Оценить:
 Рейтинг: 0

Темные времена. Книга 2

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 14 >>
На страницу:
6 из 14
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Мамуль, чай готов, – заглянул в комнату Вовка.

Я поцеловала стекло на уровне Олиного лба и пошла в кухню.

* * *

Думала, дома станет легче. Получилось наоборот: в душе поселилась щемящая, бесконечная тоска. Хорошо хоть, едва я переступила порог, все глюки как отрезало. Может, навсегда? Ой, только бы да!

Мои мужчины постарались, к моему возвращению убрали квартиру, но намётанный глаз видел паутину под потолком, чёрный налёт на чаше кофеварки и увядший цветок на подоконнике – его явно забывали поливать и только сегодня вспомнили. В общем, тяжело им жилось без женской заботы.

Ну что, Полина Святославовна, стоило оно того?

Спокойно. Капсула куплена? Вот именно. В семейном бюджете хороший плюс? Да просто огромный. Так и нечего себя корить.

– Ну а Светка вообще ушла, – забрасывал меня Вова школьными новостями, пока Денис нарезал торт, а дедуля раскладывал его по тарелкам. – Она жуть как не хотела, но её мать на повышение пошла, в Москву лыжи навострила. И Светку с собой, естественно. Ну, ваще, мам, прикинь? До экзаменов не могли дать доучиться человеку. Не маленькая, пару месяцев без родителей перекантовалась бы спокойно. Она так плакала – в новой школе не знает никого, и вообще…

– Точно, – перебила я. – У тебя ж экзамены скоро. Совсем из головы вылетело. А профориентация когда? Или я пропустила? Тебе ж определяться нужно с учебными предметами на старшие классы!

Вовка запнулся на последнем слове и испуганно взглянул на отца. Денис нахмурился, и я насторожилась. Что ещё не слава богу?

– Понимаешь, Поль, тут такое дело, – забормотал Матвей Ростиславович. – Ну, в общем, мы не хотели говорить, пока ты в себя не придёшь…

Снижаю настройки графики.

Мир стал уже привычно двумерным. Родные вмиг «обмультяшились» На паутине под потолком нарисовался здоровенный, размером с чайное блюдце, фиолетовый паук с вампирскими клыками. Он многозначительно подмигнул одним из восьми глаз, приветливо помахал передней лапкой и ритмично засучил задними. Из его, так сказать, задницы показалась белая нитка паутины.

– Давайте без тайн. Я в относительной норме, – проронила я, наблюдая за паучьим ткачеством. Белая ажурная сеточка плелась довольно быстро и красиво развешивалась под потолком.

– Мам, куда ты смотришь?

– Никуда, – перевела я взгляд на кружку с чаем. – Не темните, рассказывайте.

– Ну, в общем, ты только не волнуйся, – Денис сел рядом, взял меня за руку. Сердце пропустило один удар, а в чашку спланировал обрывок паутинки. – Школьный психолог, когда пришли сведения о том, что ты в больнице, развила бурную деятельность.

– Она меня в неблагонадёжные записала! – воскликнул Вовка. – Типа, Оля преступница, я пассивно-агрессивный, ты психическая…

– Вова! Выбирай выражения! – рявкнул Денис, не отпуская моей руки.

– Это не я, это цитата! Пап!

– Вовка, как узнал, налетел на психологиню, – подключился к рассказу свёкор.

– Не собирался я её бить, даже в мыслях не было, только кричать стал, – зачастил Вова. – А она завизжала, охранный дрон вызвала, заявила, что напасть хотел.

С потолка спустился паучище и издевательски захихикал, раскачиваясь на паутинке прямо над тортом.

– Ты только не волнуйся, – паук вдруг превратился во встревоженное лицо мужа, который пытался поймать мой взгляд. – Вову никто ни в чём не обвиняет, Мишка в свидетели пошёл, ещё пара пацанчиков из класса, плюс видео и аудио. Не было нападения, это официально. Но потенциально мог – судя по показателям смартфона, адреналин в крови и что-то там ещё типа того. В общем, Вовка неблагонадёжный теперь, так что до тестирования не допустят его.

Всё. Это конец. Неблагонадёжный – значит, в десятый класс его не возьмут, соответственно, высшее образование мальчику не светит. Никогда. Ни хорошей работы, ни страховой медицины, его ждёт запрет на взятие кредитов, пожизненная привязка к одному округу, и детей у него может быть только двое. Мы с Денисом тоже без высшего образования, но всегда относились к добропорядочным, поэтому никаких ограничений к нам не применяли, кроме страховки и количества детей.

– Почему раньше не сказали? Зачем ты отговорил меня от эксперимента? – пропищала я незнакомым, тоненьким голосочком. Похожим озвучивают всяких белочек-зайчиков в детских мультиках. Судя по отсутствию реакции родных на «озвучку» матери, это тоже глюк. – Ребята, мне теперь, кровь из носу, надо попасть в программу. Не важно, какие у этого будут последствия, но файл мой почистят, понимаете? Там пункт в договоре о полном удалении диагноза, который привёл в клинику. А значит, причин ломать Володечке жизнь не будет, понимаете?

