Путь в Эльдорис

Эдик посмотрел недоуменно. Я смутилась. Ну вот, совсем уже спятила, а если на людях сама с собой начну перекрикиваться? Да уж, попала. Только злиться на свою судьбу и тем более на Эда совершенно не хотелось. Ну не могу я на него злиться! Стоит весь такой несчастный.

– Ты раньше никогда не пил?

«Не пил. Наливали ему компот в кубок, пока никто не видел», – опять наставник.

– Так, понятно. Здесь должен быть аптечный ларек с алькозельцером. Только вот что-то мне подсказывает, что до его открытия еще далеко. Во сколько же вы меня подняли, оболтусы?

– Таня, ты с кем разговариваешь? – В голосе Эда чувствовалась тревога.

«Сказать ему?» – спросила я мысленно.

«Можно. Пожалуй, так будет даже проще».

– С наставником твоим, будь он не ладен. Лезет ко мне в голову, не спрашивая. Разбудил вот в такую рань, плохо тебе видите ли!

У Эда округлились глаза и немного приоткрылся рот. Такого он явно не ожидал.

– С наставником?!! – Радость и недоумение теперь сменялись у него на лице с поразительной быстротой. Я вдохнула.

«Ох, вляпалась же я», – подумала уныло и почти сразу улыбнулась. Ну вот, должно быть, заразилась от Эда: благодушное настроение стремительно вытесняло любые попытки недовольства и обрубало зачатки негодования, и обратно они возвращаться не спешили.

Позабыв на время о докучливом внутреннем голосе, которому у себя там, по-видимому, совсем заняться нечем, я решила попробовать привести своего подопечного хотя бы в относительное чувство. Не знаю, какая у него там непереносимость, но сейчас на лицо жестокое похмелье. Что в таком случае делать? Правильно, снять интоксикацию. Значит, надо пить больше жидкости. Сорбентов под рукой никаких нет, следовательно, остается только обыкновенная вода. Или крепкий чай. Надо сгонять в бар. Есть у них там чай, интересно?

– Ложись, чудо мое, сюда, – сказала я ласково, приподнимая подушки так, чтобы он мог полусидеть на кровати, и налила в стакан воды. – Вот, пей. А я сейчас попробую чаю тебе раздобыть.

Эдик посмотрел с сомнением.

– У тебя интоксикация. Отравление, проще говоря, алкоголем. Спецсредств у нас нет, так что пей, – Эдик обреченно вздохнул, кисло посмотрел, но стакан все же осушил. – Вот и молодец. Лежи, а я сейчас.

«С каких это пор я записалась в няньки? Ах да, с тех самых, когда удосужилась споткнуться об этого с виду милого, а на деле весьма проблемного паренька».

Чай, несмотря на еще чересчур раннее утро, достать удалось, а вот напоить им юного выпивальца нет. Когда я зашла в номер, Эдик уже мирно сопел в той самой позе, в которой я его оставила. Сев рядом, я стала рассматривать его умиротворенное лицо. Черные пушистые ресницы обрамляли слегка подрагивающие во сне веки, прямой ровный нос, красные, но не слишком яркие и в меру пухлые губы… Я протянула руку и поправила съехавшую на лицо прядь. Давно хотела это сделать, просто дотронуться до его волос. Потом провела тыльной стороной ладони по его щеке. Кожа на ощупь удивительно нежная и гладкая. Матовая и самую малость смуглая. Из груди привычно поднималась теплая волна, как теперь бывало почти всегда, когда я видела его или даже просто думала о нем. Мне захотелось пристроиться рядом и полежать немного с ним, но я не решилась его беспокоить и вышла. Пусть спит.

Сон, к моему глубочайшему сожалению, давно как ветром сдуло, а ведь я та еще соня! Вместо того, чтобы бестолково ворочаться, решила выйти и немного пройтись. Ведь вчера даже толком по сторонам не смотрела. Заселение, обед, магазины… Надо было хоть что-то купить Эду из одежды. Магазины здесь оказались неплохими (особенно учитывая кредитоспособность покупателя). Я не удержалась и тоже прикупила себе платье. Нежно-сиреневое и совсем легкое. Редко ношу платья, но днем здесь становилось совсем жарко, а на этот случай такое платье – лучший вариант. Потом был ужин, душ и почти сразу сон. Этот день изрядно меня вымотал.

