Два с половиной человека

Богиня. Великолепная. Я сражен ее нежной красотой, трогательными очертаниями изменившейся из-за беременности фигуры. Я слышал мнение, что нет женщины прекраснее, чем беременная. Это правда. Ритку необычайно украшает интересное положение. И наряду с трогательностью и хрупкостью она невероятно сексуальна. Если бы не мой страх, я не смог бы слезть с нее, занимаясь любовью сутками напролет. Еще раз окидываю взглядом Ритку, бесстыдно восседающую на полке в откровенной позе. Я действительно сказал «сутками»? Забудьте! Я хочу, чтобы это продолжалось всю мою жизнь!

Ступаю внутрь, плотно прикрываю за собой дверь и подхожу к своей… Кто она мне? Женщина, подруга, любовница, душа? Сам я уже определился, и жизнь готов отдать, и полцарства в придачу. А что думает сама Рита – это очередная загадка, которую мне необходимо разгадать. И это расследование, в отличие от основного, невероятно приходится мне по вкусу. А потому с блаженной улыбкой я нависаю над ней, упираясь руками в верхнюю полку, заглядываю ей прямо в глаза и спрашиваю в последний раз:

– Точно уверена? Не передумала? Ничего не болит?

– Какой же вы зануда, папочка! – Ритка закатывает глаза. – Повторю еще раз для особо недоходчивых: я беременна, а это не болезнь. У меня есть точно такие же физиологические потребности, что и у тебя. Возможно, даже больше, потому что чертов гормональный всплеск и все дела.

Если ее не остановить, то эта болтовня не закончится до утра, поэтому я целую ее губы. Сначала медленно и поверхностно, потом углубляю поцелуй. Дыхание девушки сбивается, а ее руки резким движением оголяют мои бедра, развязывая узел из кончиков простыни. Этого я и боялся! Но Рита, не испытывая ни капли смущения или сомнений, пробегает пальцами до самого основания.

– М-м-м, – что-то мурлычет она.

И я больше не хочу и не могу остановиться.

Мои руки устремляются к самым вершинам ее груди, и Рита стонет от каждого поглаживания. Она на пределе. Гормоны, словно мои союзники в этой невидимой борьбе, ускоряют процесс.

Я замедляюсь, давая ей время прийти в себя, и собираюсь сбежать, чтобы справиться с собственным возбуждением, подальше от разомлевшего от сокрушительного оргазма тела девушки, сводящей меня с ума. Но стоит мне только начать двигаться в заданном мозгом направлении, как Рита цепляется за мою руку.

– Ты куда?

– Все нормально, Рит. Твои гормоны угомонились на некоторое время, а я справлюсь, – говорю ей с легкой улыбкой.

– Ничего нормального, Яр, – прищуривается она. – Ты… ты не хочешь меня?

– Шутишь? – От нелепости ее предположения я издаю несдержанный смешок. – А то сама не видишь!

– Почему же тогда уходишь?

Туманова, кряхтя, поднимается на ноги, подходит ко мне и встает на цыпочки.

– Помнится, мне были обещаны безудержный секс и круглосуточная защита, Ярослав. – Она обиженно надувает губы, но тут же звонко смеется. – Хочу тебя.

– Рит… – выдыхаю я, пятясь назад. – Давай не сейчас, ладно?

– Мущщина, вообще-то это звучит обидно!

– Рит, ну не могу я. Как представлю, что могу тебе навредить…

– Ты, конечно, весьма и весьма крупный… но я сомневаюсь, что ты можешь причинить мне вред. Ты же уже делал это, помнишь? И я осталась жива, – шутливо заканчивает она.

– Конфетка, мы можем немного подождать, а когда ребенок родится…

– Ярослав, я не могу ждать! Во-первых, это три месяца. Во-вторых, бандиты или полиция могут схватить меня в любой момент. И уж лучше я займусь сексом с тем, в кого влюблена, чем со мной будут делать всякие вещички какие-то другие люди.

Я не хочу думать, что за вещички она имеет в виду, поэтому думаю о другом. Она влюблена!

– Влюбилась, матрешка?

– Эй! – возмущается она. – Не вырывайте фразы из контекста, мущщина!

– Хорошо, не буду. – Снова подхожу к ней. – Что ты там еще болтала?

Рита обольстительно улыбается:

– Займись со мной любовью, Ярослав.

– Я правда не хочу тебе навредить.

– Ты не можешь навредить, – отрезает она, толкая меня к банной полке. – Если мне будет больно, некомфортно или противно, я обязательно тебе скажу.

– Противно – это вряд ли, конфетка.

Я сажусь на полку, разворачиваю Ритку к себе спиной и, обхватив бедра, тяну на себя вниз.

– Вот и я так подумала, – хихикает она, но тут же охает, когда я медленно наполняю ее собой.

И нам становится совсем не до разговоров.

