясь на руку сестры, извинилась и попрощалась с присутствующими. Дождавшись кивка отчима, я медленно пошла в дом, периодически останавливаясь и жадно глотая воздух. Глаза закрывались, и, если бы не Флора, я бы просто сползла по стене и так и осталась в коридоре.

– Пойдем, Мирочка, совсем немного осталось.

– Там ступеньки, ненавижу их, – пробормотала я.

– Мы туда не пойдем, солнышко. Гостей все равно нет, так что ты можешь занять одну из спален на втором этаже.

– Ты моя спасительница, – прошептала я, почти повиснув на сестре.

Сквозь дрему я слышала, как она вполголоса ругается, но все равно тащит меня вперед, открывает дверь, сгружает на кровать и ослабляет корсет.

– Люблю тебя, – пробормотала я, окончательно погружаясь в сон.

Очень хотелось спать, но сон не шел. Было душно и вокруг все качалось. Мышцы горели огнем, и, как я ни старалась, ничто не приносило успокоения. Я ворочалась на кровати, пытаясь найти удобное положение, но лишь комкала шелковые простыни судорожно сжимающимися пальцами и отталкивала подушку. Сквозь полузакрытые глаза я различала яркий свет луны, проникающий через открытое окно, но все остальные предметы расплывались, теряя привычные очертания.

На мгновение я провалилась куда-то, а потом мне приснился прекрасный сон. Южная ночь мягко приняла в свои объятия мое тело и укачивала его в колыбели из лунного света. Я словно лежала на горячем песке, а волны теплого моря накатывали на уставшее тело, принося вместо прохлады непонятный жар.

Волны… они так походили на его руки. И эти руки гладили меня, одновременно освобождая от одежды. Меня целовали его твердые, но такие нежные губы, и казалось, тело воспламеняется и кожа горит, отвечая на эти прикосновения. Кровь заструилась по венам с дикой скоростью, а сердце забилось как ненормальное, отчего стало еще сложнее дышать. Я вздохнула и перевернулась на спину. Приоткрыла глаза и увидела… его. Того, кого я никогда бы не осмелилась даже назвать по имени, ибо он принадлежал моей сестре, не говоря о чем-то большем. Чувство, что я нарушаю все запреты, обрушилось подобно водопаду, напрочь унесло разум и разрушило барьеры морали. И я поддалась… Ведь это был мой сон, а значит, я могла делать все то, на что никогда не решилась бы в реальности. И то, что было под запретом там, разрешалось в моем видении.

Он лежал рядом со мной на кровати, обнаженный по пояс, и с улыбкой смотрел на меня. Недаром я назвала его гигантом при первой встрече. Он подавлял одним только присутствием. Когда он был так близко, то у меня окончательно пропал дар речи, но я позволила себе коснуться кончиками дрожащих пальцев мускулистой груди. Чтобы лучше рассмотреть, я приподнялась на локтях и восхищенно выдохнула. Он снова наклонился ко мне и поцеловал, а я… закрыла глаза от наслаждения и невероятности происходящего.

Потянулась навстречу, негромко застонав, когда почувствовала на невероятно чувствительной груди его руки, немного грубоватые, но так бережно обращающиеся с моим телом, что хотелось мурлыкать от удовольствия и еще сильнее выгибаться, бесстыдно подставляя под его губы и руки те места, что еще оставались обделены вниманием. А когда он нежно гладил шею, кожа, все еще помнившая его первое прикосновение там, где и пряталась родинка, реагировала острее всего. Но он двигался все ниже, поцелуи становились все жарче, пока я не вздрогнула от столь острого чувства, что никогда не испытывала. Голова снова затуманилась, глаза закрылись, руки ухватились за широкие плечи, а пальцы судорожно сжались, царапая ногтями кожу.

