Что было, что будет, чем сердце успокоится

– Кажется, он непробиваем – ни по телефону, ни как-либо ещё… – у меня в ушах опять зазвучал обворожительный голос, заставив сильнее биться сердце.

– Глупости! Ну, говори номер!

Спустя некоторое время Ленка, морща задумчиво лоб, повернулась ко мне. Её мобильник, замолкавший за этот час лишь дважды, не подавал больше никаких признаков жизни.

– Ну и? – впрочем, вопрос можно было и не задавать, я и так всё поняла по озадаченному лицу подруги.

– Твой Сидоров Иван Иванович оказался Завьяловой Олимпиадой Тихоновной тысяча девятьсот тридцать шестого года рождения, бездетной, проживающей в деревне Каменка Красноярского края.

– Упс!

– Да уж. Может быть, это его бабка? Двоюродная?

– Не много ли бабок в этой истории? – скривилась я. – И даже если она его родственница, что нам это даёт?

– Боюсь, что ничего, – вздохнула Ленка.

– Вот именно! Ну ладно, фиг с ним, с этим Иваном Олимпиадовичем! Завтра и сами всё узнаем, если он, конечно, не передумает к нам прийти!

Глава 9

Но он не передумал, хотя надежда не покидала меня до последней секунды. И только когда в дверь, ровно в семнадцать ноль-ноль, позвонили, я поняла, что сегодня, пожалуй, не мой день. Хотя, честно признаться, любопытство поглядеть на обладателя завораживающего голоса всё же побудило моё сердце подпрыгнуть от радостного ожидания, и я даже чуть не кинулась к двери вслед за Ленкой.

– Ты куда? – грозно прошипела подруга. – Сидеть!!

Манька, которая в это время, развалившись на диване, вылизывала свой живот, вздрогнула, спрыгнула на пол и уселась, уставившись на нас сверкающими глазами. Мы с Ленкой переглянулись.

– Цирк да и только! – наконец, выговорила подруга и захлопнула за собой дверь.

– Кажется, нам будет с тобой о чём поговорить, киса… – пробормотала я, бухаясь в кресло и поспешно принимая загадочный и чуточку сумасшедший вид. Кто его знает, может быть, и правда мужиков обмануть гораздо легче, чем женщин…

Впрочем, и эта надежда испарилась точно так же быстро, как и её сестра минутой ранее. Один только взгляд на вошедшего в комнату господина ясно дал понять, что никому и никогда провести этого человека не удастся. Вот разве что Ленкиной бабке – не зря же его фамилия в синей тетрадке упоминается чаще остальных.

Да-да, моим гостем оказался тот самый Пирамидов Савва Львович, лет пятидесяти пяти от роду, владелец всего, чем только можно владеть в нашем городке – кроме, разумеется, ресторанов, епархии папаши Гройса, – а также, по непроверенным слухам арбузовцев, бандит, по которому плачет решётка. Причём горькими слезами и уже очень давно…

На фотографиях, конечно, Пирамидова я видала – то в светской хронике, то на избирательных рекламках, то рядом с Еремеевым, но воочию – в первый раз. И увиденное меня, признаться, малость потрясло. Начать с того, что рост у Саввы Львовича оказался гораздо ниже моего. Я, конечно, не коротышка, в последних классах школы стояла первой, но лысая макушка моего гостя приходилась вровень с моими плечами! Зато мощью природа Пирамидова не обделила. Думаю, что с такими параметрами и на боксёрском ринге он смотрелся бы внушительно. Кстати, каким-то спортом, насколько я сейчас припоминаю, Савва Львович баловался. Оно и понятно, с таким-то образом жизни! Но самой примечательной в облике мужчины была его верхняя часть. Мощная шея удерживала на себе вытянутую, украшенную светлыми, почти незаметными бровями и твёрдым подбородком лысую голову, похожую скорее на морду бультерьера, чем на человеческий орган. То ли из-за этой схожести, то ли в силу каких-то других причин, но от всего его облика веяло такой опасностью, что мне стало не по себе. Но зато когда он заговорил…

– Именно такой я вас себе и представлял, Татьяна!

Не упала я только потому, что сидела, но аура таинственности с меня слетела тут же, и даже, кажется, покраснели щёки. Впрочем, этого я не видела, так что утверждать не берусь.

