Ключ от Шестимирья

– Разберусь, – буркнула я.

– Зачем ты вернулась?

На это ответить мне было нечего. Подумать о том, что произошло, я не успела. А вернулась… Я ведь вернулась не по собственной воле.

– Это вышло само собой, – сникла я.

– Ничто не происходит случайно, Кристи. Раз ты попала именно сюда, тем более дважды – этому должно быть объяснение. И никто кроме Арана не знает Энсунтур лучше. Ни у одного из сунтуров, кроме разве что самого короля, нет большей власти и возможностей.

– Рен прав. Нам стоит заключить сделку, условия которой устроят обоих, – неожиданно согласился Аран. – Но для начала мы должны поговорить с Оракулом. Только он способен донести волю Тарэйи.

– Меньше всего я хочу вмешиваться в ваши дела.

– Тебе придется полететь со мной.

– Я не хочу ни к какому Оракулу! – почему-то от одного этого слова мне становилось не по себе. – Если тебе так надо поговорить с ним – я тебя не держу. Рен, ты останешься? Расскажешь мне о ключниках?

– Это не обсуждается, – твердо сказал Аран и на этот раз не схватил – взял меня за руку. – Оракул ответит и на твои вопросы, неразумная.

Я замешкалась, не зная, что возразить на такое, и этот ненормальный тут же подхватил меня на руки.

Спросить, зачем, я не успела. За спиной сунтура из ниоткуда вдруг появились огромные крылья. Золотисто-коричневые и гладкие. Словно принадлежащие мифическому дракону или какому-то ящеру.

– Ты ведь не имел в виду это, – пролепетала я, кивая ему за спину, – когда говорил «полетим»?

– Именно это я и имел в виду, – ухмыльнулся Аран и, взмахнув крыльями, резко поднялся в воздух. Вместе со мной!

Я взвизгнула и, кажется, подпрыгнула, поменяв положение и крепко вцепившись в Арана. Руки сами собой сомкнулись вокруг его шеи, а ноги совершенно бесстыдно обхватили спину.

Конечно, я для него пушинка, но вдруг уронит!

Громадные крылья мерно взмахивали, ветер обдувал, но дискомфорта это не причиняло. Осмелев, я подняла нос от жилетки, в которую был облачен сегодня Аран, и замерла. Мы летели под самыми облаками. Казалось, еще чуть-чуть, и можно коснуться рукой. Нежно-розовые с проблесками бежевого и золотистого небеса завораживали.

– Никогда не видела ничего прекраснее, – выдохнула я. А потом заметила чуть поодаль от нас еще двоих воинов. В солнечных лучах крылья их отливали медью. Широкие, перепончатые с заостренными концами и костными отростками на сгибах они выглядели невероятно. Нереально.

– И вы все так умеете? – спросила я, не особо рассчитывая на ответ. Гул ветра заглушал любые звуки.

– Это не тот вопрос, на который легко ответить, – повернул голову Аран. – Скажем так – большинство.

– И где они прятались? Крылья?

Аран рассмеялся.

– Простая трансформация до полной ипостаси. Сунтуры способны поменять внешность практически на любую.

– Как это? В самом деле? О-о-о. И… почему же тогда вы не летели все это время? Так же намного быстрее.

– Я расскажу тебе и это, и многое другое, когда буду уверен.

– В чем? – не поняла я.

– В тебе.

– Ах, ну да. Как я могла забыть, – буркнула я и больше не проронила ни звука.

Страх полета притупился, и висеть на Аране как обезьянка стало неловко. Я заелозила и развернулась лицом вниз. Недоверие сунтура задевало. Казалось бы, какое мне дело? Но отчего-то было обидно. А потом на горизонте появился изумительно голубой океан, и все прочее отошло на второй план. Воздух наполнился свежестью. Я дышала полной грудью и не могла отвести взгляда от искрящихся на солнце, кристально чистых бескрайних водных просторов. И досадливо вздохнула, когда мы миновали великолепные песчаные пляжи и двинулись к скалам. Светло-серые и блестящие, они в этом месте разграничивали океан и темно-зеленые джунгли.

