Я буду летать

– Отпусти.

Но Макс ее протеста даже не заметил:

– Что это было, заучка? – выдохнул яростно. Зеленые глаза аж потемнели от гнева. – Что ты такое натворила, что Вадимыч злой, как черт?

Софи задохнулась от несправедливости. Дернулась с удвоенной силой и рыжий внезапно отпустил, даже в сторону шарахнулся.

– И что здесь происходит? – лениво так поинтересовались за спиной у Софи. Девушка обернулась. Синие комбезы. Трое. Элита академии, частью которой она должна была стать.

А-а-а, махнула рукой на гордость. Хватит страдать по тому, что уже не исправить!

Скользнула взглядом выше и опешила. Снова он!

– Ничего не происходит, – с ленивой угрозой протянул рыжий, – обсуждаем, почему член моей бригады ведет себя так, словно ваш Феникс, а сама завалила простейший зачет.

– Это правда? – вскинул брови Алексей, в глазах мелькнуло сочувствие. Софи ощутила, как стыд сдавил горло, а лицо снова горит. И почему всем есть до нее дело? Заняться нечем?

– Я разберусь и пересдам, – искренне ненавидя заступников и радетелей, буркнула девушка. Может, четверокурсник сам ее выдал начальству. К мастеру пришли на нее с докладной, вот и взъелся.

– Надеюсь, – процедил рыжий и удалился, ухитряясь спиной выражать неодобрение: вредная девчонка опять подставляет под удар его драгоценную бригаду.

– Это всего лишь зачет, плюнь, – щедро посоветовал второй пилот, с копной светлых вихрастых волос. После третьего курса парням разрешали не стричься под ноль. Девчонкам в этом плане было проще: или короткая, чуть ниже ушей прическа или аккуратно заплетенные в косы и собранные на затылке волосы – не дай Бог, в механизм затянет.

– Сама справлюсь, – нервно дернула плечом Софи. Наверное, больше всего на свете она ненавидела такое сочувствие: пустое, бесполезное, давящее на плечи.

– А почему он тебя Фениксом назвал? – спросил вдруг третий, и Софи поняла, что страшнее сочувствия бывает любопытство. Еще более пустое и опасно-ядовитое.

– Дурак, потому что, – отрезала девушка и сбежала, не попрощавшись. Умом понимала: бегство не выход, но ноги сами понесли в сторону каюты, где можно было спрятаться под одеяло от злого мастера, вредного рыжего и непонятного четверокурсника…

И дернуло рыжего за язык сравнить ее с братом. Заметил, как она пролистывает на планшете новости об Олеге, увидел знакомую фотку – она и не знала, насколько брат популярен в академии. Был. Вот Макс и решил: непутевая механик – фанатка Феникса. Взбеленился еще больше. Ворчал, что надо схемы учить, а не на пилотов заглядываться, пусть и таких крутых.

Софи вдруг осознала, что прет, не глядя, по коридору, с пыхтением разозленного ежа, а парни со смешками убираются с ее пути, бросая вслед замечания о вредности отдельных гномов.

Беда любого замкнутого пространства – публичность.

Софи замедлила шаг, заставила себя задышать ровно и перестать кусать болевшие уже губы.

«Ты меня слышишь, Пылинка?», – раздалось вдруг в голове, и Софи запнулась, застыла с поднятой ногой, устремив ошалевший взгляд перед собой.

Пылинка? Среди бела дня?

Паника хлестнула по нервам, и девушка осознала, что этот ужасный день и не думает менять гнев на милость.

– Забавная она, – задумчиво хмыкнул Мишка, излюбленным жестом взъерошив непокорные волосы, – похоже, дрянной из нее механик. У меня было чувство, что тот чел, бригадир, придушит малышку, не вмешайся мы. Видать, серьезно их достала. Сам знаешь, какая в бригадах грызня за успеваемость. А этот… высоко метит. Карьерист, – и он неодобрительно покачал головой.

– Она не забавная, а странная, – заметил Николай, поправляя манжет комбинезона с таким видом, точно на нем был фрак, – механик из нее дрянной, зато в ангар таскается по вечерам и знает в деталях процесс предполетной подготовки. А ты видел, как она испугалась, когда ее назвали «Фениксом»?

– Она испугалась всего и сразу, – не согласился Алекс, – нас, бригадира, несданный зачет…

– Могла бы и поблагодарить за помощь, а не драпать, – несогласно проворчал Михаил и вдруг предложил: – А давайте прогуляемся сегодня вечером?

