Вырай 1.5. Встреча

Мама всегда переживала из-за того, что водопроводная вода в доме совсем невкусная. Но теперь это было на руку – у многих соседей нашлись запасы питьевой воды в пластиковых бутылках. Ещё Веронику и Даника интересовали еда, которую не нужно готовить, крестики, ладанки и чётки. Такие украшения успокаивали и придавали уверенности.

Но, в конце концов, полезное в квартирах закончилось, и дети какое-то время грызли сухие макароны, а потом поняли, что пора изучать местность. Ведь совсем недалеко, на проспекте, имелись магазины, аптеки, автомобили, отделение полиции, кафе и многое другое. Ребята давно уяснили – с рассветом твари исчезают. Затем, около полудня, улицы вновь становятся опасными, и остаются такими часа четыре. А потом вновь затишье, до заката. Хотя и в «безопасный» период можно было встретить голодных, озлобленных собак или монстров, которые плевать хотели на график соплеменников.

К сожалению, с наступлением осени солнце вставало всё позднее, а садилось всё раньше. Молотовы старались не думать, что же будет зимой.

– Так. Давай повторим, – прошептала старшая сестра. – Мы ползём вдоль дома, огибаем его, выруливаем на проспект…

– Ой, Ника, сто раз уже повторили. Давай не болтать, а делать. Я боюсь! – зашипел Данила. – Вдруг нас кто-нибудь заметит?

Девушка захлопнула рот. Брат был совершенно прав. Неосознанно пощупав крестики, висевшие на шее, она кивнула, и торопливо, но аккуратно двинулась вдоль здания.

* * *

Им повезло. Булочная на углу дома оказалась не заперта. Раньше, в другой жизни, они любили забегать сюда после школы – владелец и он же продавец, смуглый и пышный, как булочка, всегда приветливо улыбался, доставал из-под прилавка припасённую для любимых покупателей свежую выпечку и передавал привет родителям. Вероника уже была достаточно взрослой, чтобы понимать, что таких «любимых» у него весь район, и это просто маркетинговый ход, но ей всё равно было приятно.

Здесь царил хаос. Сюда в первые дни явно забегали мародёры. Раскуроченный кассовый аппарат, разбитые витрины и полки с каменными ватрушками встретили детей настороженно. Но Молотовы не расстроились – тогда, в самом начале, людей не интересовало то, что сейчас было необходимо затерянным в пустом городе брату и сестре. Немного порыскав в торговом зале, ребята зашли глубже – на кухню, к печам. Здесь не было окон, поэтому пришлось включить фонарик.

Чипсы и пакеты с соком. Печенье. Изюм, курага и другие сухофрукты. А ещё Данила нашёл стерилизованное молоко, срок годности которого заканчивался через целых три месяца.

– Живём, Ушастик! – радовалась Вероника. – Воды, правда, нет. Но мы попробуем завтра до супермаркета добраться.

Изголодавшийся мальчишка не слушал. Он разодрал пакетик с арахисом, высыпал в рот почти половину и счастливо захрустел. Сестра хотела было напомнить, что сейчас расслабляться не стоит, нужно всё сделать быстро и вернуться в квартиру, но потом не выдержала и тоже схватилась за еду. Несколько минут лишь работа челюстей нарушала тишину. А потом Молотовы услышали какой-то звук у самой дальней печки.

Данила торопливо дожевал, проглотил и испуганно оглянулся на девушку. А та молча передала ему фонарик и вытащила из-за спины скалку – ручка торчала из рюкзака, и Вероника ещё дома несколько раз проверила, быстро ли удаётся вытащить «оружие». Сейчас это получилось не так быстро – тряслись руки.

Приложив палец к губам, кивнула в сторону торгового зала, и дети осторожно стали двигаться назад. Когда они оказались на границе темноты и света, у той самой печки блеснули две красные точки. Ника взвизгнула, схватила брата за руку и собралась бежать, но услышала смутно знакомый голос:

– Кто здесь? Мои любимые покупатели?

– А вы кто?

– Анвар, конечно.

Приближаться торговец не спешил. Детей захлестнула волна радости – они переглянулись и заговорили, перебивая друг друга:

– Дядя Анвар, а мы думали, никого не осталось!

– Вы здесь всё время жили?

– А ваша жена, и дети?

– Какое счастье, что мы не одни!

– Да, счастье. У меня тут булочки тёплые. Вы голодные, наверное? Идёмте, накормлю.

Данила сделал шаг вперёд, но его удержала сестра. Он непонимающе на неё посмотрел.

– Дядя Анвар, – дрожащим голосом сказала Вероника, – спасибо, мы лучше пойдём.

До мальчика дошло – только что они водили лучом фонарика по совершенно холодным печам. Да и пахло не сдобой, а так, словно на улице вновь валяются гниющие мертвецы. Только гораздо слабее.

Уразумев, что добыча может ускользнуть, тот, кто раньше был Анваром, с диким рычанием одним прыжком преодолел кухню. Но Молотовы успели выскочить на свет.

Существо разочарованно взвыло и остановилось, не делая попыток выйти из тени. Данила навёл на него фонарик. «Анвар» зажмурился, когда луч скользнул по глазам, но и только – видимо, он боялся лишь дневного света.

– Деточки. Я теперь знаю, что вы есть, и всё равно вас найду. Ночью. – Он выглядел совершенно живым и нормальным. Лишь полыхали красным глаза.

– Да пошёл ты, монстр! – тонко выкрикнул Данила. – Обломись!

Брат и сестра выбежали из булочной.