Я почти лишилась рассудка от острейшего приступа удовольствия, что никогда раньше не испытывала, а когда немного пришла в себя, то вновь ощутила его губы на своей груди. Запустила пальцы в непокорные волосы и притянула его голову ближе, чтобы и самой иметь возможность целовать. Целовать жарко и страстно, пусть неумело, но показывая, что я чувствую, как приятны мне его прикосновения, как пылает от них мое тело, а еще чтобы наконец осмелиться тихо прошептать его имя, когда мы оторвались друг от друга, пытаясь отдышаться:

– Индар…

Голос мой звучал хрипло и казался сорванным, но по тому, как сверкнули фиолетовым отсветом чернильные глаза, я поняла, ему нравится слышать свое имя, срывающееся с моих губ. И как только он услышал его, это словно послужило сигналом. Движения изменились и стали жестче. А потом опять – нежными. Я понимала, что он сдерживает себя. Но не хотела этого… Наоборот, страстно желала, чтобы водоворот эмоций и ощущений закрутил меня и накрыл с головой. Было страшно, но я устала бояться. Это мой сон… Здесь никто не осмелится причинить мне вред. Поэтому я просто поцеловала его и хрипло сказала:

– Да…

Он замер, а потом его руки спустились вниз, аккуратно развели бедра, и я почувствовала тяжесть его тела. Я ощущала нечто странное. Сначала неудобство, а затем настолько резкую боль, что я прикусила губу, пытаясь сдержать крик. Перед глазами опять все стало расплываться, и я почти заплакала от обиды. Неужели боль будет преследовать меня и во сне, и наяву?.. Он замер, а затем осторожно начал двигаться. И снова было неприятно, но постепенно это чувство пропадало, сменяясь неожиданным томлением и расслабленностью. Его движения становились все быстрее и яростнее, а охватывающий меня жар все сильнее, пока я снова не выгнулась от удовольствия, шепча его имя. И он вновь целовал… Я отвечала. И желанный водоворот уносил меня туда, где ничто не имело значения, кроме рук и губ, что вновь стали такими нежными, отчего хотелось плакать. И кажется… я и в самом деле плакала… Жаль, что нельзя видеть сны по заказу, особенно такие запретные…

– Жаль, что ты всего лишь мой сон, – прошептала я ему свои мысли, прежде чем провалиться в черный омут очередного забвения…

Просыпалась я крайне тяжело. Голова была настолько тяжелая, что казалась каменной. Я простонала, виня коварное вино. Повернулась на бок и ощутила, что и тело болит так, словно я целый день провела в седле. Впрочем, так оно и было, ведь накануне мы с Сартом ездили за Уордоном. Особенно тянуло поясницу и были напряжены ноги, но одновременно я ощущала непонятную легкость, расслабленность, странную негу и томление. Медленно перекатилась на спину, потянулась. Так уже лучше. Облизала пересохшие и припухшие губы, открыла глаза. Недовольно зажмурилась от яркого света, льющегося в спальню, и тут же подскочила, словно ужаленная, осознавая, что день близится к полудню, а значит, я спала недопустимо долго. Почти ничего не различая спросонья, быстро сдернула с кровати и закрутила вокруг тела простыню, мимолетно удивившись собственной наготе. Замерла от удивления, осознав, что я нахожусь в огромной, недавно отремонтированной спальне с огромной кроватью.

Нахмурилась, припоминая вчерашний вечер. Память услужливо подсказала, что вчера я плохо себя почувствовала из-за слишком большого количества настойки Фло. Но сестра проявила участие и, несмотря на собственный праздник, отвела меня в одну из гостевых комнат, ибо до своего флигеля я попросту бы не дошла.

И тут мне стало стыдно. Я воочию ощутила, как вспыхнули щеки, припоминая сон, и пальцы непроизвольно коснулись неожиданно твердых, видно, искусанных ночью губ. И чем отчетливее в памяти возникали картинки, тем жарче становилось. Теперь понятно, зачем я разделась ночью, если при одном воспоминании дрожь охватывает все тело. Даже сейчас я ощущала тот горьковатый древесный запах, что наполнил собой ночь и все вокруг.

Правду говорят, запретный плод особенно сладок. Но как теперь мне смотреть на лорда Асеро? Я же со стыда сгорю… И все равно это был самый невероятный сон в моей жизни, и, когда я вернусь в пансион, он будет еще долго согревать меня.

Вздохнула, еще раз потянулась и нашла взглядом ванную комнату. Никогда не любила ледяной душ, но сейчас он будет кстати.

