Аран остановил занесенную для удара руку.
– С чего ты решил?
– Все признаки на лицо. У нее бинариус – гормональная перестройка.
– Ты уверен?
– Нет, она внезапно воспылала к тебе страстью.
– Не заговаривайся, Рен.
– Еще какие-то предположения, с чего вдруг она сама набросилась на тебя? Сама ведь? Фейнок запирают дома в этот период и даже близко не подпускают мужчин, чтобы не нянчить потом внеплановое потомство.
– Дохлый трам, и что с этим делать? У нас в группе одни мужчины!
– Скоро пройдет, – пообещал Рен. – Должно.
– Если вы закончили, может, мы пойдем спать? – невинно уточнила я, внезапно начиная замерзать.
– Озеро, – сказал Рен. – Прохладное. То, что надо.
И эти безумцы, хитро переглянувшись, схватили меня и потащили к воде!
– Сдурели?! – пыталась я образумить их. Дурман выветрился окончательно и купаться совсем не хотелось!
– Для твоего же блага, Кристи, – шепнул Рен и подтолкнул меня в воду.
Кто бы знал, что там так глубоко! Я ушла под воду с головой, от неожиданности нахлебавшись и едва не утонув!
Аран благородно побарахтался рядом и помог мне выйти на берег, где я сразу же отпихнула его и обиженно поковыляла в лагерь.
А потом накатил стыд. Чего я только не вытворяла! Приставала к Рену, к магистру Обители, куда меня приняли учиться, и чуть было… Боже, чуть было не отдалась Арану!
Если бы стыд мог пробиться через ту ледяную силу, что морозила меня сейчас, я бы, пожалуй, уже сгорела.
– Кристи, ты как? – спросил Рен. – Тебе надо обсохнуть, давай я разведу огонь.
– Не лучше ли тебе отойти от нее? – уточнил Аран, не рискуя приближаться.
Я всхлипнула и обхватила себя руками.
– Ну ты просто… – процедил Рен. – Герой.
– Рен, – рыкнул принц.
– Знаю, знаю, слышал неоднократно. Она не опасная и не заразная, и она замерзла, ясно? Иди спи, если тебя это уже не волнует.
– Ты сам только что уверял меня…
– Может, хватит?! – не выдержала я. – Идите оба. И без вас фигово.
– Как?
– Я просто хочу побыть одна!
– Кристи, – мягко произнес Рен. – Это последствия перестройки, все пройдет. У тебя есть смена одежды? – я уныло кивнула. – Тогда переоденься и ложись спать. Я тебе все объясню утром, хорошо?
– Почему они ничего не сказали мне? Много еще таких сюрпризов меня ждет? – подняла я на него глаза.
– Насколько мне известно, фейны не так сильно отличаются от людей. Так что, думаю, нет, не много.
– Иди в палатку, – сказал Аран, – твои вещи уже там. Я буду спать снаружи, – добавил он.
– Спасибо, – прошептала я, очень плохо представляя, как теперь буду общаться с этим мужчиной.
На следующее утро сразу после завтрака лагерь быстро собрали и двинулись в путь. Аран ничего не спрашивал, вообще не говорил со мной. Поначалу это даже радовало, но чем дольше продолжалось, тем больше угнетало.
– Ты устала, – неожиданно сказал он в середине пути. – Если хочешь, дальше я понесу тебя на руках.
– Что ты сделаешь? – опешила я.
– Трансформация нецелесообразна, она ослабит…
– Знаю, знаю. Как видишь, я прекрасно справляюсь и сама, – буркнула я и, обогнув его, пошла вперед.
– Кристи, до воронки еще далеко. Будет разумнее…
– Воронка? – вновь перебив его, развернулась я. – Ну да, спасибо, что сообщил. Что касается разумности – я на нее не претендую.
Аран не обиделся, усмехнулся беззлобно, вызвав невольную усмешку и у меня.
Когда он отошел, я поравнялась с Реном и сама заговорила о том, что не давало покоя.
– Прости, я вела себя… бесстыдно.
– Это нормально.
– Ну может мужчинам и по душе такое поведение, а я готова провалиться сквозь землю.
– Кристи, все девушки-фэйнки через это проходят, только несколько раньше. Сколько тебе лет?
– Двадцать один, – испуганно ответила я. – Они бросаются на мужчин?
– Нет, – усмехнулся Рентель. – Их запирают до того, как они успеют наделать глупостей. Только вот происходит это в пятнадцать или около того, а не в двадцать один. Но ты жила в Энланте и, возможно, дело в воздействии другой, лишенной магии среды, кто знает.
– Это не повторится?
– Нет, Кристи, нет. Твой организм полностью сформировался и готов к материнству. И не делай такие глаза, – рассмеялся он. – Завершенный бинариус всего лишь возможность, но никак не обязанность, просто забудь и живи, как раньше.