Мама для Совенка

– Ассарой – ассарой, – подтвердил Третий, поясняя: – Девчонка, которую вы притащили с собой.

– Так это замечательно! – просиял Кайлес, разом вырастая, расправляя плечи и в одно движение занимая второе посетительское кресло. – Если она ассара – проблема с Шестым решена. Она сделает из него настоящего правителя.

– Она сделает из нас идиотов на весь Асмас, – не согласился Третий, покосившись на стопку жалоб.

– Не сделает. К этим женщинам надо найти подход, – кузен ухватил со стола самопишущее перо, нарисовал им в воздухе овал, ничуть не смущаясь мрачно-недовольного взгляда владельца. – Только представьте, какое это чудо. Они умны, образованы, ответственны, смелы и бесстрашны. Все это она передаст Шестому. Вот увидите, – перо в его руках задергалось в экстазе, – его высочество всех нас удивит и займет Каменный трон. Слабейший станет сильнейшим!

Братья переглянулись, Фильярг сделал жест пальцами, и поток слов разом оборвался. Кузен беззвучно открыл рот, закрыл, снова открыл, яростно завращал глазами, истерично жестикулируя, но братья не обращали на него внимания.

– Дожить бы до этого замечательного момента, – протянул Третий, процитировав: – Слабейший станет сильнейшим. Как думаешь, может, моим парням это использовать?

– Не стоит, подставим под удар ассару, вдруг кто-то поверит в этот бред.

– А ты, значит, не веришь? – провокационно прищурился Третий.

– Никогда не слышал, чтобы ассарой мужчины была женщина, это раз. Во-вторых, не верю, что она сможет воспитать кого-то по-настоящему достойного. В-третьих, она из другого мира. Иное воспитание, привычки, манеры. Кого она сможет вырастить? Только похожего на себя. Но если ей удастся сохранить Альгару жизнь, провести через ритуал – этого будет достаточно.

– В твоих словах есть здравый смысл, но кое-кто считает иначе, – и Третий с насмешкой кивнул на кузена. Хлопнул ладонью по столу, принимая решение:

– Работаете оба. Тот, кто уговорит ассару, получит награду.

– Три года без свадебного круга, – быстро проговорил Фильярг.

– Два, – не поддался брат, – и не проси больше.

Фильярг нахмурился, но спорить не стал. Сам Харт успешно отлынивал от свадебного круга, отговариваясь занятостью и работой на благо государства, а брату отсрочку только на два года дал… Ладно-ладно, он ему это еще припомнит.

– А ты, – Третий указал на кузена, – получишь смягчение приговора. Полностью снять не смогу, но заслуги учту и перед отцом лично ходатайствовать буду.

Кайлес просиял, говорить он все еще не мог, зато мог кивать и жестикулировать.

– Срок у вас – до возвращения отца. Если к этому времени по дворцу будет разгуливать неприрученная ассара – пострадаем все.

Фильярг щелкнул пальцами, снимая заклинание.

– А если рассказать ей правду? – выпалил кузен, едва только к нему вернулась способность говорить.

– Не зная, что творится в голове у этой женщины, ты дашь ей власть? – Третий посмотрел на него со скорбью, как на больного. – Шестому она не причинит вред, а остальным?

Кайлес смутился.

– Свободны, – махнул рукой в сторону выхода Третий, – утром жду доклад. Не забудьте, вечером праздник в честь Шестого. Ассара должна быть готова.

Юля с трудом вынырнула из сна. Прокляла соседей, решивших затеять ремонт. С недоумением оглядела незнакомые покои: широкую кровать, нишу в стене, заменявшую шкаф, диванчик, столик, пару кресел непривычной формы. Да и стены тут были отделаны затейливо: нижнюю половину покрывал оплавленный до состояния глазури светлый камень, верх был оставлен в природной шероховатости.

Стук повторился, и до девушки дошло – барабанили в дверь. Совенок сладко посапывал, не думая просыпаться. Пришлось вставать и идти самой проверять – кого там принесло.

Принесло, конечно, кого-то из местных. Юля окинула заинтересованным взглядом похожее на ее собственное платье – точно со служанки сняли – дошла взглядом до лица. Незнакомка была смуглой, черноволосой, черноглазой и кудрявой, словно у нее на голове росли не волосы, а спиральки макарон. Она здорово смахивала на земную негритянку – даже разрез глаз совпадал, только серо-седые спиральки, чередовавшиеся с угольно-черными, выдавали иномирность, да еще с левого виска к подбородку спускалась седая косичка.

Незнакомка быстро-быстро, прижимая руки к груди, залопотала на местном. Мыслевика, конечно, ей никто не дал, Юле тоже, и сейчас они стояли друг напротив друга в глупейшей ситуации. «Негритянке» явно было что-то нужно, причем позарез – уже и руки подключила, объясняя, но помогало слабо. Местные жесты, как и язык Юле были незнакомы.

Пришлось разворачиваться и идти будить Совенка, а то у служанки уже слезы на глазах показались.