Ах, да. Был еще один забавный случай, из-за которого сразу заснуть не получилось, хотя и хотелось. Это недоразумение иномирское включило телевизор. Что тут было! Не утруждая себя стуком, Эд вихрем влетел ко мне в номер и принялся изумленно восторгаться, в красках пересказывая увиденное. Потом стал выпытывать подробности устройства сего чуда техники. С моими куцыми познаниями и его рвением затянулось это надолго, а сколько он потом еще обозревал происходящее в мире через прямоугольную рамку – неизвестно. Хотя, учитывая его похмелье, живое познание этого мира ему пришлось больше по душе.

Идти куда-то далеко я не захотела и, застегнув до упора кенгурушку, уселась на ближайшую скамейку рядом с симпатичным раскидистым кустом, сплошь усыпанным ярко-розовыми цветами.

«Хорошо», – подумала я, закрывая глаза и подставляя лицо светлеющему от недавно проснувшегося солнышка небу. И почти сразу поняла, что не одна.

Удивительно, но никакого дискомфорта по этому поводу я не испытала и, даже не став облекать мысли в слова, как будто самим сердцем проговорила: «Привет, а я к тебе уже привыкла». С той стороны тоже ничего не сказали – просто улыбнулись. И от этой улыбки словно теплые лучики пробежались по всему телу. Его присутствие было мне приятно. Потом я вспомнила Эда и свои ощущения по отношению к нему и смутилась. Трудно понять саму себя.

«Что ты к нему чувствуешь?» – наконец подал голос мой ментальный гость, и я тут же смутилась еще сильнее. Вот уж кому не хотела бы отвечать на этот вопрос!

«Можешь не отвечать. Но мне было бы крайне любопытно узнать, верны ли изестные мне сведения относительно защитного механизма, которым теоретически обладает принц, находясь в чужом для него окружении».

Эх… Ну вот и что тут поделаешь?..

«Это довольно странно. – Я помедлила, но решила ответить честно. – Очень может быть, что я… люблю его».

«Хм…»

««Хм» и все?! Я надеялась, ты скажешь что-нибудь поумнее».

Он снова улыбнулся, а я следом за ним, и напряжение от нелегкого признания развеялось.

«Тания, ты бы расстроилась, если бы узнала… что это чувство не совсем… кхм… настоящее?»

«И что это значит?» – нахмурилась я.

«Нет, это не означает, что оно не может таковым стать, но первоначально…»

«Хочешь сказать, меня приворожили?»

«Я не могу быть абсолютно уверен, но в тех заметках, что мне попадались, упоминалось о похожем эффекте. Пойми, в чужом враждебном окружении наследнику нужно хоть как-то обеспечить свою безопасность».

«Враждебном?! Ничего не скажешь, интересный способ».

Я почувствовала себя обиженной. Не то чтобы новость об отсутствии вечной любви с принцем разбила мне сердце (была во всем этом определенная странность с самого начала), но вот осознавать себя использованной было неприятно.

Я замкнулась и изгнала своего собеседника из головы.

«Надо же, оказывается, я и так умею», – подумала я отрешенно.

Утро потеряло свое очарование, к тому же на улице начали появляться первые прохожие: работники отеля и просто ранние пташки. Сидеть одной больше не хотелось, и я пошла обратно в номер.

– Мне это не привиделось? – спросил Эдик, проснувшись после полудня. – Ты говорила с моим наставником?

Так и подмывало над ним подшутить, но я смилостивилась.

– Не привиделось, не привиделось. Завтракать пойдешь?

– Пойду! Но как же так?Ты же с Земли! – не унимался Эдик.

– И что?

– У вас же нет магов!

Я рассмеялась.

– А что, общаться с твоим наставником могут только маги? – задорно вопросила я, но потом с сомнением уточнила: – Или он какой-нибудь бесплотный дух?

– Нет, – спохватился Эдик. – Конечно, нет!

«Фух!» А то мало ли. Я-то его воображала вполне живым, так как-то спокойнее. А вообще, это интересный вопрос, как я его представляю? Мягкие ненавязчивые теплые лучики, сосредоточенно серьезные или беззаботно шутливые чужие мысли у меня в голове, улыбки, ухмылки и радость, разливающаяся внутри. Хм.

– А какой он? – спросила я.