Простые радости

– Положите, пожалуйста, яблоки вон в ту корзину, – служительница водрузила пакеты на столешницу.

Яблочный аромат нежно обнял Машу и просочился в ноздри:

– Антоновка!

– Да, антоновка из нашего монастырского хозяйства.

В мегаполисе антоновка была редкостью, скромная с виду, но с дерзким характером. Такой сорт было нигде не купить.

– Они продаются? – с замиранием сердца спросила Маша.

– Да, пятьдесят рублей за пакет.

В одном пакете яблок было килограмма на три. Вот так диво!

– Я возьму два.

Маша расплатилась, поставила свечки в церкви и вернулась домой, неся в обеих руках благоухающие сокровища.

Раньше антоновка росла у бабушки на даче, наливаясь соком к началу осени. Яблок было столько, что съесть их все было просто невозможно. Тогда Маша со всей семьей отправлялась на дачу в компании соковыжималки. Бабушка и отец собирали яблоки, мама мыла их в ледяной воде из подземного колодца, а Маша с братом резали и заталкивали пластиковой ступкой в соковыжималку. Из тонкого носика на другой стороне рычащего агрегата струйкой лился ароматный сок – только успевай подставлять бутылки! Сок везли домой и закатывали в большие пузатые банки на зиму.

Маша вошла в свою холодную одинокую квартиру, положила пакеты с яблоками на стол, машинально нажала на кнопку электрического чайника.

Три года назад Маша рассталась с Вадиком, это были тяжелые отношения. Вадик не хотел ее отпускать, устраивал скандалы на работе, ждал возле дома. Однажды он подкараулил ее в подъезде, Маша тогда страшно испугалась. Глаза Вадика отливали каким-то истерическим блеском, он угрожал, плакал, стоял на коленях и просил дать ему еще один шанс. Он вел себя как наркоман, которому нужна была доза. Маша чувствовала, что еще немного – и он перейдет черту. Ей пришлось сменить место жительства и уйти с работы. В те дни она жалела, что не живет в стране, где есть запретительные ордера.

Щелкнула кнопка чайника, вода вскипела. Черные завитки заварки падали в чашку, звонко ударяясь о фарфоровые стенки, кружились в водовороте льющегося кипятка, наполняли воду цветом и ароматом. Маша достала из пакета душистое яблоко антоновки, обмыла в проточной воде и начала нарезать тонкими дольками. Опустив несколько долек яблока в чашку с чаем, Маша замерла от изумления. Антоновка, чай – так делала ее бабушка, только она добавляла дольки свежего яблока… О, боже!

Маша тут же вспомнила слова Тамары:

– Тебе помогает сила рода, помни об этом.

К гадалке Маша пошла скорее от отчаяния. Когда закончилось испытание Вадиком, другая напасть ходила за ней по пятам. Маша третий год жила одна, и это щемящее одиночество начинало ее угнетать. Внутренний мир Маши напоминал безлюдную степь, по которой ветер гнал перекати-поле.

Отпив несколько глотков чая, Маша вдруг вспомнила кое-что еще. Она отставила чашку и достала из шкафа фотоальбом. За одной из ее школьных фотографий была спрятана маленькая карточка с изображением бабушки, а на обороте – слова Дейла Карнеги, написанные красивым мелким почерком: «Если судьба преподносит тебе лимоны – сделай лимонад!»

На следующее утро Маша проснулась в удивительно хорошем настроении и твердо решила отправить хандру в отставку. Раздвинуть шторы, начисто вымыть окна, впустить в холодную квартиру еще теплое осеннее солнце. Покончив с уборкой, она привела себя в порядок. Такая красотка не должна сидеть дома!

– Пойду-ка погуляю в парк, – заявила Маша своему отражению в зеркале и улыбнулась.

Маша ждала лифт, который никак не хотел приезжать, в ее руке красовалось большое зеленое яблоко.

– Антоновка, – низкий мужской голос неожиданно послышался у Маши за спиной, – на весь коридор пахнет.

Маша обернулась: ей улыбался незнакомый молодой мужчина, и она невольно улыбнулась в ответ:

– Да, антоновка, настоящая редкость.