– Опять к симуляторам? – с иронией посмотрел на него Алекс.

– И туда тоже заглянем, – не стал спорить Мишка.

Нет, нет, никаких голосов в голове. Софи сидела на кровати, завернувшись в одеяло и сжимая виски пальцами. В групповом чате только что прислали предупреждение, что завтра их ждет важный психо-тест. Просили обеспечить стопроцентную явку.

Как совпало, заодно и новоявленную сумасшедшую выявят, – с иронией подумала Софи, пытаясь отрешиться от звучавшего в голове:

«Пылинка, ты должна меня слышать. Я рядом. Ответь. Я чувствую твой страх. Не бойся меня. Я не причиню тебе вред».

Уже причиняет тем, что завтра ее с треском выгонят из академии, как эмоционально неустойчивую.

И Софи застонала, уткнув в ладони лицо.

«Слышу я тебя, слышу!», – буквально крикнула в себя, истово желая, чтобы этот кошмар закончился. Нет, она знала – космос влияет на психику, но всегда была уверена – проклятие черного пространства ее не коснется. Только сегодняшний день решил поставить рекорд по развенчанию наивности.

«Тогда готовься, Пылинка».

Голос и не думал униматься.

«Тебе надо до меня добраться. Я не могу подойти вплотную, мои стыковочные сканеры отмерли, боюсь, я фатально что-нибудь поврежу. Тебе надо найти летное средство, чтобы долететь до меня».

Софи аж дышать перестала, ощущая себя маленькой девочкой, идущей по узкой тропинке в густом лесу, где из кустов вещают невидимые монстры, зазывая к себе в гости.

Бред, но какой занятный!

И девушка поддалась – все равно завтра психологи обнаружат нарушение ее психики и спишут на Землю. Прощай возможность летать. Разве что в курьеры можно будет устроиться и доставлять людям пиццу, ставя рекорды по скорости и получив звание «Самого быстрого доставщика». «Прекрасная» карьера. Олег бы оценил.

«Ты кто?»

«Я Имхар, номер создания 368».

«Ты искин? Бортовой компьютер?» – спросила Софи и сама же себя одернула. Бортовые компьютеры, какими бы умными ни были, в голову залезть не могли.

«В том числе».

Исчерпывающий ответ.

«А скажи мне, Имхар, что тебе от меня надо?»

«Это тебе надо, Пылинка», – мягко заметил голос. Интонациями он напоминал доброго дядюшку: сплошная мудрость, сочувствие и понимание, но у Софи не пропадало ощущение, что ее к чему-то подталкивают. Ненавязчиво так, но настойчиво.

«Ты сама меня разбудила и позвала».

То есть она еще и виновата.

«Ты просила найти брата. Я обнаружил схожие ментальные потоки в ловушке эхсманов. Если поторопимся, сможем его достать до того, как он полностью растворится».

«Что?!»

Софи подпрыгнула на кровати. Она понятия не имела, кто такие эхсманы и почему они расставили ловушку. Важным было одно: брат жив, но скоро его не станет, если она ему не поможет.

«Ты уверен? Он там? И как мы его достанем?»

Это было глупо, несуразно и по-детски – верить незнакомым голосам в голове, но Софи привыкла доверять интуиции. Брат не раз повторял: хорошего пилота от лучшего отличает чутье. «Ты должна сердцем чувствовать машину, знать, когда повернуть, когда выйти из виража. Интуиция еще не раз спасет тебе жизнь». Он верил, сестра станет пилотом, а она… Софи тяжело вздохнула. Будущий курьер по доставке пиццы. Ага.

«В прошлом я уже вскрывал такие ловушки. Не сомневайся, я справлюсь», – от голоса повеяло гордостью.

Интуиция согласилась: вскрывал и действительно может помочь.

«Не ты ли верила, что брат жив?» – мягко напомнила она.

«Допустим, – Софи ухватила себя за мочку уха, потянула, – я поверю. Но мне нужно добраться до тебя, так?»

Воображение рисовало, как из темноты космоса ей навстречу выступает клинообразный силуэт фрегата первого класса: экипаж до пятисот человек, усиленная броная и мощное вооружение.

Вот же глупая! – одернула себя Софи. Какой экипаж с таким странным искином?!

«У тебя на борту есть люди?»

Голос ответил не сразу, словно проверял протоколы.

«Последний контакт с живым существом был зафиксирован три тысячи двести тридцать два года назад. После этого я получил приказ впасть в анабиоз».

