Элуран

Вдохнув полной грудью такой приятный, свежий воздух, который теперь казался частью своеобразной награды за ночные труды, Александр спустился с перрона на рельсы и пошёл по ним вдоль станции, пока не вышел за её пределы. Дальше – сплошные железнодорожные пути, пожухлая трава и ржавые заборы, которые вроде бы как не давали несносным детишкам пролезть куда не надо, но это не помогало, Александр сам видел, как проворные юнцы копали под забором лазы и всячески пытались найти способ миновать ограду, будто бы им не хватало места для игр и это местечко было лучшей площадкой. Ничего, задавит поезд одного-двух глупых сорванцов, хуже от этого миру не сделается, зато другие, возможно, перестанут сюда соваться.

Найдя взглядом лаз под забором, Александр немного разрыл его и пролез под железными прутьями. После долгого отряхивания от земли было всё-таки решено, что если бы перелез через весь забор, то вышло бы чище, но не факт, что одежда осталась целой. Он побрёл в обход театрального проспекта. Конечно, те улицы не состояли сплошь из театров и прочих мест обитания интеллигенции и просто богатых жителей Книттельдорфа, но на этот район нельзя было не залюбоваться: было в зданиях какое-то очарование старой архитектуры, лепнины и барельефов, блеск витрин с дорогими платьями, статуэтками и многочисленными кондитерскими изделиями так и манил к себе. Это место имело какую-то собственную неповторимую атмосферу размеренной жизни и роскоши, о которой рабочим и беднякам можно было только мечтать.

Александр усмехнулся своим мыслям. Он был бы очень даже рад остаться жить в таком местечке на постоянной основе.

Дорога к лавке лежала по задворкам театров, каких-то кондитерских и мастерских. Если по ту сторону зданий была красота, то тут была эта красота поломана на части, разбита вдребезги и выброшена в мусорное ведро. По задним дворам театра могли ходить только люди подготовленные, кого не пугали натуралистического вида маски и прочие неприятные декорации. Пожалуй, это была ещё одна вещь, которая отбивала желание заглянуть на постановку, кроме кусачих цен на билет, но если проблема с билетом могла решиться без денежных затрат, то декорации порядком притупляли былой восторг. Дворы других заведений мало чем отличались от тех, что были в жилых районах Книттельдорфа, лишь за исключением дороговизны выброшенных отходов.

Миновав театральный проспект, Александр пристроился в щели между домами и осмотрелся. Патрулей не было видно, а окна домов стали распахиваться – верный знак того, что комендантский час скоро потеряет свою силу и на улицах окажутся толпы народа. Полуоборотень беглым взглядом окинул улицу, взгляд сам собой остановился на старом здании, выкрашенном кусками самой разной краской: от ярко-жёлтой и до тёмно-коричневой. Смотрелось здание крайне нелепо и так, будто каждый день его по часу красили разные маляры, но этот странный дом служил неплохим ориентиром, который показывал, что через несколько улиц будет магическая лавка.

Александр спокойно проходил мимо домов в тени деревьев, скрываясь от встающего солнца. Пришлось дать порядочный крюк, чтобы лишний раз не выскакивать на крупные улицы, а идти где-то между домами и дворами. Было желание залезть на какое-то разлапистое дерево, устроиться на ветке и уснуть, усталость давала о себе знать крайне неприятным образом: ноги периодически подкашивались, концентрироваться на чём-то было невыносимо сложно, глаза сами собой закрывались, всё тело ломило от боли. Александру хотелось просто доползти до своего скрипучего чердака и завалиться спать.

Показался ветхий дом. Было всего одно большое окно, смотрящее на задний двор – это была комната близнецов. Александр залез на подоконник второго этажа и, усевшись на него, стал стучать по стеклу.

– Подъем, уже почти шесть часов утра! – не стесняясь привлечь чьё-то внимание шумом, громко выпалил полуоборотень, не прекращая стучать по окну, пока его не открыли.

Александр ввалился в комнату, по-хозяйски уселся на письменный стол, при этом с уверенностью, что банку с чернилами он не опрокинет. Банку он не опрокинул, но хвостом зацепил и им же отодвинул на середину стола. Сдёрнув с головы капюшон и облокотившись поудобнее о стену, Александр стал выкладывать из сумки все камни на стол. Послышалось шебуршение со стороны кровати, пока один из близнецов закрывал окно и задёргивал штору.