Один из сопровождавших его молодцев между тем внимательно и тщательно осматривал мою гостиную, другой же, худой, как борзая, изучал меня. Взгляд его был остёр и цепок, а кончик носа подёргивался, как будто не только визуальному досмотру я подвергалась…

– Присаживайтесь, Ив-ван Иванович! – пискнула откуда-то сзади Ленка, о существовании которой я в эти минуты позабыла напрочь.

– Благодарю вас, Елена Осиповна! – усмехнулся гость.

Ленка ахнула, телохранители расступились, тяжёлая фигура Пирамидова переместилась на шаг вперёд. Дальше пройти ему не удалось – словно камень, выпущенный из пращи, к гостю метнулось рыжее существо, громко шипя на всю квартиру, вцепилось когтями в лацкан серого пиджака и замерло, угрожающе уставившись в лицо человека. Меня сковал ужас, охранники тоже малость растерялись, но сам хозяин даже бровью не повёл. А вот его взгляд изменился. Не хотела бы я сейчас оказаться на Манькином месте!

Тишина в комнате стала такой, что даже слышно было, как тихо и занудливо капает вода из крана на кухне.

Игра в гляделки окончилась победой человека.

– Уфф! – выдохнули мы с Ленкой, когда наша Маня с недовольным урчанием покинула поле боя и, одним прыжком взлетев на стол, разлеглась передо мной, независимо помахивая хвостом. Мол, вы там думайте, что хотите, а время ещё покажет, кто кого!

Примятая ткань пиджака была спокойно поправлена холёными пальцами, и вновь глаза господина Пирамидова обратились ко мне. Я сделала ответный ход – в знак солидарности с Манькой.

– Вы не любите кошек, Савва Львович?

И нагло вперилась взглядом в его довольное лицо.

– Обожаю, Татьяна Эдуардовна, – улыбнулись мне, нисколько не смутившись. – Правда, моя пламенная любовь к ним хоть и бескорыстна, но совершенно безответна. Верите – даже страдаю от такой несправедливости, ей богу!

– Я бы не взялась утверждать, что на вашем лице сейчас страдание нарисовано, – хмыкнула я.

– И правильно делаете! – возрадовался посетитель. – Ибо жизнь давно уже приучила меня следить за своим лицом! Впору мастер-классы давать: как скрывать свои эмоции, чтобы достичь успеха в жизни.

– Мне кажется, от желающих отбоя не будет, Савва Львович! Судя по результатам учителя…

– Как знать, как знать… Вы позволите, Татьяна? – он кивнул на стул напротив меня.

– Конечно! – спохватилась я. – Прошу вас, присаживайтесь! Леночка, сообрази для нашего гостя кофе… Или чай, Савва Львович?

– Чай, но не для меня, а для моих гавриков. Надеюсь, места на кухне всем хватит, Леночка? А я пока с вашей подругой побеседую…

Сказано это было таким тоном, что сразу же всем стало ясно, кто здесь главный. Упрашивать Ленку не пришлось – спустя пару минут дверь на кухню была плотно закрыта, и мы с Пирамидовым остались одни. Не очень приятное соседство, должна заметить. Даже привычная для меня обстановка не помогала смягчить незримую опасность, исходившую от этого человека, и я дала себе слово, что мой сегодняшний сеанс гадания – последний. О том, что будет, если вдруг карты откажутся мне помогать, страшно было даже думать.

– Как зовут вашу защитницу, Татьяна?

– Какую защитницу? – не поняла я.

– Рыжую! – усмехнулся он. – Не знаю, как вы, уважаемая Татьяна Эдуардовна, а я не привык вести беседы личного характера в присутствии третьих лиц. Вы можете попросить вашу питомицу оставить нас одних?

– Маньку? – изумилась я. – Но чем она нам может помешать? Ведь это всего лишь кош-ш-ш…

Последние слова я договаривала, обалдело глядя вслед Маньке, которая, спрыгнув со стола, с громким фырканьем направилась к двери, всей своей фигурой выражая презрение – к гостю и, по всей видимости, ко мне, её хозяйке.

– Завидное чувство самосохранения! – удовлетворённо отметил Пирамидов, улыбаясь правым уголком губ. – Уважаю.

– Да уж…

– А давно она у вас живёт, Татьяна?

– Достаточно, – туманно ответила я.

– Странно…

– Что вам кажется странным, Савва Львович?