– Меня Андрей зовут, я ваш новый сосед, переехал несколько дней назад.

– Здорово! Я Маша. Заходите в гости, угощу вас антоновкой.

    Нана Мо
    @_mo_nana

Последние рассветы

– Я не ждала вас так рано, инспектор Рингли! – Джулия Кампари отплыла чуть в сторону от люка, пропуская меня вглубь станции, – гравитация включится через пятнадцать минут. Вам показать каюту?

– Нет. Я ненадолго. Где мы можем поговорить?

– Общий зал подойдёт?

Я планировал закончить моё расследование быстро.

Вы, конечно, помните, что год назад завершилась полная эвакуация с Земли. Человечество окончательно убило планету и было вынуждено переселиться на Луну. Теперь мы прячемся в её тоннелях. Сбылось самые мрачные прогнозы. Кислотные дожди, пылевые тайфуны, атмосфера, непригодная для дыхания – вот от чего мы сбежали.

Когда-то станция Z-400 была рассчитана на двадцать человек. Её населяли операторы изменения погоды и техники. Сейчас два механика сменяют друг друга каждые три месяца. А Джулия почему-то отрабатывает четвертую вахту подряд. И снова не подала рапорт на замену. В её обязанности входит анализ данных, поступающих с камер, оставшихся на Земле. Все 3678 объектов дают устойчивую картинку. Похоже, это смущает только меня.

Сначала с помощью станций типа Z пытались влиять на климат. Безуспешно. Сейчас почти все они законсервированы. «Четырёхсотка» – узловая, командный пункт. Самое большое хранилище данных о погоде на Земле.

Включилась гравитация. Мы сели за стол друг напротив друга. Я рассматривал девушку и медлил с началом разговора. Темноволосая, короткая стрижка, спокойный взгляд серых глаз. Держится хорошо, лишь чуть дрожат тонкие пальцы.

– Джулия, тебе нравится здесь работать?

– Да. Здесь я могу видеть рассветы.

– Записи с камер? Но ты на этом ещё и неплохо зарабатываешь? – Она явно не ожидала, что я оказался в курсе её бизнеса. – «Селен ньюс» покупает у тебя онлайн-трансляции за весьма кругленькую сумму!

– Ну, раз вы знаете, – глупо отрицать. Но я рада, что это ещё хоть кому-то нужно.

– Должен тебя разочаровать, скоро они откажутся и перестанут пускать на заставках восход Солнца с разных мест Земли. На многих людей это действует угнетающе, пустые города и всё такое… Напоминает о том, что мы потеряли.

– Можно? – Джулия вывела на большой монитор город, вдали виднелся узнаваемый силуэт моста. Солнце подсвечивало туман.

– Хороший выбор! Сан-Франциско, Пирамида Трансамерика, – я понял, что она хотела мне сказать, и улыбнулся. – Вот только эта камера не работает уже два месяца. Давно ты написала программу, которой заменила трансляции? Скажу честно – талантливо! Учтено всё: и время года, и погода в точке в настоящий момент. Даже я не сразу тебя вычислил.

– Что со мной будет? – она взглянула мне в глаза.

– Хочу, чтобы ты работала на меня. Ну… или я сдам тебя комиссии по профессиональной этике.

Знаю, я не оставил ей шанса, но решение надо было принимать быстро. Очень скоро на Z-400 придёт решение о закрытии. Сотрудников отправят на переподготовку, оттуда забрать её будет почти невозможно. Я дал ей полчаса на сборы, а сам переключил изображение на мониторе.

Как я узнал, что большинство камер не работает, и онлайн-трансляция по ним не ведется? Источники питания. Аккумуляторы давно сели, солнечные батареи забиты песком, с остальными расправился ветер. Десять месяцев назад я сам написал программу с псевдовидеорядом. По моей задумке, камеры должны были выходить из строя постепенно, но Джулия с этим не согласилась…

Челнок отстыковался от станции. Мы летели на Луну. Огромная серая Земля осталась позади. Там тускло отсвечивали бурые материки, грязные завихрения циклонов набирали обороты.