Софи подавилась воздухом. Сколько? Неужели это древние, о которых постоянно ходили слухи и чье существование так и не было доказано? В галактике нередко находили следы разрушительных войн, но кто их оставил, так и не было выяснено.

«Ты корабль?» – поинтересовалась осторожно Софи.

«Конечно», – уверенно отозвался голос.

«Тогда, – она тяжело вздохнула, – чтобы добраться до тебя мне придется угнать «Стража».

– Уверен, он не придет, – Николай был недоволен тем, что его оторвали от чтения дневников очередного переселенца, а потому был занудно ворчлив.

– Посмотрим, – азартно воскликнул Мишка, явно считая делом чести изловить Нетопыря.

Небось, поспорил с кем-то, – усмехнулся про себя Алекс, – вот и завелся – не остановиться. Да и учеба на станции со временем становилась однообразно-скучной, а тут такое развлечение – выслеживание таинственного супер-пилота.

– Почти дошли, – примирительно заметил Алексей и кивнул на дверь в зал симуляторов.

– Ладно, заглянем, раз пришли, – пожал плечами Ник.

Мишка бросил взгляд на часы – полчаса до отбоя – и поднес идентификационный браслет к экрану. Мигнул зеленым свет допуска, и дверь поехала в сторону.

Парни шагнули в полумрак класса. Мишка первым поднял руку, указывая на тонкую полоску света, бегущую между рядов спящих машин.

– Он здесь, – прошептал одними губами и покрался вперед.

Все шло отлично. Софи добралась до зала, не встретив ни патруль, ни преподов. Попала внутрь – допуск не отменили, уже удача. Активировала машину, надела шлем. Сегодня она здесь не ради гонок. В голове насмешливым предупреждением звучал голос четверокурсника: «Молчу, что ангар не смогла бы покинуть, не снеся стойку».

А если он прав? Она всегда летала ради развлечения, не обращая внимания на такие мелочи, как взлет с палубы. Глупо будет после всех приготовлений опозориться и даже не покинуть станцию.

Софи загрузила учебную программу «Крылья» по отработке взлета.

Выдохнула. Вытерла вспотевшие ладони о штаны.

Черт. Если она сейчас так нервничает, что будет завтра?

Может, пока не поздно, пойти и покаяться? Признаться? Да, отчисление неприятно, но это ерунда по сравнению с тем, что ей грозит за угон военного истребителя.

А как же брат? Если это последний шанс его спасти? Пусть и такой странный, но, похоже, единственный, потому что остальные уже внесли его в список мертвецов.

Софи прикусила губу, поправила шлем и положила ладони на штурвал, запуская прогрев двигателя. Она должна отработать проклятый взлет, чтобы завтра не совершить ни единой помарки, не то что ошибки!

Глава 5

      С пятого раза Софи прошла идеально. Система, замигав восторженными фейерверками, поставила высший балл.

Еще пару раз для закрепления, – решила девушка, удовлетворенно вздохнув, – и пора.

Она как раз успеет добраться к себе до отбоя. Надо будет лечь пораньше, ибо завтра ее ждут поистине великие дела. Рыжий будет в восторге: заучка оказалась угонщицей и свалила, наконец, из академии, правда, несколько странным способом.

Жаль, мама расстроится. И папа. Но они поймут. Жизнь брата дороже. Да и истребитель она берет на время. Потом обязательно вернет.

И тут ей на плечо легла чья-то рука.

Софи подбросило в кресле, она рванула шлем с головы, скатилась через бок, влетела во что-то мягкое, отозвавшееся стоном от слишком резкого соприкосновения с ее локтем, оттолкнулась от пола сумасшедшим прыжком и попыталась удрать. И ушла бы – чемпионом улицы по догонялкам была в детстве, но гостей оказалось несколько, и они заранее перекрыли путь отхода.

– Стоять! – завопила темная фигура, ловким захватом выкручивая ей руку назад и стальными тисками зажимая девичье запястье. Софи дернулась – достать ногой, отмахнуться, но парень выкрутил сильнее, шагнул ближе, прижимаясь бедром и блокируя возможность удара. Еще и за шею прихватил для надежности. Девушка взвыла, изогнулась от боли, из глаз брызнули слезы.

– Свет! – скомандовал кто-то, лампы под потолком ярко вспыхнули. Рядом чертыхнулись и поправили: – Яркость в два раза меньше. Да, отпусти ты ее, Мих, руку сломаешь или придушишь.

