Победить зверя

Тамила залпом осушила стакан, оставила на столе оплату, подошла ко мне и осторожно зашептала на ухо.

– Если тебе удастся обратиться, и шкура окажется белой – беги! – она со скорбью взглянула в мои глаза, улыбнулась печально и ушла, оставив затуманенный разум один на один с беспокойной капризной мыслью – «Кто я?».

День начался с грохота. Что—то большое, но мягкое рухнуло за дверью спальни. Я вскочила и потянулась за мечом, который умыкнула с тренировки по совету Тамилы. Раздался звук соприкасающейся стали и надрывный вой, заставивший пронестись по мне волну жалости.

Я быстро нацепила кожаное обмундирование и направилась к выходу. Дверь пришлось открывать с ноги. Иначе она не поддавалась, да и никто не присваивал мне звание культурной леди!

Тело оборотня, искаженное неполной трансформацией, было причиной шума и мешало свободному передвижению двери. Оно замерло в неестественной позе внезапно высвободившегося эмбриона. Из раны на груди сочилась кровь.

Я прикрыла рот рукой, подавляя приступ тошноты. К сожалению, утро началось далеко не с кофе!

Ноги волочились неохотно, медленно шваркая неровным зигзагом по пустому коридору. Зрение замерло на паузе с иллюстрацией мук и боли на лице мертвого существа.

Восприятие действительности имело совесть вернуться, когда из—за угла высунулась физиономия падшего. Во взгляде не мелькала и тень человечности. Неистовая звериная ярость рычала и рвалась изнутри.

В его руке сверкнул меч. Он сделал выпад, намереваясь нанести колющий удар в сердце. Я отразила клинок и эфесом приложилась к виску противника. Он обмяк и осел на стену. Веки прикрыли злобу в глазах. Оружие выпало из его рук и громко зазвенело, соприкоснувшись с полом.

Он намеревался лишить меня жизни, а я надеялась, что лишь ненадолго освободила его от бремени сознания. Эта вещь достаточно хрупкая. Потери случаются. Присела на колено возле падшего и присмотрелась, судорожно ища себе оправдание. Рука коснулась груди зверя. Та двигалась под влиянием работы легких.

Груз совести скатился на пол, растекся по нему и выпарился. Я осторожно кралась по запутанным коридорам замка, стараясь держаться в стороне от битвы. Сквозь стены пробивался звон и скрежет металла. Он постепенно угасал, сменяясь недолговечной тишиной.

Лабиринт коридоров вывел к главным воротам. Симфония рыка, визга и воя затопила пространство. Перед взором развернулась битва двух стай.

Шерстяные, ушастые, клыкастые волки дрались мощными лапами и вгрызались в плоть. С моей зубочисткой делать там было нечего!

Я попятилась, намереваясь уйти, но заботливая судьба материнской рукой перевела взгляд на единственную знакомую шкурку.

Тамилу окружили и отрезали от своей стаи. В параде шерстяных нарядов было трудно распознавать стороны.

Я выбрала единственную доступную стратегию – кто против Тамилы, тот и враг!

Нечто быстро, но осторожно приближалось. Я обернулась. Волк несся на меня с безумной скоростью.

– Ты в безопасности. Он не причинит вреда! – тихо шепнуло подсознание.

Я замерла в ожидании, спокойно наблюдая за длинными прыжками массивных лап. Страх вышел покурить и затерялся в тамбуре.

Волк притормозил возле меня и кивнул мордой в сторону своей спины. Оседлала его и ухватилась за загривок. Поездка оказалась далека от комфорта. Жесткий хребет извивался подо мной. Опоры не было. Трясло, как на послевоенной дороге. Оборотни рычали и кидались на нас. Я крепко вцепилась в шерсть и произвела частичную депиляцию густой шкуры.

Мы неслись по эпицентру схватки к Тамиле. Мой транспорт несколько раз едва не лишился хвоста. Он искусно плыл среди волн свирепых волков. Я неуклюже болталась довеском.

Волк воспарил в прыжке над бурей и сбросил меня со спины, попутно придавая ускорение. Я ощутила себя кошкой, выброшенной из окна седьмого этажа. Свора падших скалилась, но не могла до меня добраться.

Время на создание плана в комплект услуг своеобразной курьерской службы не входило. Инстинкт самосохранения оказался мощнее недоверия к внутренней сущности оборотня.

Кости выворачивались и видоизменялись. Я слышала их хруст, но чувствовала лишь легкое покалывание. Отсутствие боли вызывало интерес. Видимо эволюция даровала оборотням некое вещество, позволяющее безболезненно перемещаться между ипостасями.

