Леди так не делают

* * *

Я шла, и у меня подгибались ноги.

Он стоял у дверей… Весь промокший настолько, что с него уже лужа натекла. Но улыбался. Роуз рядом с ним… быстро и счастливо говорила что-то, прижимая руки к груди. Тихо говорила, я не могла разобрать слов. Хэл слушал, глядя на нее, кивая. Его улыбка простая и искренняя…

У меня мысль вдруг безумная проскочила – что если он приехал к Грэгу просить ее руки? Кто знает… Дела – лишь предлог. Боже, он ведь старше ее вдвое, в отцы годится… он мог бы быть ее отцом, если бы я решилась тогда. Но он принц, одно это уже многое меняет.

Я шла, и у меня темнело в глазах…

А потом Хэл повернулся ко мне, посмотрел… Его лицо вдруг изменилось. Я не могу сказать, что именно произошло, но он… Он был рад меня видеть. И это так очевидно, что сердце замерло, затаившись, пропустило удар… и тут же забилось быстрее.

– Мэг… – шагнул ко мне.

И вот тут что-то так дернуло, я едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. Сдержалась. До слез. Нет, так нельзя, это недопустимо.

Отступила на шаг назад, вежливо улыбнулась ему, почти через силу.

– Ваша светлость, рада приветствовать вас в нашем доме.

Хэл чуть фыркнул.

– Я тоже рад, Маргарет.

Надо что-то сказать, но отчаянно мысли путались в голове.

– Вы промокли, ваша светлость… – я изо всех сил старалась справиться с собой. – Сейчас Томас покажет вам вашу комнату, можно переодеться и погреться немного.

– Благодарю, леди Каррингтон, – его глаза сверкнули чуть насмешливо, но эту игру в необходимые приличия он принял. – Я бы и от горячего грога не отказался, если угостите.

Улыбался. Вряд ли он привык, что ему отказывают, только я…

Шаг и еще ближе… ко мне. Присматриваясь.

Он так изменился за эти годы и, в то же время, остался прежним. Уже далеко не мальчик, в нем отлично чувствуется спокойная сила и уверенность, высокое положение, его взгляд – чуть-чуть свысока, и дело даже не во мне, это просто привычка. И в то же время, я так отчетливо вижу в нем того мальчишку, с которым мы лазили по крышам и кидались косточками черешни из кустов в напыщенных придворных дам. Мы были совсем детьми тогда… Я знаю его всю жизнь, мое детство прошло при дворе.

Не мальчик, да, взрослый мужчина. Немного седых волос на висках, между бровей жесткая складка, сизоватая щетина на подбородке.

Заметная, но уже почти затянувшаяся царапина на носу, словно недавно ему нос сломать пытались… Забавно.

Он так близко, что я чувствую запах мокрой шерсти его плаща.

– Зачем вы здесь? – шепотом спросила я.

Его глаза немного теплеют.

Он рассматривает меня… И от этого хочется провалиться сквозь землю. Ужасно. Он тоже изменился, но я… постарела? Я уже совсем не та девочка, какой была, достаточно лишь посмотреть на Роуз и…

Но тут его взгляд останавливается, цепляется. Он что-то видит, я не сразу понимаю что. Рубиновую булавку. Он немного хмурится, переводит взгляд, заглядывая мне в глаза, и снова на булавку. Он понимает, но еще не готов поверить. В его глазах вопрос. А я, кажется, краснею безумно. Но отступать поздно. Поэтому я только выпрямляюсь, расправляя плечи, поднимая подбородок… Да. Булавка. И что с того?

– Эдвард хочет видеть вашего мужа в Моллоу, у него к нему дело, – медленно говорит Хэл, словно тянет время, пытаясь осознать. – Думаю, вам тоже стоит поехать.

В Моллоу. Ко двору.

– Мне? Зачем?

– Так будет безопаснее, – он поджимает губы, чуть-чуть виновато.

Вряд ли сегодня он привез добрые вести.

У Грэга вечно непростые отношения с короной.

– Что-то не так? – спрашиваю я.

Хэл морщится.

– Не беспокойся.

Что-то не так. И я даже представляю что.

Еще не заговор, но уже разговоры о нем.

Последние годы Грэг поддерживал Малькольма почти открыто. А Малькольм все более открыто выражал свои претензии на трон, даже живя в Ланции, за морем. Многие здесь поддерживали его. Многие недовольны правлением Эдварда. Проигранные войны, куча долгов, чудовищная афера с выпуском бумажных банкнот… многие разорились.

А Малькольм, «истинный король», обещал восстановить справедливость, наказать виноватых и накормить бедных. Сын старого короля Кеннета, которого отец Эдварда сместил вооруженным переворотом. Кеннетом тоже многие были недовольны… но теперь это почти забыто. Кеннет был казнен, а его беременная жена Элсбет чудом смогла сбежать в Ланцию. Родила Малькольма уже там, и теперь он хочет получить свое.

И если что-то назревает… Я боюсь даже представить, чем это может обернуться для нас. Для меня, моих детей. Я боюсь перемен, и точно знаю, что они будут. Если только Грэг сделает хоть один неверный шаг, Эдвард ему не простит.

Если он уже сделал? Если он участвует в заговоре и Эдвард готов предъявить обвинения…

Я останусь вдовой? А Хэл…

В этом месте у меня даже темнеет в глазах, я и мыслей таких боюсь.

– Лорд Харелт! – голос мужа из-за спины заставил вздрогнуть. – Чем обязан чести видеть вас? – и доля сарказма в голосе. Он бы предпочел без такой чести обойтись.

– Лорд Каррингтон, – Хэл повернулся к нему, чуть склонил голову… совсем чуть-чуть, герцог герцогу. – Я привез вам послание от Эдварда. Кроме того, хотел бы обсудить кое-что.

– Эдвард уже использует вас как посыльного? – и сарказма еще больше, через край.

Не стоит так… Я знаю, что у Грэга свой зуб на Хэла, но сейчас не подходящее время.

А Хэл пожал плечами, как ни в чем не бывало.

– Почему бы и нет, это удобный повод.

– Повод для чего?

– Побеседовать с вами, лорд Каррингтон, – его голос низкий и тяжелый, не оставлял сомнений в серьезности ситуации. Не побеседовать, присмотреться. – Вы же понимаете, многое зависит от моего слова.