Включила воду и, встав под упругие струи, прикрыла глаза, позволяя воде омывать тело. Когда в голове немного прояснилось, вымыла волосы, завернулась в пушистое большое полотенце и вышла в спальню. Растерянно посмотрела на платье, что было на мне вчера. Появиться в вечернем наряде днем, к тому же второй раз подряд, было недопустимо с точки зрения этикета, но все же лучше оно, чем простыня. Так что со вздохом надела роскошное одеяние цвета морской волны, намереваясь быстро вернуться в свою комнату и переодеться в привычное светло-серое платье.

Но когда я подошла к двери и открыла ее, то столкнулась с Тельмой, бледной как смерть, за спиной которой стоял мрачный и явно разозленный Хакан. Пока я удивленно переводила взгляд с одного на другую, забыв про обязательный реверанс, седовласый неожиданно начал говорить первым:

– Леди Реймира, лорд Асеро ожидает вас внизу.

– Мира, дорогая, – словно очнулась и защебетала Тельма. – Я понимаю, тебе надо переодеться и привести себя в порядок. Думаю, лорд Асеро отнесется с пониманием к желанию девушки выглядеть достойно…

– Леди Реймира? – вопросительно посмотрел на меня Хакан.

Я растерянно посмотрела на себя, заметив, как немного промокло платье из-за до сих пор влажных волос, и понимала, Тельма говорит мне то же самое, о чем я думала сама несколько минут назад. Но все же я прекрасно знала цену ее «заботе», и раз она так настаивает на этом, в моих интересах поступить ровно наоборот. В любом случае моя покорность сейчас ничего не изменит. Жена отчима найдет к чему привязаться, чтобы осуществить свою месть.

– Не думаю, что вправе заставлять ждать лорда Асеро, – тихо сказала я.

По тому, как потеплел взгляд Хакана, поняла, что поступаю правильно. Быстро присела в реверансе и оперлась на предусмотрительно поданную мне руку, разрешая седовласому сопровождать меня вниз.

– Мира! – воскликнула Тельма, а я тут же почувствовала, как пальцы Хакана легли поверх моих и несильно их пожали.

Я улыбнулась, неожиданно решив довериться этому седовласому мужчине, и послушно пошла рядом с ним, надеясь, что скоро все выяснится и я получу ответы на мои вопросы.

Тельма шла позади, и я чувствовала ее ненависть и злость. Если бы она владела запретным даром магии, то убила бы меня одним взглядом. Удивительно, что у нее его нет, ведь если верить наставницам пансиона, то все демонские отродья обладают магией, а жена отчима, несомненно, была такой. Не знаю, чего я боялась сильнее… Я чуть не споткнулась, но Хакан уверенно шел вперед, поддерживая меня за руку. Он двигался все быстрее, так что к тому моменту, когда мы спустились вниз, я успела немного запыхаться. Последствия вчерашнего вечера давали о себе знать, и я отчетливо осознавала, что мне необходимо срочно привести себя в норму. Но как это сделать, когда тебя практически тащат вниз?

Мы вошли в гостиную, и я поразилась царившей там давящей атмосфере. За тем столом, за которым вчера подписывали договор, сидел лорд Асеро, хотя и в весьма расслабленной позе, но с каменным выражением лица. Рядом расположился отчим, и, судя по всему, он был в ярости. А сбоку стола, в огромном и удобном кресле, развалился Уордон, задумчиво крутя в руках бокал с вином. Флора стояла у стены, опустив голову, невероятно трогательная в легком белом платье и с распущенными волосами.

Я присела в реверансе, продолжая цепляться за руку Хакана, дождалась кивка лорда Асеро, ибо отчим проигнорировал мое приветствие, и встала.

– А вот и последние действующие лица, – усмехнулся лорд и выпрямился. – Реймира, проходите, не робейте и встаньте рядом с вашей сестрой.

Я растерянно взглянула на Хакана, но он отцепил мою руку и подтолкнул меня вперед. Я прикусила губу от волнения и, стараясь не смотреть на лорда, прошла к Флоре. Встала рядом и замерла. Голова все еще шумела, и я никак не могла избавиться от рассеянности, а к ней еще и примешивалось жгучее чувство стыда. Так что я предпочла опустить взгляд и пыталась хоть как-то собрать мысли воедино.