Дарю тебе небо – Любовь Ласточки

Потом братья исхитрились поставить на компьютерах программы для живого общения и не могли дождаться возможности выйти в Интернет и поговорить по душам.

Военная шлифовка и выправка сделали Стаса чуть грубее и соответствующим образом скорректировали его манеры и поведение. Но хотя его лицо было огрубевшим и загоревшим, в груди молодого пилота-курсанта по-прежнему билось чуткое сердце, наполненное невыразимой братской любовью.

Влад же, напротив, поступив на архитектора, стал ещё нежнее и утончённее. На него уже вовсю заглядывались сокурсницы и другие девчонки, проживавшие по соседству. Особенно усердствовала Светлана из соседнего подъезда, которая, едва познакомившись с Владом, не замедлила заявить на симпатичного и скромного паренька свои права. Она то и дело подкарауливала намеченную жертву на улице, а то и, не стесняясь, заявлялась прямо домой к Озеровым, всякий раз по-лисьему глядя на открывавших дверь Марину или Вячеслава, повелительным голосом требовала позвать к ней Влада.

Тот как мог старался быть с девушкой тактичным, но столь назойливое внимание откровенно раздражало. Влад не мог дождаться той блаженной минуты, когда наконец избавится от навязчивой и даже в какой-то мере вульгарной соседки. Когда же это случалось, он садился за стол, брал присланные из лётного училища письма и фотографии брата и долго сидел с ними, снова и снова перечитывая письма и пересматривая снимки.

По Стасу он скучал невыразимо, и только одно омрачало крепнувшую с каждым днём и закалившуюся в долгой разлуке братскую любовь.

Вернее – одна. Девушка. Лидия, старшая из двух очаровательных дочерей-близняшек Людмилы. Предназначенная ему ещё с колыбели, наречённая невеста Стаса, по которой горячо и беззаветно тосковали оба брата.

Глава 6

– Ну что, соня, кончай дрыхнуть, вставать пора! – Стас склонился над дремлющим в своём спальнике братом и слегка потряс его за плечо.

Влад приподнял, затем мягко опустил голову, сладко зевнул и снова погрузился в блаженную дрёму.

– Эскадрилья, подъём! – не отставал Стас. – Умываться, одеваться и завтракать шагом марш!

– Что? – Влад с трудом разлепил глаза и повертел головой. Он увидел сияющее, как начищенный медный пятак, лицо брата с озорными огоньками в больших серых глазах – точно таких же по форме и разрезу, как и его собственные глаза – и несколько смущённо, но как-то очень мило и искренно улыбнулся в ответ. – Стас?

– Ну как ты, братишка? – Сияющую улыбку на лице старшего Озерова мгновенно сменило озабоченное выражение. – Хорошо поспал? Голова не болит?

– Да нормально всё, – ответил Влад. – Мне как раз снился удивительный сон, будто бы я сижу за штурвалом в кабине пилота и веду боевой самолёт. Но, чёрт, брательник, ты разбудил меня на самом интересном месте! Я, пожалуй, ещё покемарю и досмотрю сон, ага?

Он, на этот раз уже демонстративно, положил голову на компактную походную подушку и поднял сложенные ладони к левому уху.

– Не дури, не спишь ты уже, – с внезапно прорвавшейся в голосе какой-то нехарактерной для него усталостью проговорил Стас. – На улице погода совсем испортилась, тучи сгущаются нехорошие, надо побыстрее собирать манатки и отчаливать. Иначе не поднял бы боевую тревогу, а дал бы тебе, дурачку, вволю отоспаться.

– Серьёзно? – Влад с тревогой встрепенулся и, слегка потягиваясь, сел в своём спальнике. Каким-то интуитивным чутьём он понял, что брат, жалея его, тянул до последнего, прежде чем разбудить. – Тогда что же мы сидим? Надо сматываться быстрее, пока дождь не ливанул!

– Поешь сначала, – тихо произнёс Стас. – Там я тебе оставил бутерброды с сыром и колбасой – ну, помнишь, те, что мы с тобой готовили ещё дома, когда собирались сюда? Вот бери, – он протянул брату один из заготовленных заранее пластиковых контейнеров для еды. – Сейчас чайку тебе налью, ещё с раннего утра заварил для своего братишки.

Стас подмигнул Владу, взял небольшой походный термос, слегка встряхнул его, отвинтил наружную крышку, ловким отточенным движением продавил большим пальцем внутрь специальную кнопку на пробке, пока не послышался характерный щелчок, налил в свободную крышку наваристый ароматный чай и протянул брату.

– Ты чего? – Влад удивлённо взглянул на брата. – Я бы и сам налил. Не маленький. – Он осторожно принял наполненную почти до самых краев крышку из крепких загорелых рук, потянул носом, тихонько пофыркивая и вдыхая терпкий, бодрящий аромат чабреца. С явным наслаждением прикрыв глаза, Влад сделал небольшой глоток. На самом деле ему была бесконечно приятна такая трогательная забота Стаса, сразу же заставившая всплыть в памяти аналогичные эпизоды из далёкого детства. Ворчал он, скорее, по привычке, чтобы лишний раз не казаться старшему брату «маменькиным сынком».

– Для меня – маленький, и не спорь. – Стас невольно улыбнулся, наблюдая за манёврами брата, выдающими его несомненное удовольствие от процесса чаепития.

