Жила-была Хозяйка, или Дорогами иных миров

И на один оладушек в кухне стало меньше.

– Наглость, – прокомментировала Анна, а Клавдия Петровна только улыбнулась и кинула под стол еще один. Девушка вздохнула – разбалует вконец, но говорить ничего не стала. И так понятно, что бабушки, на то и есть бабушки, чтобы баловать, и все равно кого: внуков, собак или котов.

В десять позвонил Павел, и Аня быстро спустилась вниз. Маг одобрительно кивнул Вальди, кинул на заднее сиденье старое одеяло, и пес привычно занял свое место.

Ощущение пристального взгляда заставило Анну закрутить головой. Нет, вроде все чисто, лишь за угол торопливо уходила старушка. Чувство, что они знакомы, заставило девушку нахмуриться, но старушка уже исчезла из виду – не догонять же! Паранойя —поставила себе диагноз и села в машину.

– Доброго утра, Анечка, – поприветствовал её Павел, садясь за руль, – как спалось?

А вот и нужный момент. Можно было, конечно, попросить Фиолетика покопаться в голове у мага, но это несколько неэтично – раз, а во-вторых, девушке хотелось дать Павлу шанс рассказать все самому.

– Доброго. Отвратительно. И, кстати, мне вчера звонили.

– Кто? – сжал руки на руле Павел.

– Наш общий друг, любитель байков и кожаных курток.

Следующую тираду она не поняла, выловил лишь одно знакомое слово «тархан».

– Я приму меры, – очень убедительно пообещал Павел, но Аня криво усмехнулась про себя – как бы ни пытались делать вид маги, что они освоились в здешнем мире – наивность их иногда поражала. Например, телефон. Те же теневики откуда-то взяли номер Анны, и все попытки ограничить с ними контакт натыкались на неумолимость прогресса: захотел – позвонил. Отбирать мобильник – глупость, а блокировка или отслеживать входящие – дело, конечно, полезное, но выполнимое для спецслужб, а не для магов.

– Павел, мне нужны не меры, а информация, и главное не в том, что у вас случилось с теневиками, а в доверии. Вы не доверяете мне, как я могу доверять вам?

– Анна, – помолчав, ответил мужчина, – твое желание разобраться понятно, как и опасения, но даже у вас есть такое понятие, как уровень допуска. Прости за прямоту, ты для нас тоже новый человек. Я обсужу этот вопрос с координатором.

Машина вырулила со двора на шоссе, вклиниваясь в поток машин. Рабочий день начался.

Коротко пиликнул телефон – смс. Анна разблокировала экран, прочитала сообщение и выругалась про себя. День обещал быть насыщенным, а вечер тем более.

Незнакомый номер в ультимативной форме предлагал:

«Сверим показания болотников? Заеду в восемь. Покормлю заодно, тощая – смотреть страшно».

– Что там? – настороженно осведомился Павел, перестраивая машину в крайний ряд.

– Спам, – кратко ответила девушка, торопливо удаляя коварную смс. Мобильный какое-то время нервирующе позависал, потом смилостивился и стер смс. Анна перевела дух, удивляясь сама себе. Врет, что называется, и не краснеет. Но встретиться надо. Сверить показания, заодно еще чего полезного узнать от самого теневика. Фактически сейчас она слепой котенок, которого выбросили в большой мир.

Да и запрета на подобную встречу ей никто не объявлял – посмели бы, ха! А уж ухитриться и провести встречу приватно, без чужих ушей – пусть у теневика голова об этом болит.

Услыхав звонок, Клавдия Петровна бросилась к двери, чудом разминувшись с углом прихожей. Долго возилась с замками – руки тряслись, потом, наконец, замки поддались, и дверь открылась.

– Фух, – выдохнула Анна Сергеевна, впадая в коридор. Её лицо было румяным от мороза, темно-карие глаза светились лихорадочным блеском, да и сама госпожа Травкина словно скинула за утро лет десять, не меньше. А может, все дело было в короткой мальчишеской стрижке, в осветленных волосах и крупных, украшенных сапфирами серьгах, придающих лицу восточное очарование.

– Ох, Клава, утомили меня твои голубки, – она грузно уселась на тумбочку, та опасно заскрипела под монументальными формами, но разваливаться не спешила, – еле ноги унесла, чтобы не раскланяться с твоей красавицей.

Клавдия Петровна и по лицу подруги поняла, что ноги пришлось уносить не по возрасту быстро.

– Ну что там, Травка, что? – от волнения она принялась дергать Анну Сергеевну за рукав пуховика.

– Погоди, дай отдышаться, – Травка была неумолима. —Иди лучше чайник ставь.

Когда по кухне поплыл горький аромат свежезаваренного чая с летней сладостью ромашки – для нервов полезно, Анна Сергеевна вплыла в кухню, царственно прошествовала к столу и присела на табурет. Кухня как-то сразу съежилась, устыдившись своих скромных восьми метров перед лицом полноценного пятого размера.