– Да? – засомневался неизвестный, чей силуэт Софи видела размытым из-за слез. – Даром, что девчонка, а быстрая вон какая. Ник после ее удара до сих пор разогнуться не может.

– Порядок со мной, просто от неожиданности пропустил, – просипели с другой стороны, и хватка все же ослабла. Софи дернула руку на себя – парень разжал пальцы. Отпустил ее, шагнул в сторону, не отводя настороженного взгляда. Девушка, болезненно морщась, прижала ладонь к груди, растирая запястье.

– Я даже не удивлен, – спокойно, словно и не было этой короткой стычки в полумраке, проговорил Алекс, смотря на ту, которая слишком часто в последнее время оказывалась у него на пути. Черные короткие волосы сейчас были встрепаны, челка вызывающе торчала в разные стороны. На шее – не оттертое пятно от смазки. Губы искусаны. Кожа бледная. Нос мелкий и курносый. Сама, как говорится, от горшка два вершка. А глаза… Огромные, с пушистыми ресницами и таким взглядом, что он хотел бы, да не мог выкинуть его из головы.

– И что ты тут делала? – спросил, уже зная ответ.

– Развлекалась!

Девчонка приняла оборонительную позу, мотнула головой, стряхивая челку на глаза, ладошки сжала в кулаки, но в окружении трех рослых четверокурсников это выглядело скорее забавно, чем устрашающе.

– Тренируя взлет? – Ник уже сунул нос в симулятор, проверил историю и теперь недоверчиво хмурил брови.

– Я инженерный решила бросить и поступать на летный в гражданскую, – мелкая их ничуть не испугалась и сейчас метала гневные взгляды от одного к другого, явно выжидая случая слинять.

– А к нам почему не пошла? – удивился Мишка. – Ты же классно летаешь. Круче любого первокурсника.

Отвечать девчонка не хотела.

– Потому, – буркнула, отворачивая в сторону взгляд.

– Тебя пытать, что ли? – тут же завелся Мишка. – Говори, какое ты имеешь отношение к Фениксу?

– Что? – удивленно заморгала мелочь. Глаза сделались несчастными, заблестели, и Алекс почувствовал, что девчонка едва удерживается от слез. Выругался про себя – вот только слезопада им здесь не хватало.

– А то! – наставительно произнес Николай, продолжая копаться в машине, словно там могла быть ошибка, и вместо мелкого недоразумения в оранжевом комбезе Нетопырем окажется нормальный пацан. – Ты трассу смерти прошла быстрее всех в ПКА. А там участок один есть. Непростой. Если не тормозить – разобьешься. Слишком быстро к кольцу проходишь. Феникс какой-то способ придумал, но какой – никому не сказал. Мы пытались повторить, никто не смог. А ты вот… – и он выразительно помолчал, добавив: – Один в один, как Феникс его прошла.

Девчонка стояла, опустив голову, и Алекс видел, как по тонкой шее ползут алые пятна.

– Просто ответь и можешь уходить, – произнес он, уже жалея, что затеяли допрос. Видно же, что девчонке и так несладко на инженерном приходится, а тут они… Набросились, словно право имеют на любопытство.

– Экзамен завалила? Летный, да? – спросил вдруг Мишка, и мелочь вздрогнула. – Слили ее, – утвердительно уже добавил друг. – Слышал о таком. Участков много. Всех не проверишь. Вот и пользуются этим, чтобы убрать сильных претендентов. Маленький сбой программы – чем-то узконаправленным фигачат: ни следов, ни доказательств, а ты выбываешь из списков. Ну а кое-кто, естественно, закрывает на подобное глаза. А… – и Мишка махнул рукой, мол, в жизни полно сволочей и никуда они со временем не деваются. Закон такой. Спасает то, что хороших людей все же больше.

– Ты апелляцию подавала? – поинтересовался Алекс, уже прикидывая, кого из друзей отца можно попросить об услуге. Если удастся добыть доказательства вмешательства, академия даст ей повторный шанс на следующий год.

Мелкая шумно вздохнула, шмыгнула носом и кивнула, не поднимая головы и не отрывая взгляд от ботинок.

Алекс усмехнулся, ощущая, как чувство ответственности – он словно старший брат – потихоньку заполняет душу. И ведь не сможет теперь забыть дурочку и не помочь.

«Благородство и доброта однажды тебя погубят», – пророчески обещал отец, когда он ввязывался в очередную историю, помогая однокласснику. Но Алекс меняться не собирался. Его устраивали и благородство, и доброта, как и поколения предков-офицеров его семьи.