Поцеловала в щечку, носик, лоб. Малыш сладко потянулся, зевнул, продолжая досматривать свой сон. Пощекотала – Аль завозился, отползая и пытаясь закопаться под одеяло, но Юля была неумолима. Скомандовала на ухо:

– Подъем, солдат!

Совенок резко сел, распахивая глаза. Так вот как его будили, – догадалась девушка.

– Аль, там, – кивнула на дверь, но служанка уже была у кровати. Последовал быстрый монолог, и его высочество резко побледнел, выдыхая по-русски:

– Седьмая мать пришла, – подскочил, заметался, пытаясь одновременно причесаться, сменить рубашку и выпрыгнуть из штанов.

Секундное оцепенение – япона мама, а не седьмая – отпустило, и Юля отловила вихрь, отправив в ванную – умываться. С помощью служанки приготовила де?тю одежду. Потом оставила Аля одеваться, сама отправившись в ванную. Лично ей переодеваться было не во что. Разве что еще в одно бежевое платье.

Перед дверью, ведущую в гостиную, Совенок притормозил, набираясь духа, и Юля решительно взяла огонь на себя. Шагнула первой, улыбаясь так, словно ее прямо сейчас награждали премией мира.

Седьмая была женщиной не глупой, потому как пришла в гости не одна, а со столом, уставленным едой и напитками. Исполненным достоинства движением выросла из-за стола, разом демонстрируя разницу между собой и шайратским светским обществом, которое Юля успела лицезреть в разных, гм, позах. Никаких фижм и прочих извращений в наряде – приталенное серебристое платье с ниспадающими складками, но ткань, вышивка, жемчуг, обвитый тонкой сеткой и пущенный по лифу, белая меховая опушка на жилете, украшенный камнями обруч в волосах – все говорило о статусе гостьи. И лицо, с выражением уверенного в себе на целое королевство человека. Красивое, кстати, лицо. Кожа чуть более светлая, чем у Филя, черты поизящнее, зато длинный нос, хищный профиль, густые ресницы и тонкие губы один в один, как у местной аристократии.

Седьмая мать напряженно улыбнулась Совенку, шагнула к нему, но тот юркнул за Юлю, прячась. Так по-детски, что у нее защемило сердце. Но что позволено ребенку – запрещено его высочество. И вот уже недовольная складка залегла меж бровей гостьи.

– Добрый день, я так рада с вами познакомиться. Альгар столько о вас рассказывал, – еще шире улыбнулась Юля, ощущая, как внутри колется азартом боевой настрой. Седьмая мать? Переживем. Вот если бы они собрались здесь все, кроме шестой, пришлось бы тяжко. А так… не сложнее, чем убедить клиента, что фирма обязательно отвезет его груз за полцены. Причем в срок, целым и невредимым.

Работа логиста часто представлялась Юле жонглированием десятком мячей за раз. Причем мячами живыми и своевольными. Забыл отправитель исправить документы – досмотр на таможне и корректировка коносамента. Или водитель ездил до последнего, надеясь на авось – поломка, перегруз и срыв сроков. Еще и паспорт дома забыл – до свидания загрузка. Но самый прикол был, когда на одном высокотехничном европейском производстве, где не то что курить, чихнуть лишний раз боялись – реактор под боком, один из водителей решил скоротать ожидание, подогрев еду на открытой горелке. Рассказывали, что глаза у охраны были не круглыми, а квадратными от удивления. Водилу, конечно, выпроводили, причем не только с завода, но и из страны.

И вот сейчас Юля ощущала себя тем самым жонглером, только вместо привычных водителей, таможни и складов – гранаты, начиненные величества с их высочествами. И каждый имел власть отправить лично ее, Юлю, на казнь.

Выпалила приветствие, скалясь дурной улыбкой, и только потом озадачилась – а поняли ли? Поняли. Ее величество поблекла, поднесла руку к виску, отодвигая прядь, за которой блеснул мыслевик.

– И я рада с вами познакомиться, ассара моего шестого сына.

На «моего сына» внутри подняла голову ревность, и Юле пришлось давить порыв ухватить ее величество за горло и рыкнуть в лицо. Хороша бы она была брызжущая слюной в царственный лик.

Вместо рыка спросила нейтрально:

– Простите, но не могли бы вы подсказать, кто такая ассара.

Ее величество моргнула озадаченно, не сразу сообразив, почему у нее спрашивают о столь общеизвестной вещи. Потом сложила иномирское происхождение с неподобающим поведением и расслабилась. Задумалась, с чего бы начать, но тут за Юлиной спиной чей-то живот просигналил громким бурчанием, и девушка очнулась – а деть-то не кормленный!

– Давайте присядем за стол. И вы мне подробно все расскажете, – предложила Юля, мысленно потирая ладошки – вот и источник информации наклевывается, – как у нас говорят – в ногах правды нет.

Ее величество вскинулась, ошалело посмотрела на девушку – это была ее реплика, как хозяйки, но Юля ответила честным, без всякой задней мысли взглядом – и ее величество махнула рукой на этикет:

– Конечно, прошу.

Глава 6       

Голодный деть – прекрасный повод для знакомства, а еда – удобный случай знакомство продолжить.