Несмотря на объемы, Анна Сергеевна ухитрялась двигаться плавно, голову держать высоко, спину прямо, а плечи расправленными. Назвать её «толстой» язык не поворачивался. Анна Сергеевна была из той особой категории русских женщин, у которых широким было все: лицо, кость и… душа. Именно за последнее её и ценил покойный муж, а его сослуживцы продолжали ценить.

В доме Травкиных в любое время дня и ночи можно было рассчитывать на чашку чая, кофе и кусок пирога, которые у Анны Сергеевны выходили просто изумительными. Она никогда не скандалила из-за поздних возвращений мужа – знала за кого шла, стойко переносила внезапные командировки и всегда имела наготове дорожный набор. И двоих сыновей воспитала в уважении к госструктурам. Один ныне служил на границе, изредка наезжая в Питер, второй обитал в Москве, работая у федералов.

До ухода в декрет Анна Сергеевна считалась талантливой журналисткой. Собственно, с мужем они и познакомились на работе, когда недавняя выпускница ЛГУ взяла себе колонку криминальной хроники. После свадьбы вполне удачно сотрудничали – газетенка стала набирать тираж, но пара покушений на коллег, и муж встал намертво: хватит нам одного ходящего под пули. И не бойся, прокормлю всех.

Так Анна стала домохозяйкой с тремя мужчинами в доме. А потом неожиданно увлеклась блогами, заключила пару сдельных контрактов с интернет—изданиями. Острое не писала, но и того, что зарабатывала, на «чулки» хватало, став сейчас хорошей прибавкой к пенсии.

– Ну что, – Анна Сергеевна сделала глоток чая, откашлялась, – вкус у Анечки хороший. Одобряю. Мужчина видный, симпатичный. Одет хорошо, недешево. Иностранец, между прочим.

– Как иностранец? – ослабевшим голосом переспросила Клавдия Петровна, разом представляя, как её драгоценную Анечку увозят в дальние края…

– Как-как, – передразнила её Анна Сергеевна, – по телефону он говорил с кем-то, я и подслушала. Что за язык, понять не смогла.

Клавдия Петровна побледнела – дальние края, куда могли увезти дочь, стали совсем уж дальними.

– А машина у него простая, не из крутых. Мой племянник салон держит, так я насмотрелась. Ну ты его помнишь – Витька. Он еще на мымре из бывших манекенщиц – кожа да кости – женился.       Освенцим, а не женщина. Зато кормить дешево – фигуру блюдет.

Анна Сергеевна поймала умоляющий взгляд подруги, и следующая фраза о непутевом Витиньке осталась не озвученной.

– Кхм, – кашлянула, вспоминая, на чем остановилась, – о чем это я? Ах да. Машина неприметная. Слушай, а может, он из этих? Работников невидимого фронта? – спросила Анна Сергеевна и тут же сама отринула эту идею: – Нет, не похоже, да и больно ловко по-иностранному говорил, видно, что родной язык. А если…

И она замерла, осененная догадкой.

– Шпион, – стукнула кулаком по столу, – как есть шпион.

Клавдия Петровна подпрыгнула на стуле, хватилась рукой за сердце, глазами ища пузырек с корвалолом.

– Да ну тебя, – рассердилась. – Начиталась детективов. Шпион, шпион, – передразнила она Травку. – Придумаешь черт-те что на ровном месте. Да и зачем иностранной разведке моя Аня? Она же не секретчица.

– Может оказалась не в том месте не в то время? Или встретил и раз, – она азартно рубанула ладонью воздух, —и твоя Аня его прямо в сердце поразила. Но ты права, версий много, а истина, как обычно, на поверхности. Номер я записала, сейчас допью чай и позвоню младшему. Пусть не только на государство поработает. У тебя есть что?

– Вот, – почему-то смущаясь, Клавдия Петровна достала смятый тетрадный листок из кармана халата. Положила на стол, разгладила.

– Так—так, – Анна Сергеевна взяла лист в руки, придирчиво осмотрела пять телефонных номеров. Цифры были выведены явно впопыхах и наползали друг на друга, а то и вовсе скакали вверх и вниз, не замечая линеечных строк.

– Не уверена, что все верно, – промямлила Клавдия Петровна, смотря в стол.

– Проверим, – хмыкнула Анна Сергеевна и вдруг прищурилась: – Ты это брось! – практически рявкнула. – Совесть замучила, да? За дочкой следить стыдно стало? А я тебе вот что скажу: лучше перебдеть, чем потом локти кусать. У моих оболтусов муж никогда не стеснялся телефоны проверять, да друзей… Так, на всякий случай. И один раз вовремя ухватили – парень дилером оказался. Не знал, видать, чьему сыну дозу предлагал. А твоя всегда примерной девочкой была. Но знаешь, если она в тебя пошла…

– А я что? – испуганно отозвалась Анна Сергеевна.

– Да ничего, – усмехнулась госпожа Травкина, – только кто-то сразу после института рванул на Дальний Север, хотя тебе предлагали отличное место здесь, в Питере. И сколько? Пять лет по тундре да тайге с мужиками в экспедициях отбегала. И замуж там же за бродягу вышла.

Клавдия Петровна фыркнула, выражая несогласие.