Адель и 40 оборотней

И как-то незаметно, сидя с закрытыми глазами, задремала.

А проснулась у Халле на плече. Машина остановилась.

– Вылезаем! – скомандовал Косак. – Роин, захвати рюкзак.

Я дернулась, села прямо. Почти испуганно глянула на Халле.

– Ой… Я заснула…

Он только пожал плечами, очень спокойно, словно ничего особенного не произошло.

– Да ничего, не волнуйся. Можешь спать, я не против.

От машины, от шоссе, по камням и какому-то бурелому, без дороги, я еле дошла. И совсем бы завалилась в кусты, сломала ногу, но Халле, идущий сразу за мной, успел подхватить под руку.

– Осторожней! – сказал он. – А ты что, разве не видишь куда идешь?

Легкое удивление в его голосе.

– Нет. Я ведь человек, а люди в темноте видят плохо.

– А-аа, – сказал Халле. – Просто наш старый маг видел, и если надо, мог себе светлячком подсветить.

Так непосредственно, что даже обидеться на него было невозможно, тем более, что он прав, маг из меня пока не очень… Я тоже научусь со временем.

– Роин, – сказал Косак, – достань в рюкзаке фонарик, дай ей.

С фонариком, светя под ноги, идти было намного удобнее.

Мы остановились на скале у обрыва. Небо все в облаках, темно, даже луны не видно, да и вообще ничего не видно вокруг. Только очертания гор вдали.

Хотя магию я чувствовала… правда так странно. Магия плыла внизу, словно река.

Я осторожно подошла к краю, подсвечивая дорогу фонариком, но мой свет нырнул за край и растворился, не долетев до дна.

– Что там? – спросила я.

– Вельское ущелье, – сказал Косак, подошел, встал рядом, глядя вниз. – Там внизу река, Тамайка.

Я слышала шум воды по камням.

И саму воду почти видела, здесь не так уж и далеко. То есть не обычным зрением, но чувствовала силу, исходящую от нее.

– Магия, – сказала я. – Прямо в воде. Это так всегда?

Я сама такого никогда не видела, и нам не рассказывали, но, по идее, вода является хорошим проводником. И если источник находится в каком-то особом месте силы, то почему бы и нет? Со временем сила уйдет из воды, растворится и выдохнется, но здесь… Источник где-то рядом?

– Нет, – сказал Косак. – Так не было. Я, конечно, магии не вижу, но я бы знал. Обычная река.

– Откуда она течет? – спросила я. – Нет, подождите… – мне вдруг захотелось самой. – Вон там гора, да?… не та, которая высокая, а рядом… у которой крутой склон, словно обрезали с одной стороны. Оттуда?

Косак посмотрел на меня с интересом.

– Да, все правильно, – сказал он.

– И выброс был там?

– А вот этого я сказать не могу, – он покачал головой. – Магнус, наш старый маг, который был до тебя, тоже все источники и могильники искал, но последнее время он ходил в горы сам. Не знаю уж, что у него там вышло, но однажды он пошел и пропал, мы его так и не нашли. Вроде как следы к скале ведут, а дальше – просто камень. Словно в гору ушел, исчез неизвестно куда. Почти месяц назад, мы две недели сами искали, потом отправили запрос.

– А следы исчезли где? Не у той горы?

– Нет, совсем не у той. Хотя… – Косак вдруг так странно на меня посмотрел. – Там целая система пещер, подземное озеро. И я даже примерно не знаю, как далеко это может в глубине идти, наши обычно стараются туда не соваться. Слушай, сейчас мы возьмем с тобой карту, подумаем. А вы, – он кивнул волкам, – давайте вниз, пробегитесь, посмотрите. Может быть, найдете что интересное.

– Да, капитан!

И начали раздеваться. Прямо тут, не смущаясь, а я… ладно, что я, голых парней не видела? Волки. Они обернутся сейчас, им так бегать удобнее, у них в волчьем обличие и зрение лучше, и чутье. Я очень старательно делала вид, что не смотрю, хотя… ну, совсем чуть-чуть подсматривала, красивые парни же, хорошо сложены. А волков никогда особенно не смущали посторонние взгляды и собственная нагота.

Все, что на них осталось – несколько бусин на шнурке на шее. Белая бусина, я знаю, это магическая завеса, неактивная пока, но позволяющая укрыть человека от чужих взглядов. Синяя – щит, красная – сигнальная вспышка. Активировать можно – сжав пальцами. Это им, интересно, старый маг заряжал или поставки с боеприпасами? Я таких бусин делать не умею. Знаю в теории, но даже не пробовала никогда. Шнурок свободный и останется на шее даже тогда, когда человек перекинется волком.

Р-раз… Я не могла не смотреть.

В том, как меняется, одновременно выворачиваясь и преображаясь, тело – было что-то пугающе-противоестественное и, вместе с тем, восхитительное. Тем более, когда волки не пытались эту трансформацию сдержать, волной перетекая из одной формы в другую. Завораживало. Безумно…

А Косак… Зараза! Я только потом поняла, что он стоит рядом и ждет, пока я насмотрюсь. Молча, никак не комментируя, только хитро ухмыляясь в бороду.

– Вот, держи, – сказал он, когда волки скрылись в темноте. – Тут в папке карты и карандаши, попробуй обозначить всю магию, какую ты видишь.

Это было непросто, особенно в темноте, но Косак помогал мне, подсвечивая фонариком через плечо, показывая, объясняя. Одна я бы не справилась. Он показал то место, где мы сейчас находимся, а то я долго сориентироваться не могла, показал ту отвесную скалу впереди, то место, где исчезли следы мага Магнуса. Я рисовала прямо на карте, высунув от усердия язык… Косак сказал, что на этих картах можно рисовать, они специально для этого и сделаны.

Потом начала наносить энергетические поля – так, как я это чувствую, хотя в темноте местность не разглядеть. Ничего, потом разберемся, пока хотя бы примерно оценить, где источник, где явные искривления силовых линий.

Косак стоял чуть сзади, с фонариком, заглядывая мне через плечо. Так близко… но не касаясь… вернее, только изредка чуть касаясь плеча или локтя, но это… Я чувствовала его дыхание у самого уха. Его тепло. Внезапно поняла, что замерзла, пальцы не гнутся, и так хочется прижаться к этому теплу… погреться… просто погреться… ох, шушак его задери! Вот этого точно делать не стоит. Я на работе.

И вообще, говорил же он мне – одеваться теплее, а я не послушалась! Здесь намного холоднее, чем я привыкла в городе летней ночью. И какое счастье, что я ботинках, а не в своих босоножках, в них я бы тут точно околела…

Теплое дыхание мне в ухо… и, кажется, дыхание чуть-чуть чаще становится.

А пальцы, замерзнув, слушаются плохо, неудобно рисовать. И… хрясь!

У меня сломался карандаш.

– Ой…

Выдохнула я. Мне показалось, Косак тоже чуть с облегчением выдохнул.

– Давай я тебе поточу, – он отобрал у меня карандаш, отошел в сторону. Достал нож.

Я немного подышала на пальцы.