– Камень есть, камней много, а «хвоста» нет, – торжествующе выдал Александр, – так что я молодец и вполне достоин награды.

– Сам себя не похвалишь – никто не похвалит? – сонно протянул Нино.

Через пару секунд зажглась свеча и слабо осветила длинную, узкую комнату. Брюнет стал перебирать камни, складывая их в разные горстки, пока брат укрылся с головой одеялом и пытался снова заснуть. Спустя минуту стало всего две горстки, в одной из них были те самые фиолетовые камни. Два ровных прозрачных шарика были отодвинуты ближе к краю стола, они-то и привлекли внимание Александра.

– Что за стекляшки? – он кивнул на шарик.

– «Пустышки». Этими штуками, по сути, детишки балуются, да в прозрачные вазы насыпают для украшения, если они пустые. Самые обычные безделушки, но в магии применяются для запечатывания ловушек или заклинаний, – Нино крутил один из шариков над свечой, рассматривая. – Либо она не была использована или уже ей воспользовались, не могу понять…

Нино уже начал «увлекательный» разговор с самим собой, от которого Александра начало клонить в сон больше прежнего. Нино кинул беглый взгляд на друга и тут же умолк. Он вытянул у полуоборотня руку, которую тот пытался держать под плащом. На ладони был сильный ожог, так ещё и часть синтетической ткани на рукаве будто бы прилипла к коже. Нино укоризненно закачал головой и цыкнул. Александр отобрал руку и спрятал за спину.

– Пойдём, обработаю.

Александр отрицательно замотал головой.

– Сам справлюсь. Лучше скажи, сколько тебе с Вито заплатят за этот камень.

– Нам пообещали около семидесяти корнов за порошок из того камня.

Александр на мгновение замолчал, но в ту же минуту вскочил со стола и принялся скакать на месте, быстро и невнятно повторяя: «целых семь десятков корнов», даже больная нога не могла остановить его от такой бурной радости. Впрочем, Александр умерил свой пыл после того, как в его лицо прилетела подушка.

– Потише радоваться нельзя? Дай поспать, – буркнул Вито из-под одеяла, – Да и не радуйся особо, ни врана не получишь от всей суммы.

От подобного заявления лицо Александра перекосило от злости и он кинул подушку со всей силы прямо в Вито. Он топнул ногой, доски подозрительно заскрипели.

– Как не получу ничего?! Как, объясните мне?! – начал на повышенных тонах Александр, – Никакого вознаграждения после таких испытаний, мучений и травм? Да вам обоим даже по тридцатке будет много!

В качестве доказательства о травмоопасности собственной работы, полуоборотень предъявил собственный хвост, который сам собой сгибался чуть ли не в кольцо. Нино тяжело вздохнул, по привычке заглаживая взъерошенные кучерявые волосы назад. Особо с этим котом не поспоришь, он правда в этот раз вполне заслужил оплату своего труда, но придётся рассудить с ним на тему сложившейся ситуации с финансами.

– Ал, присядь и послушай, – Нино дождался, когда Александр вполне вольготно усядется на край кровати Вито, – у нас сейчас долги, и со стороны Аделмара, и обычные счета. Долгов много, а денег нет, совсем. Брать деньги в банке под бешеный процент не вариант. А за наводку по поводу старика с камнями придётся платить информатору. Если посчитать, то тебе ничего не остаётся, уж извини, Ал.

Александр внимательно слушал Нино, нагло облокотившись на Вито спиной. Он внимательно выслушал Валенти, периодически кивая и подперев рукой голову. Он всё прекрасно понимал, но вознаграждение всё равно хотелось получить.

– Тогда я предлагаю выплатить старику чуть меньше, объяснив наше положение. Он, конечно, скряга, какого ещё поискать нужно, но понять он нас должен. Вот уже плюс около пяти корнов в свободное пользование. Нужно же нам на что-то жить, правда? – Александр ткнул задремавшего Вито локтём и тот что-то неразборчиво пробурчал, видимо, поддакивая. – Значит и мне что-нибудь найдётся.