– А ты? – спросил Влад, поднимая взгляд на Стаса. – Почему ты сам-то не ешь? – он протянул брату контейнер с бутербродами. – Возьми, там на двоих хватит. Всё равно я есть не буду, зная, что ты голодный.

– Я поел уже, – пояснил Стас, невольно поймав себя на том, что всё ещё продолжает до неприличия глупо для офицера улыбаться и заворожённо глядеть на младшего братишку. – Было время, пока ты спал.

Только пристально посмотрев Стасу в глаза и убедившись, что тот говорит правду насчёт еды, Влад достал из контейнера приятно пахнущий бутерброд с колбасой и жадно вцепился зубами в сдобный мякиш.

– Что с тобой? – озабоченно глядя на брата, спросил Влад, закончив трапезничать. – Никогда не видел тебя таким.

– Да ерунда, – небрежно отмахнулся Стас. – Просто сентиментальным идиотом стал. Старею, наверное.

Он порылся в кармане ветровки, достал оттуда кулон с изображением Николая Чудотворца, в торчащее ушко которого была вставлена серебряная цепочка, и протянул брату:

– Вот возьми, – произнёс он, очень серьёзно глядя в точно такие же пугающе серьёзные и умные серые глаза.

– С ума сошёл! – поражённо выдохнул Влад. – Это же твой оберег! Ещё вчера видел его на твоей шее!

– Не имеет значения, – в голос Стаса снова прокралась столь нехарактерная для него усталость, – теперь будет твой.

– Не возьму, – тихо, но твёрдо ответил Влад. – По правде говоря, ты пугаешь меня, брат. Это может быть очень опасно.

– Наклони голову. – Голос Стаса звучал мягко, но в нём внезапно прорезалась стальная, не терпящая возражения интонация. Влад не шелохнулся, в глазах его вспыхнул вызов. Стас вздохнул и без лишних слов и телодвижений ловко нацепил кулон на шею брата.

– Зачем? – Влад обеими руками вцепился в ворот ветровки старшего брата, продолжая смотреть на него полными ужаса и нескрываемой тревоги глазами, в которых уже блестели алмазинки слёз. – Зачем ты это сделал, братишка?

Произнеся последнее слово, Влад вдруг замер, как мраморное изваяние, неожиданно осознав, что в первый раз в жизни обратился к старшему брату в уменьшительной форме. Именно так, братишкой, нередко называл его Стас.

– Хочу, чтобы он защитил тебя, – продолжая всё так же серьёзно и внимательно глядеть на брата, пояснил Стас. – Предчувствие у меня какое-то… Нехорошее… Ещё со вчерашнего вечера…

– А как же ты? – только и смог одними губами произнести Влад, растерянно и потрясённо глядя на старшего брата.

– А я… Я обойдусь как-нибудь.

Не говоря больше ни слова, Влад спешно расстегнул замок, сорвал с себя кулон и попытался было быстро и незаметно надеть его на шею Стаса, но тот как-то удивительно ловко, по-кошачьи, увернулся, и оберег, беспомощно звякнув, повис на ладонях у Влада.

– Я всё равно отдам его тебе! – с какой-то упрямой злостью не то на брата, не то на самого себя выкрикнул Влад. – Отдам сразу, как только подвернётся подходящая возможность!

– Можешь не стараться, не возьму. – В голосе Стаса звучала невольно пробиравшая до дрожи безысходность. – Я больше не смогу носить его до тех пор, пока не перестану о тебе беспокоиться. А этому не бывать, покуда я жив. Так что отдаю его тебе насовсем. Оберег выручал меня неоднократно в самых, казалось бы, безнадёжных ситуациях. Надеюсь, сумеет защитить и тебя.

– Я не могу, – пробормотал Влад, стирающий указательными пальцами рук всё-таки выступившие на глазах предательские слёзы. – Не могу забрать его у тебя. Да ты хоть понимаешь, что сейчас со мной делаешь? Душу наизнанку выворачиваешь!

– Можешь, – тихо, но твёрдо произнёс Стас. – И никогда не вздумай себя за это корить. Я сам так захотел. – Он тяжело вздохнул и добавил: – Да, и вот ещё что. – Стас снова сунул руку в карман ветровки, извлёк оттуда небольшой запечатанный конверт и передал его Владу. – Возьми вот это. Думал отдать тебе позже, когда доберёмся до дома, но что-то мне подсказывает, что лучше сделать это сейчас.

Влад взял конверт и взглянул на короткую, выведенную размашистым почерком надпись:

«Милому братишке».

И чуть ниже:

«От Стаса».

– Что… это? – запинаясь, спросил Влад, держа конверт дрожащей рукой.

– Вскроешь его только в том случае, если в твоей жизни настанет такой момент, когда тебе придётся особенно тяжело, – произнёс Стас, очень серьёзно глядя в глаза брату. – Если будет пересечена та переломная черта, после которой к человеку обычно приходит понимание, что для него в этой жизни ничего уже не важно. Ты понимаешь, о чём я говорю?

– Стас… С тобой всё в порядке? – Влад приложил дрожащую руку ко лбу брата. – Ты не заболел?

В его вопросе не было ничего хотя бы отдалённо похожего на обыкновенно скрытую за подобными словами язвительную «шпильку». Было лишь невыразимое беспокойство за старшего брата и какой-то растущий с каждым мгновением непостижимый страх.

– Ладно, вставай уже, пора собираться, – тихо вздохнув, произнёс Стас. – Надо успеть упаковать в машину все наши вещи, пока не разразилась гроза.