Озаряя тьму

– Почему наш брак приносит людям столько горя? – опустившись на край кровати, принялась сетовать я, – Сначала Груня, потом Варя. Варфоломей овдовел, дети остались сиротами! Сколько ещё людей поплатится за наше счастье? Недаром говорят, что нельзя венчаться без родительского благословения. Вот Бог и наказал нас.

– Да, мы сурово наказаны. Но неужели ты жалеешь, Юля? – спросил он, и я осеклась, вспомнив те безумно счастливые минуты, когда мир превращался для нас двоих в невесомые райские облака. – Неужели, если бы была возможность возвратиться в прошлое, ты бы сбежала из-под венца?

– Нет. Как ты мог подумать об этом? Мне не было бы жизни без тебя. Я бы не смогла выйти за другого!

– Тогда не говори так. Лучше выпей это, – Нестор протянул мне хрустальный стаканчик. – Это снотворное. Я тоже выпью его. Завтра будет трудный день. Нам нужно отдохнуть.

Я исполнила просьбу, и травяной отвар очень скоро унёс нас с любимым в таинственную долину сновидений.

****

– Доброе утро, милая. Как тебе спалось? – спросил наутро Нестор.

– Доброе утро, – прошептала я спросонья и улыбнулась в ответ на его лёгкий поцелуй.

Однако уже в следующее мгновение улыбка сбежала с моего лица. Я вспомнила, как увидела вчера у флигеля Варины останки. К моему горлу подступила тошнота, а глаза защипало от подступающих слёз.

– Мы здесь! Всё-таки здесь! Господи, так надеялась, что это был страшный сон! – уткнувшись лицом в подушку, с горечью воскликнула я.

– Будь мужественной, Юля, – строго сказал Нестор и ласково коснулся моего плеча. – Ты помнишь, что ты мне пообещала?

– Да, – ответила я и встала с постели.

В дверь постучали. Появившийся на пороге Пантелей объявил, что часы пробили ровно восемь утра. Следом за ним вошли Агафья и Ананий.

– Доброе утро, хозяева. Встали уже? Я вам тут на завтрак состряпал кое-что, – юный слуга опустил на столик поднос с нехитрым угощением. – Строго не судите, старался как мог.

– Кашу принёс? Превосходно. А как Варфоломей? – спросил Нестор.

– Ой, не спрашивайте, барин. Прихожу я вчера к нему, значит, а он вешаться вздумал, – рассказал Ананий, и я содрогнулась.

– Вешаться? – изумлённо переспросил Нестор.

– Господи, какой кошмар! – слетело с моих губ.

– Не бойся, барыня: спасли его, – поспешил утешить Ананий. – Пьяный он был – вот и затеял себя порешить. Я собственноручно из петли его вытащил и верёвку в печку выбросил. Потом открыл окно и соседей кликнул. Сбежались мужики и к кровати его привязали, чтобы больше дел таких не творил. До утра сидели над ним. То один, то другой.

– Одеваться изволите, барыня? – взяв моё вчерашнее платье, отвлекла меня Агафья.

– Да, только не в это, – ответила я. – Я хочу надеть траурное платье.

– Я знаю, где его найти, – сказал Нестор и направился к выходу из спальни.

Минут через десять он вернулся со свёрнутым чёрным нарядом в руках.

– Примерь, – произнёс мой любимый. – Это платье моей покойной матери.

– Спасибо, – поблагодарила я любимого и удалилась со служанкой за ширму.

Старое платье Елизаветы Апраксиной-Вяземской пришлось мне впору. Тонкие чёрные кружева на длинных рукавах, чёрные атласные ленты, неглубокое декольте и строгий покрой длинного подола – всё это как нельзя лучше подходило для того, чтобы проводить близкого человека в последний путь.

Мы с Нестором сели завтракать. Я не могла даже смотреть на еду. Один вид её вызывал у меня необъяснимую тошноту. Сделав несколько глотков травяного чая и не притронувшись к тарелке с кашей, я задумалась о том, где сейчас дети Варфоломея и Вари.

– Юля, отчего ты не ешь? – с беспокойством спросил Нестор.

– Не знаю. Я что-то не хочу, – опустив глаза, призналась я.

– Та-а-ак, это ещё что за новости, барыня? А ну-ка ешь! – велел Ананий. – Вон худенькая какая! Того и гляди ветром унесёт.

– Юля, я настаиваю, – серьёзно произнёс мой муж.

– Нестор, у меня кусок не лезет в горло! – с горечью призналась я. – Варя словно до сих пор лежит у меня перед глазами!

– Я понимаю. Но и ты пойми: я не могу допустить того, чтобы ты голодала! – сказал Нестор. – Сегодня в полдень похороны Вари. Ты же не хочешь упасть в обморок в церкви или на кладбище. Нужно поесть. Хотя бы чуть-чуть!

– Хорошо, я попробую, – взяв ложку, кивнула я, но осилить всю тарелку в это утро так и не смогла.

– Юля, тебя тошнит? – спросил мой супруг.

От него было почти невозможно что-то скрыть.

– Да, немного, – потупившись, сконфуженно пробормотала я.

– Сделай барыне чашку мятного чая, – велел Нестор Ананию. – А потом о вчерашнем расскажешь. Я должен знать обо всём, что случилось.

– Я мигом, барин! – ответил тот и убежал выполнять наказ хозяина.

Оставив завтрак, я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза, не в силах более скрывать от мужа и слуг своё дурное самочувствие.

– Зря я привёз тебя, душа моя, – вздохнул мой любимый, когда мы остались наедине. – Ты очень ранима. Ты не должна была этого видеть.

– Ты всё сделал правильно, Нестор. Это я во всём виновата! Не совладала с собой, не сдержала слёзы, – упрекнула себя я. – Ты, наверное, считаешь меня теперь инфантильной неженкой.

– Ну что ты, нет! Юля, мы уже говорили об этом! Ты у меня самая-самая! – он пылко потянулся устами к моему лицу.

– Не нужно, Нестор…. Не сегодня. Я прошу тебя! – остановила его я.

– Хорошо, – в его голосе послышалась неумело скрытая досада. – Хотя, признаться, я не понимаю…. Почему я не могу поцеловать свою жену?

– Нестор, Варя умерла! Ты понимаешь? Сегодня её заколотят в гробу, опустят в могилу и засыплют землёй! Варфоломей остался без жены, дети – без матери!

Молодой князь не успел ответить мне: Ананий вернулся в спальню с большой чашкой горячего мятного чая.

– Быстро ты управился! Каков молодец! – похвалил его Нестор. – Мы и глазом моргнуть не успели.

Поблагодарив шустрого мальчугана, я стала небольшими глотками прихлёбывать чай, и тошнота понемногу начала отступать.

– Ну что ж, садись и рассказывай, Ананий. Всё это промысел Марго, не так ли? – предположил Нестор.