– Фамилия у тебя как? – уточнил Николай, вылезая из кресла и бросая красноречивый взгляд на экран. Машина была неумолима: Нетопырь стоял перед ними и ошибки тут быть не могло.

– Серова, – еле слышно прошептала мелочь.

– Как? – вздернул брови Алекс.

– Серова! – крикнула София, поднимая на них покрасневшее лицо.

– Ты же… – начал было Мишка, но девчонка его оборвала:

– Его сестра, да. Никуда не годная сестра. Обещала летать. Он сам тренировал. А я… – и она все же заплакала, размазывая слезы по щекам.

Мишка среагировал первым. Обнял, неловко прижимая к себе и гладя по спине, по узким, трясущимся плечам.

– Ладно тебе, – пробасил он, – подумаешь, срезалась. Бывает. Ты все равно круто летаешь. Пойдешь в гражданскую. Какая разница.

– Я слово дала, – всхлипнула девчонка.

– Твой брат… – Алекс сглотнул ком, застрявший в горле.

Феникс был лучшим. Гордость академии. Победитель военных соревнований. Герой, спасший, столкнувшегося с астероидом, товарища. Ему прочили блестящую карьеру. А потом это глупое исчезновение… Многие в его смерть не верили, потому что, кто угодно, только не Феникс. Он же из любой беды выход найдет.

– Твой брат, – откашлялся Алекс, – не стал бы тебя винить за провал на экзамене. Он, – в носу вдруг защипало, – часто говорил, что сильнее всего на свете любил младшую сестру.

Только вот Феникс никому не рассказывал, что сестра тоже пилот. Готовил, видать, сюрприз. Что же… сюрприз удался.

– Ему было бы все равно, поступи ты в гражданскую. Главное, чтобы ты была счастлива, а не как сейчас… – и он выразительно замолчал.

– А рыжему я все же нос разобью, – внезапно добавил Мишка, – чтобы не смел тебя обижать.

Они проводили ее до каюты, постояли, игнорируя выразительные взгляды патруля и еле слышное фырканье: «Четверокурсники, а ведут себя нагло, будто выпускники».

– Она на него не похожа, – первым нарушил молчание Николай.

– Не скажи, – не согласился Мишка, – Феникс тоже задиристым был и роста невысокого.

– А я ее помню, – вдруг признался Алекс, – он мне ее голограмму показывал, когда я лучше всех трассу на первом курсе прошел. Я тогда забыл, а сейчас вот вспомнил. Только у нее хвостики были, и челка приглажена.

И они втроем не удержались от смешков. Сейчас сестра Феникса скорее напоминала растопырившего колючки ежа, чем нормальную девчонку.

Патруль выразительно покашлял, намекая, что до отбоя остались считанные минуты.

– Погнали, – спохватился Алекс, и они бегом рванули в свой сектор.

Макса перехватили по пути на завтрак. Трое пилотов с четвертого курса окружили с добродушными лицами, только взгляды были отнюдь не добрыми. Макс судорожно заозирался по сторонам – как назло, ни одного из своих на горизонте. Нет, если его начнут бить, за него встрянут механики даже с четвертого курса и встрянут с удовольствием – когда еще удастся начистить физиономии выскочкам пилотам, но от разговора спасать не станут. Вступил в неприятности? Перебежал путь пилотам, еще и со старшего курса, изволь разгребаться сам. Тут не песочница. Никто за ним игрушки подбирать не станет.

– Ого, Ник, смотри, цельный бригадир!

И Макса одобрительно похлопали по плечу, заботливо смахнули пылинку.

– Молодец! Такой юный, а уже начальник.

Лицо курсант скривил так, что стало ясно – в гробу он подобных начальников видел.

– Что вам надо? – дернулся было Макс удрать. Знал он, чем заканчиваются такие встречи… Ему дисциплинарное взыскание даром не далось. Говорили, с первого курса за драку могли и пинком под зад.

– Поговорить, – сухо известил его брюнет. Макс вспомнил, что видел его голограмму среди лучших курсантов. Жданов, кажется. А еще эти трое вступились вчера за Софию… И какой вывод? Заучка нашла себе кавалера?

– Так говори, – пожал плечами Макс, чуть отступая в сторону, а то они полкоридора перегородили – на них уже ворчать стали.

– У тебя в бригаде механик есть, – начал было Жданов, но его перебил второй:

– Ты знал, что у нее фамилия Серова? – спросил яростным шепотом, глянув так, словно Макс лично девчонке голову открутил.