На землю приземлилась, как и кошка – на четыре лапы. Тамила силилась встать позади. Большая потеря крови укладывала ее на землю. Я неуклюже перемещалась на четвереньках, как новорожденный ребенок.

Двое падших, скалясь и пуская слюни, направлялись в нашу сторону. Я рыкнула так, что самой стало страшно.

Мощное тело зверя летело на меня в прыжке. Самооборона сработала молниеносно на уровне рефлексов. Передней лапой сбила существо сильной оплеухой. Оно отлетело в сторону и с жалобными визгами понеслось в неведомом направлении.

Неожиданная сила подняла самооценку на новый уровень. Я разобралась в управлении нового комплекта конечностей. Движения стали тверже.

Сзади приближалась подмога. Второй зверь вел себя осторожно. Он был крупнее других. Искра человечности иногда проносилась в его глазах, но тут же гасла. Массивные лапы зигзагами двигались в мою сторону.

Зверь медлил слишком долго, предоставив клану Черного волка достаточное количество времени. Стая подошла достаточно близко и превосходила противника количеством. Падшим пришлось отступить.

Из озлобленной пасти вырвался обиженный рык. Взгляд проел меня насквозь и удалился вместе со своим обладателем.

Я обернулась. Тамила усердно старалась встать.

– Беги! – четко читалось в ее глазах.

Оборотни клана Черного волка медленно и осторожно приближались к нам. Они скалили пасти и рычали. Я обернулась, но никого не увидела. Взгляд скользнул ниже и застыл на белой шерсти моих лап.

Резко развернулась и дала деру. Мощные огромные лапы развивали безумную скорость.

Лес укрыл меня от взглядов, но запах он спрятать не мог. Я неслась меж деревьев, не имея представления о направлении. Тело виртуозно избегало ударов о ветки. Слух различал топот преследователей, хотя передвигались они практически бесшумно. Их запах скользил по носу, хотя они находились очень далеко.

Всего пара минут потребовалась изобретательной судьбе, чтобы перевернуть жизнь с бледных ног на белые лапы.

Всего пара минут потребовалась мне на то, чтобы стать изгоем. Всего пара минут, чтобы обрести себя!

Кандалы, прежде сдерживающие часть сути, расплавились. Без них стало невообразимо легко. Я убегала от стаи свирепых волков, но впервые в жизни ощущала себя по—настоящему свободной!

И за что меня невзлюбили? Подумаешь, блондинка. Может на солнце выгораю быстро?!

Первые сутки преследования были не наказанием, а подарком. Сознание перевернулось с пяток на черепную коробку, плюхнулось на амортизатор позади и приняло вертикальное положение совершенно другим. Цепи иллюзии раскалились и лавой растеклись по мышцам, укрепляя их.

Я черпала новые способности большими ложками и соскребала их остатки со стенок, отрываясь от внезапно сотканных врагов. Однако, практически забыла о них уже через пару часов.

Топот лап остался нечетким звуком вдали. Запах тянулся от них легким шлейфом. Я же получала дурманящее наслаждение от скорости и свободы. Хвоя испускала знакомый приятный аромат. Зелень радовала яркостью после серости стен. И одиночество… так по нему скучала! Остались лишь трое: я, скорость и мысли, стремившиеся обогнать друг друга.

Второй день повернул регулятор яркости до середины. Мышцы болели и понемногу начинали отказываться от своих обязанностей, но я гнала их дальше. Признаки наличия преследования выпарились вместе с утренней росой.

Голод зажал желудок в тиски, но пропитание белками или зайцами противоречило моему моральному кодексу. Изредка останавливалась возле реки, чтобы утолить жажду и перевести дух.

Лес не желал кончаться. Я наглухо заблудилась в неизвестности, но продолжала бежать.

На третий день регулятор яркости опустился до критического минимума, оставив памяти лишь пару эпизодов в виде напуганного кролика и застывшей в нерешительности лисы. Нить сознания постепенно протиралась, норовя лопнуть и выбросить меня за пределы восприятия действительности. Деревья потеряли былую четкость, скорость снизилась до первой передачи. Заторможенная реакция служила причиной соприкосновений с соснами. Несколько раз я падала, лежала некоторое время в мысленном вакууме, но неизменно заставляла себя подниматься и бежать.

На четвертый день мир размылся окончательно, а мысли несли ахинею шизофреника. Сознание наблюдало за сей картиной с великой скорбью, а затем собрало чемоданы и помахало мне платочком на прощанье.

Пятая глава

Шторки век неохотно приоткрылись. Комплект конечностей повиновался с трудом. Комфортабельную пещеру освещал теплый свет свечей. Морды белых и черных волков рассматривали меня с каменных неровных стен. Они видели растрепанную девушку, лениво ворочавшуюся в уютной постели.