После своей маленькой акции протеста Ритка ведет себя чрезвычайно тихо весь остаток нашего загородного отдыха. Как по мне, слишком тихо. Я даже начинаю переживать, что мои опасения не были напрасны и я навредил ей, несмотря на всю бережность и аккуратность. Но девушка только фыркает в ответ на высказанные мною опасения:

– Просто мышцы тянет от вчерашней физкультуры, не беспокойся.

Но я, конечно же, не отключаю беспокойство и не прекращаю присматриваться к Рите, хотя опускаю тумблер паники, насколько это возможно.

Я все еще не знаю, как поступлю, когда придет время родов. Хватит ли мне трех месяцев, чтобы распутать дело? И что делать, если не хватит? Отвезти рожающую Ритку в больницу – значит сдать ее властям. И ведь есть кто-то еще, кто хочет ее заполучить. И мне нужно как можно скорее выйти на его след.

Уверен, во всех ее несчастьях повинен именно этот неведомый Некто.

Поэтому я даже рад возвращению в город. На завтра у меня намечено несколько встреч, и я надеюсь, что непонятные моменты начнут проясняться.

Выдвигаемся с дачи глубоко затемно. Лишние глаза мне не нужны. Конечно, у майора Власова может быть личная жизнь, но мне хочется сохранить ее в секрете от коллег по понятным причинам.

И это решение – двигаться в темноте – оказывается в какой-то степени судьбоносным.

На самом подъезде к городу за нами пристраивается хвост. Номера замазаны грязью, тачка темная, ничем не примечательная. Но в том, что нас ведут, я не сомневаюсь. Делаю пару кругов по улицам, снова покидаю черту города и набираю скорость, услышав сигнал на переезде. Если успею проскочить, оторвусь от преследования, поэтому мчу на всех парах под мерное посапывание Ритки. В глубине души я даже рад, что ее сон безмятежен и крепок. Лишние стрессы ей ни к чему. В последний момент вылетаю на железнодорожное полотно под закрывающийся шлагбаум. Не сбавляя скорости, уезжаю как можно дальше, а потом сворачиваю на проселочную дорогу и скрываюсь в лесу, погасив свет фар и габариты. Движение не очень оживленное, поэтому я сразу вижу ту самую тачку, пытающуюся догнать нас. Надеюсь, они не скоро нас обнаружат. Тихим ходом возвращаюсь к трассе, не включая огни, и осматриваюсь по сторонам. Чисто.

Теперь я втапливаю педаль газа в пол, чтобы вернуться в город, присматриваясь к любому движению поблизости. А дома загоняю тачку в гараж и только потом подхватываю Ритку на руки и несу сразу в спальню. Стягиваю с нее пальто и сапоги.

– Уже приехали? – сонно спрашивает девушка.

– Ага.

– Так быстро!

Я усмехаюсь себе под нос.

– Ага, быстро. Спи, Рит. Сейчас и я лягу.

– М-м-м, – мычит она, – хорошо.

Несколько минут Туманова устраивается поудобнее, подгребая под живот одеяло, и я смотрю на эти забавные копошения со стороны. Ритка несколько раз перебирает ножками в поисках опоры – последнюю ночь она упиралась пятками в мои ноги – и, не найдя желаемого, все-таки затихает.

Я прохожусь по дому, активируя систему слежения. Вот уж не думал, что когда-нибудь мне придется воспользоваться всем этим новомодным техническим оснащением! Проверяю, чтобы картинка записывалась, подключаю облачное хранилище для резервной копии и торопливо принимаю душ.

Мысли в моей голове не затихают ни на мгновение. Знает ли тот, кто охотится на Ритку, с кем имеет дело? Я уверен, что да. Но не каждый решится вести сотрудника СК. Нужно быть либо отчаянно глупым, либо отчаянно безбашенным. Чувствует свою безнаказанность? Почему?

Неужели Рита что-то недоговаривает? Но давить на нее я попросту не могу. Знаю, что надо прижать девушку к стенке и заставить говорить, но у меня есть большие сомнения, что она заговорит. Да и какие бы секреты она ни оберегала, я уверен, это никак не связано с личностью преступника. Если бы Туманова знала, она бы не стала молчать. Иначе я абсолютно ничего не понимаю. Иначе все это не имеет никакого смысла.

Если только версия с любовником, выстроенная Ангелиной, верна, но что-то пошло не так, и сообщник Тумановой спешно заметает следы. Она покрывает его, потому что влюблена, а он хочет от нее избавиться, потому что… Черт! Потому что Аркадий Туманов не сдержал слово и исключил Риту из завещания?! Версия мне не нравится. Она не выдерживает даже самую непредвзятую критику, что уж говорить обо мне.

Я лишь раздосадованно сжимаю челюсть, натираю тело жесткой мочалкой и врубаю ледяную воду, выгоняя из головы нелепый образ, как Рита – моя матрешка, которая еле перекатывается со своим животом, – хладнокровно убивает мужа и подается в бега.