– Ну знал, – не стал отрицать очевидное Макс. – А что? – взглядом пихнул патлатого в грудь, жаль нельзя кулаком. Из академии может и не вышвырнут, а вот из бригадиров за драку точно попрут.

Парни переглянулись с таким видом, словно полного идиота встретили. Макс ощутил, как у него от унижения начинают гореть кончики ушей.

– Она на него даже похожа, – глянул на него с жалостью третий курсант.

– На кого? – округлил глаза Макс, понимая, что ничего не понимает.

– А ты сходи в зал славы, – посоветовал Жданов. – Сам и увидишь.

И троица пилотов величественно удалилась по коридору, оставив его в полном недоумении.

– Да ну на… – высказался от души Макс, почти бегом устремляясь в столовую. Завтрак он проглотил, не замечая вкуса. Из головы не шел разговор с пилотами. Если бы заучка приглянулась кому-то из них, нажаловалась, с ним говорили бы по-другому. Нет, здесь было что-то не то. Он три раза решил никуда не ходить, передумав на четвертый.

– Ты куда? – окликнул его товарищ, когда они вышли из столовой.

– Я быстро, – отмахнулся на бегу Макс.

В зале славы было тихо, сумрачно и оттого ему всегда становилось здесь не по себе. Он вытер ладони о штаны, поправил верх комбинезона, словно эти, смотрящие с голограмм, мертвецы могли сделать ему замечание за неопрятный вид.

– И что тут искать? – пробормотал с досадой, уже подозревая, что троица его просто разыграла. Решили поиздеваться над детским садом, как они называли первый курс.

Хотел было уйти, но взгляд зацепился за последний портрет в ряду и самый молодой из всех.

– Олег Серов, Феникс, – прочитал вслух Макс и замер, как пораженный молнией.

Утром Софи проснулась удивительно спокойной. Нервозность исчезла, словно ее и не было. Внутри зрела решимость – все получится.

На завтрак она не пошла, решив потратить время на изучение расписания и проработку плана угона.

– Что? Влюбилась? Аппетит потеряла? – насмешливо поинтересовалась соседка. – Слышала, тебя с пилотами видели. Красавчиками. Не хочешь рассказать? – и замерла выжидательно, но Софи лишь сильнее вцепилась в планшет и замотала головой, так что девчонки плюнули, предупредили: «Смотри, поймают» и ушли завтракать без нее.

Романы на станции академии не запрещались – молодость не удержишь, но и не поощрялись, а вот физические отношения были под строжайшим запретом, как и их демонстрация от поцелуев до держания за руки.

«Все розовые нюни за бортом. Хотите любви – валите на Землю», – при первой же встрече сказал им куратор курса. Так что романы буйно разрастались в виртуальных чатах, продолжаясь во время каникул и увольнительных.

Софи открыла планшет. Романа у нее не было – зря девчонки завидовали – ни реального, ни виртуального. Зато были дела… Например, угон истребителя.

Полеты у третьего и четвертого курсов были поставлены после первой пары. Это значило, придется идти на занятия. Как бы ни хотелось «спасать вселенную», учебу прогуливать нельзя.

С планом проблем не возникло. Софи с первых дней пребывания в академии не упускала возможности посмотреть на пилотов. Пялилась на них, буквально раскрыв рот. Караулила у раздевалки, где они переодевались в скафы и важно вышагивали, словно пингвины, в тяжелых ботинках, неся подмышками шлемы.

Она смотрела, видя среди них себя. Душа рвалась от боли, а глаза не могли наглядеться. Ее личный наркотик…

Отрезвило ледяное: «Что втюрилась уже? Спорим, из-за этих красавчиков тебя сюда и принесло?»

Рыжий умел бить точно в цель. Он был как лекарство: горькое, противное и действенное.

Зато теперь Софи знала, что последним в раздевалке останется Витя. Смешной малый, чуть полноватый, невысокий и обстоятельно-неспешный. Кто-нибудь, уходя, обязательно крикнет: «Поторопите Витю, Вите надо выйти».

Вот он и станет частью ее плана.

В класс она входила, полная мыслей о том, что случится буквально через две лекции. Перемена короткая, если она не вернется с нее, это сразу же вызовет подозрения. Придется отпрашиваться с урока.

Первые занятия отсидела, не замечая ничего вокруг, механически делая пометки в планшете, практически не вслушиваясь в монотонную речь препода.