– Ника, что делать? А если он и вправду нас найдёт? По запаху! – Даник дрожал всем телом и едва сдерживал слёзы.

– Не найдёт, – нервно оглянулась Вероника.

* * *

Они очень рисковали, сливая бензин из машин, которые не сгорели летом. До полудня оставалось совсем ничего, и нужно было торопиться. «Анвар» ругался и шипел в темноте. Его руки изменились – длинные узловатые пальцы, чёрные когти и жало, в которое превратился язык, заставляли детей трястись от страха. Но они не сбежали. Пластиковые бутылки, наполненные горючей жидкостью, полетели во тьму кухни, а следом – горящая спичка. Когда взметнулось пламя, дети захлопнули дверь. То, что она была металлической, оказалось кстати.

Правда, это не помогло. «Анвар» вынес преграду одним ударом, выскочил в зал и заметался. Брат и сестра вжались в угол, с ужасом глядя, как горит нечеловек.

В какой-то момент бензину на помощь пришло дневное освещение, и всё закончилось. Ужасное создание осыпалось кучей пепла. Огонь в кухне продолжил бушевать.

– Бежим. – прошептал Даник. – Только осторожно, а то нас ещё кто-нибудь заметит.

Зима

Чудовища куда-то подевались в конце ноября. Разом. Как живая, пронеслась по проспекту позёмка, заглянула во все углы и разбитые витрины, на несколько минут задержалась у административного здания и исчезла в Тумане. Пришла настоящая зима, со снегом и морозами. На фоне белого покрывала лиловый туман казался особенно чужеродным.

Ника, практически не таясь, шла сквозь нагромождения ржавеющих машин. Маршрут был давно проверен – до перекрёстка, затем налево, спуститься по широким ступеням, обойти уже давно обысканные торговые павильоны, и вот он, сквер. Девушка почти не боялась. Уже месяц она не видела никаких монстров. Впрочем, ночью коллеги «дяди Анвара» по-прежнему бродили по окрестностям, но Молотовы всегда возвращались домой до темноты. Дикие звери в город пока не совались – видимо, должно было смениться несколько поколений, чтобы хищники забыли, как опасна для них человеческая территория. Крысы жили своей жизнью – пищи пока хватало, и одинокие дети их не интересовали. Проблему представляли озлобленные собаки – маленьких, добродушных Вероника давно не видела, а вот бойцовые и охранные породы прекрасно чувствовали себя и без хозяев. Но Молотова приспособилась вычислять расстояние до ближайшей стаи, так как псы тихо вести себя не умели. У неё был топор, да ещё на плече висел автомат, найденный осенью в отделении полиции. Пользоваться умела – отец как-то ради смеха научил её стрелять из охотничьего ружья. А, зная основные принципы, можно разобраться в любом оружии. Вот только с патронами было совсем плохо, поэтому девушка стреляла редко и одиночными.

Санки периодически застревали, цепляясь то за колёса, то за присыпанные снегом бамперы, но Вероника предпочитала идти здесь, а не по тротуару, на котором высились сугробы. Девушка с тоской вспоминала снегоуборочные машины и дворников с песком. А ещё она думала о Данике. Брат заболел. Уже три дня он метался в горячечном бреду на кровати, звал родителей, и, что самое страшное, иногда с ними разговаривал. Антибиотиками была забита вся квартира, но они почему-то пока не действовали.

«Может, вирус»? – подумала Ника, вспоминая поучения родителей-врачей. – «Тогда антибиотики и не помогут. Надо попробовать что-нибудь другое».

Она решила завернуть в аптеку на обратном пути. Конечно, придётся делать круг, но ради того, чтобы младший братишка выздоровел, она готова была помёрзнуть пару лишних часов.

Зайдя в парк, девушка сразу же направилась к лежащему невдалеке дереву. Месяц назад они с Даником потратили полдня на то, чтобы его срубить. Им очень повезло, что падающий ствол никого не задел. Теперь дети периодически возвращались и рубили его на дрова – мебель из соседних квартир они давно сожгли. Кровавые мозоли на руках были только в первые два раза, а потом ладони огрубели. Сегодня Нике пришлось работать за двоих.

Ветер насы?пал сугробы вокруг деревьев, остальное пространство было вполне проходимым. Девушка, не мешкая, принялась за дело.

Стук топора разносился очень далеко. Каждые две-три минуты Молотова замирала и прислушивалась – не привлек ли звук чьё-то внимание. Пока вокруг было тихо. Кособокие, то гигантские, то размером со щепку, куски дерева она складывала на санки.

Уже почти закончив, девушка совсем близко услышала лай и повизгивание. Животные явно были возбуждены и взбудоражены. Неумело выругавшись, Ника взобралась на ближайший дуб, с которого спустя несколько минут чуть не свалилась от удивления.

После бросившего их на произвол судьбы семейства, искавшего дачу, дети не видели ни одного человека. Может быть, кто-то и проходил через их район, но территория была довольно обширной – пара десятков квадратных километров. С балкона уследить за всем было невозможно. И теперь Вероника со смесью радости, удивления и опаски следила за тем, как стая голодных псов гонит по парку мужчину. И постепенно настигает.

Он бежал ровно, не пытаясь отстреливаться. В движениях сквозила обречённость – человек понимал, что собаки гораздо быстрей. Когда Ника смогла различить заиндевевшую бороду, она прицелилась и выстрелила в самого крупного пса, скорее всего, вожака. Тот беззвучно упал. Стая замешкалась, а человек подпрыгнул при звуке выстрела и припустил быстрее.