Мы приземлились на ровной, скорее всего искусственной площадке, и я, не обращая внимания на сунтуров, тут же повалилась на гладкий, нагретый солнцем камень. Ноги гудели, неприятная дрожь ощущалась во всем теле. Жутко хотелось пить, плитку шоколада, а еще намазать обветренное лицо жирным кремом. Разумеется, считаться с моими желаниями никто не собирался. Аран поднял меня и повел к узкому проходу в скале. Сопровождающие нас воины остались снаружи, мы же совсем скоро вышли прямиком к озеру. Идеально круглое с непрозрачной молочно-голубой водой оно занимало практически все открывшееся пространство между скалами.

– Это и есть Оракул? – все-таки нарушила я тишину.

– Это озеро истины. Оно возвращает вид истинной сущности. К Оракулу можно пройти только через него.

– Я туда не пойду! – запротестовала я, глядя в неподвижную странного цвета жидкость. Мало ли кто может оказаться там на глубине! Да и дна не видно даже приблизительно, чтобы оценить эту самую глубину. – Нет уж.

– Каждый сунтур, удостоенный чести обратиться к Оракулу, безо всяких колебаний принимает истинный облик.

– Но я не сунтур! У меня один облик!

– Да, не сунтур, и вообрази, иномирцев никогда прежде не пускали к Оракулу! Но обряд должен быть свершен.

И он легко приподнял меня за талию и потащил прямо в воду!

– Да сколько можно! Я же не кукла!

К моменту когда Аран добрался до середины озера, я успела немного расслабиться. Вода доходила мне всего лишь до талии, сунтуру – до бедер. Однако радовалась я рано. В самом центре озера ноги внезапно потеряли опору, и я резко ушла с головой под воду. Нахлебавшись солоноватой жидкости, я вынырнула и кое-как доплыла до противоположного берега. Аран что-то кричал и, кажется, даже пытался помочь. Я была так зла, что не слышала его. Рефлекторно стряхивая жидкость с рук и тряся головой, я вдруг осознала, что стряхивать нечего. Я совершенно сухая! Но это оказалось не самым странным.

Коса, в которую за неимением лучшего в походных условиях я заплетала волосы, расплелась. Длинные иссиня-черные пряди спадали на грудь и ярко блестели. Совсем как у мамы. А ведь я уже много лет не носила свой натуральный цвет! Так глупо… Мне было четырнадцать, когда кто-то из немногочисленных знакомых родителей в шутку обмолвился, что дочь – копия матери, но пока не дотягивающая до оригинала. Наверное, он хотел сделать маме комплимент, но сильно задел меня, очень неуверенную в себе на тот момент. С тех пор я поменяла едва ли не все существующие оттенки волос, включая ярко-красный и голубой. Чтобы только не быть бледной копией красавицы мамы. Какая же дура… Сейчас мне остро хотелось обратного. Я ведь и вправду очень на нее похожа, от папы мне достался разве что темный ободок вокруг ярко-голубых маминых глаз.

Погруженная в воспоминания я не сразу заметила недоуменный пристальный взгляд Арана. Похоже, он тоже заметил перемену.

– Как ты сделала это? – он дотронулся до моих волос с таким выражением лица, будто по меньшей мере стал свидетелем чуда. – Фейны ведь не способны к метаморфозам.

– Ничего такого. Это была обычная краска. На Земле меняют внешность, когда прежняя надоедает, но только в мелочах. Отращивать крылья мы не умеем, – улыбнулась я и тут же поправилась: – Они. Они не умеют.

Я сказала это и только тогда поняла, что показалось мне таким странным. Аран изменился тоже. Очень светлые длинные волосы, мощный накачанный торс, огромные, сложенные сейчас за спиной крылья – все осталось. Но вдобавок к этой и без того колоритной внешности появилась россыпь мелких золотисто-коричневых (в цвет крыльев) чешуек на висках и скулах. А главное – глаза. Из холодных стальных они вдруг превратились в искристые золотисто-рыжие!

– Зачем ты скрываешь их? – спросила, имея в виду и глаза, и чешуйки. И только потом вспомнила, что отвечать мне вряд ли станут.

– Не хочу пробуждать зависть тех, кто частично уже утратил полную ипостась, – неожиданно ответил Аран. – Жди меня здесь.

И он прошел в арку, высеченную прямо в скале и расписанную по краям витиеватыми незнакомыми мне символами.

Зашел и почти сразу вышел обратно.

– Неслыханно! Она хочет видеть тебя. Нас двоих одновременно!

– Меня? Ну… ладно, – немного растерялась я.