Мой покойный муж

Но если Кит «лорд» и если от него требуют присягу, то все, он герцог, с ним ничего не случится. Если только он сам не выкинет никаких глупостей.

Кит смотрит на Гордана, на Джона, потом на отца.

– Давай, Кит, – я толкаю его.

– Я… я не… – Кит пытается мне что-то сказать, запинается.

– Лорд Муррей, – говорит Гордан. – Поторопитесь.

Кит поднимается.

И я прямо вижу, как его трясет. Он идет, больше не глядя по сторонам, только в пол. Подходит к Джону.

Боже мой! Только бы никаких глупостей сейчас! Пожалуйста, Кит! Если он что-то задумал…

– Кит, опустись на одно колено, – шепотом говорит Гордан, я сижу близко, слышу.

Кит покорно опускается, словно деревянный.

– Лорд Кристофер Муррей, – говорит Гордан громко, – клянетесь ли в верности своему королю?

Кит втягивает носом воздух, чуть кашляет.

– Клянусь, – говорит хрипло, я вижу, как кадык дергается.

– Клянетесь ли вы служить верой и правдой, почитать и защищать от любой опасности вашего короля, являться по первому зову, если потребуется.

– Клянусь, – говорит Кит, склоняет голову.

Тишина. Очень долго в зале висит тишина.

Потом Джон кивает.

– Я принимаю вашу клятву, лорд Муррей.

Кит стоит на одном колене, неподвижно, я вижу только, как тяжело дышит.

– Ты можешь идти, Кит, – тихо говорит Гордан.

Кит вздрагивает, смотрит на него. Потом поднимается. Бросает на меня быстрый взгляд, хочет что-то сказать, но не говорит. Просто поворачивается и уходит. Мне очень хочется кинуться за ним, но сейчас нельзя. Я не могу сбежать без разрешения. Да и Кит сейчас не станет ничего слушать.

Ему надо немного времени…

Главное, сейчас он все сделал правильно, ничего… Но ведь что-то не так, однозначно.

Тишина.

Потом Джон поднимается.

– Благодарю вас, господа, – объявляет Гордан, давая понять, что заседание окончено.

Король уходит, а вместе с ним, постепенно, и все остальные.

Уводят Нэта.

Я сижу.

Неужели вот так… и все. Ничего больше не будет? Никто ничего не требует от меня? Никаких отречений, только присяга Кита? По сути, присяга – обычное дело для нового герцога. И Джон… Да что у них происходит там?

А завтра утром Нэта казнят. Наверно, я только сейчас по-настоящему осознала это. Все уже решено и пути назад нет. Я не верю…

– Айлин! – тихо подошел Гордан. – Ты такая бледная, тебе плохо?

Я покачала головой.

– Просто плохо спала.

– Послушай, – Гордан вздохнул, – тебе лучше уехать сегодня, не дожидаясь казни. Джон не будет настаивать. Кит уезжает, мы говорили с ним. Понимаешь… настроение Джона меняется как весенний ветер. Сейчас он так лояльно смотрит на все, но…

– Лояльно? – удивилась я.

– Ты же видела сама. Он всю ночь просидел у Нэта, они о чем-то говорили, я не знаю. Но это сейчас. Сейчас Джон спокоен и едва ли не все готов простить. Но кто знает, что будет завтра? Вдруг ему попадет шлея под хвост, и он устроит тут… Лучше уехать, Айлин, пока все спокойно. Не попадаться на глаза.

– Нэта казнят… – сказала я, вышло почти растерянно, так, словно я не знала.

– Да. Это давно решено, – вздохнул Гордан. – Ты ведь никогда не любила его. А теперь будешь свободна.

Хотелось врезать ему, честное слово.

– Все это вдруг свалилось на меня, – сказала я. – Даже не знаю…

– Кит будет герцогом, у тебя все будет хорошо…

– А что с Китом? – спросила я. – Ты не знаешь, почему он такой? На нем лица нет. Что случилось?

Гордан очень натурально удивился.

– Я думал, ты с ним поговорила, но парню просто все равно тяжело. Не знаю. Он пришел ко мне утром, сказал, что готов все подписать и со всем согласиться.

Наверно, говорить о том, что Кит хотел залезть в окно к принцессе, будет лишним. Не стоит.

– Я поговорю с ним… потом, – сказала я.

– Да, – согласился Гордан. – Ты иди… отдохни немного и езжай домой. Хорошо?

Я кивнула. Но не уверена, что смогу уехать сейчас.

Посидела еще, пытаясь уложить все в голове, понять, как поступить теперь… Уже собиралась идти к себе, как вдруг – осторожные тихие шаги. И он подсаживается рядом…