Они заорали втроём одновременно. Если коротко – рисковать мной никто больше не будет. И неблагонадёжные нормально живут. Проще Олю вытащить из лап «правосудия», чем отдать меня на растерзание учёным.

Я пыталась перекричать. Приводила доводы, но меня никто даже слушать не хотел. Перед носом снова раскачивался хихикающий паук, избавившийся от лица Дениса. В какой-то момент он показал мне раздвоенный змеиный язык, я схватила кружку и выплеснула чай в эту восьмиглазую наглую морду.

– Поль, ты что?!

Я вдруг онемела.

Да что ж такое-то, только выписалась!

Через секунду я ещё ослепла и оглохла.

* * *

Палаты в закрытом крыле оказались одноместными, но вполне комфортными. Я почему-то ожидала чего-то вроде карцеров с неудобными узкими кроватями, привинченными к полу, но всё оказалось не так страшно. Да, кровать прикручена болтами, но при этом матрас удобный, постельное бельё чистое и относительно новое, стены покрашены приятной глазу голубой краской и увешаны репродукциями пейзажей в гибких рамах. Большое, светлое окно забрано решёткой, которую стыдливо прикрывает тюлевая штора. На полу розовый прорезиненный коврик. В общем, казённость обстановки кто-то аккуратно попытался уравновесить недорогим уютом.

Ещё здесь имелся махонький санузел с унитазом, душевой кабиной и раковиной, стенной шкаф, письменный столик – маленький, практически парта первоклассника – и табуретка. Как и кровать, остальная мебель тоже оказалась приколочена.

– Ну шо, Полинка, придётся нам здесь куковать, пока твои мозги окончательно не отъедут.

Я проигнорировала ехидный голосок паука. В который раз уже. Он фыркнул и принялся плести паутину над дверью.

«Без чувств» я промучилась двое суток. Это позже стало известно, сколько именно, ведь кроме слуха и зрения ещё и ощущение времени потерялось. Только мысли остались – сначала панические и практически бессвязные, потом беспросветно суицидальные. Если честно, первые мгновения я вообще думала, что умерла. Ну, инсульт, например, или аневризма. Никто же не знает, что с нами после смерти происходит. Может, мы как раз так её и проживаем: в виде мыслеформы несёмся сквозь безвременье в никуда.

Но обошлось. В первую очередь вернулись тактильные ощущения и восприятие тела в пространстве. Рядом всё время находился Денис – я его, как бы объяснить… чуяла? Нет, неподходящее слово. В общем, я просто знала: муж рядом, это он держит меня за руки, обнимает, укладывает в кровать, усаживает в машину, везёт куда-то.

А сегодня глюки неожиданно рассосались, и я увидела себя здесь, в этой палате. Рядом Денис, под потолком – паук.

Физиологические проблемы – ерунда, с ними можно жить. А вот живая и активная галлюцинация – это чистая психиатрия, что гораздо страшнее. Ну не существует же этот восьмиглазый нахал на самом деле! Хотя он до ужаса реален. Пару раз ловила себя на мысли, что видения не могут быть настолько настоящими.

– Не волнуйся. Скоро придёт лечащий врач, всё решим, – сказал Денис и добавил: – Пойду лицо ополосну.

Едва он скрылся за дверью туалета, в палату вошёл Булавко, незнакомый врач моего возраста и медсестра.

– Полина Святославовна, как хорошо, что кризис миновал, – одними губами улыбнулся Евгений Сергеевич. Глаза же смотрели холодно, даже разочарованно. – Напугали нас. Что же вы, а? А ведь уговаривали ещё и срок наблюдения уменьшить. Хорошо, что вреда никому причинить не успели. Нам теперь предстоит выяснить, как долго вы водили меня за нос, сколько симптомов скрыли во время предыдущего пребывания в этих стенах.

– Что вы! Ничего не скрывала! – прижала я руки к груди. – Просто дома узнала о неприятностях, вот и…

Булавко поджал губы и опустил взгляд в планшет с историей болезни. Я обиделась было, а потом поняла, что он в своём праве. По идее, его сейчас будут всякие комиссии трясти: шутка ли – выписал пациентку, а её нужно было к психам определять!

– Уважаемая Полина, возможно, с сегодняшнего дня ваш лечащий врач – я, – сказал второй врач. – Повторюсь: возможно. Сейчас мы определимся, какое отделение вам нужно – психиатрическое или нейрофизиологическое. Если второе, вы вернётесь под крыло Евгения Сергеевича. Если первое – что ж, придётся вам какое-то время провести в нашей дружной компании.

– Всё, Поля, кранты тебе. У этого выражение лица, как у дохлой мухи, он тебя просто так не выпустит, – захихикал паук. Я бросила на него гневный взгляд.

– Что такое? – сделал стойку доктор, чьего имени я не успела выяснить. – Куда вы посмотрели?

– Никуда, – как можно спокойней пожала я плечами. – На звук отреагировала. В санузле муж руки моет, уронил что-то, наверное.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 14 >>
На страницу:
6 из 14