Нино невольно кивнул. В словах Александра был смысл. Нужно было ещё откопать где-то в недрах кабинета бумаги на покупку дома, ибо Нино помнил, что дом стоил около пяти тысяч корнов, а за пять лет они вполне могли выплатить эту сумму.

– Ладно, я согласен. Твоя цена?

– Семь корнов.

Нино нервно хохотнул, прикладывая ладонь к лицу. Он прекрасно знал наглость Александра, но в этот раз ему с рук это не сойдёт.

– Наглость – второе счастье? Четыре корна, не больше.

– Пять, – шикнул Александр, с трудом вставая с кровати и опираясь о деревянный выступ-лестницу.

– Четыре – это моё последнее слово.

Александр махнул рукой и пошёл прочь из комнаты. Эта сумма его устраивала.

– Четыре, так четыре, и ни враном меньше. В следующий раз будет подобная вылазка – сами в подземелье полезете или будете платить мне надбавку, – послышалось уже в коридоре и полуоборотень хлопнул дверью.

Нино прислушался. Послышался привычный скрип с чердака и спустя буквально минуту он умолк. Александр завалился спать.

Нино взглянул на настенные часы, что с трудом ходили, особенно это было видно по секундной стрелке. Раз, два, три-три, стрелка запиналась и снова нормально шла. Половина седьмого. Нино потряс Вито за плечо, стараясь разбудить

– Пора вставать. Лавку нужно открывать через полтора часа.

Вито что-то невнятно пробормотал, скинул руку брата с плеча и, закутавшись в одеяло, продолжил спать. Нино перестал будить брата и пробежался взглядом по столу: баночка с чернилами, горсти камней и пустышки, книги и пара писем. Нино остановился на письмах. В голове всплыло короткое воспоминание вчерашнего вечера, когда он кинул конверты на кипу бумаг с мыслью, что они вполне подождут до завтра и не требуют срочного ответа.

Нино взял одно письмо и облокотился о стол.

3. Письма

Нино покрутил конверт в руках. Хорошая, плотная бумага, «язык» был закрыт восковой печатью тёмно-зелёного цвета со странным гербом, который он никогда не мог разобрать: несуразное животное с крыльями и рогами, отдалённо напоминающее мордой оленя, при этом телом имело сходство с лосиным. Печать Аделмара. Вскрывать конверт не хотелось, Нино знал, что там снова начнётся перечисление стариком проблем с работой, с бывшей женой и тем, что нужно выплатить ему деньги за этот скрипучий дом. Но в голове всё равно вертелась мысль, что в письме может быть что-то важное или срочное.

Пересилив нежелание лишний раз читать бредни старого демонолога, Нино аккуратно разломил печать и положил её на стол. Открыв конверт и вытащив оттуда письмо, Нино кинул конверт на стол и разгладил сложенную пополам бумагу.

Письмо было на удивление коротким, всего в несколько строк. Такая краткость удивительна для такого человека, как Аделмар. Нино начал читать.

«Здравствуй, дорогой Вито… или Нино. Ладно, не так уж и важно, всё равно я вас обоих не шибко различаю, блохастых прохвостов», – Нино улыбнулся. Аделмар не изменял своей привычке поддеть близнецов по любому поводу, даже не существующему. – «За оплату дома в этом месяце вы ничего не должны, оставьте деньги при себе, пригодятся. Приеду в Книттельдорф между семнадцатым и двадцатым числом, хочу проведать дочерей с Зельдой, ну и вас троих за компанию. Письмо написано от третьего августа 1912 года».

На этом письмо кончилось. Нино посмотрел на календарь и увидел: четырнадцатое число было зачёркнуто, сегодня должно было быть пятнадцатое.

– Вито, а какого числа у нас в этом месяце полнолуние? – спросил Нино, переведя взгляд на кровать. – Вставай, всё равно не спишь.

– C шестнадцатого на семнадцатое.

Борьба с одеялом сопровождалась лишь гневным фырчаньем да скидыванием его с кровати. Однако эта возня кончилась, толком и не начавшись – Вито просто закутался в одеяло и сел, облокотившись о стену. Он смотрел на Нино, который уже сжигал письмо над свечой. Пепел медленно оседал на стол и сыпался на пол, в комнате чувствовался лёгкий запах жжёной бумаги.