Сердцеед, или Тысяча и одно наслаждение

А я-то еще всерьез рассчитывала на Вадика…

Мне нравилось в нем все: застенчивость, внимание и нежность.

И я не обращала внимания на… бесхарактерность, слюнтяйство и полное подчинение мамаше, которая вила из него веревки…

Я стукнула кулачком по машине и поправила шарфик, который в эту минуту показался мне удавкой.

– Маргарита! – услышала я где-то рядом.

Я повернула голову.

Это был он, бодро-жизнерадостный Эрнст Кляйнц, гражданин Швейцарии, у которого по определению не могло быть никаких проблем. Все четко расписано, и все заранее распланировано. У гражданина Кляйнца не было испорченных праздников и неожиданных предательств. У него все было карамельно-правильно, глянцево-блестяще, как на рождественских открытках с непременным краснощеким Санта-Клаусом, мешком подарков и елочкой с золотыми шарами.

– Всье в порьядке? – прокричал он, сложив руки рупором. Я даже не знала, что он говорит по-русски.

– О’кей, – мотнула я головой. – Все о’кей.

Он смотрел на меня, словно сомневался в моих словах. Я нахмурилась. Не хватало только, чтобы швейцарец бросился меня утешать. Интересно, как он сюда попал? Ехал за мной, что ли? Или просто свернул по пути: этот крупный супермаркет находился недалеко от гостиницы, где проходили переговоры.

Я рванула дверцу на себя. В салоне слабо пахло духами – мой запах. Я села за руль и посмотрела прямо перед собой. Эрнст Кляйнц по-прежнему смотрел в мою сторону, и я с силой дернула рычаг передач на себя. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии – потерянной и полностью деморализованной, как будто мне дали изо всех сил под дых, и теперь я судорожно пытаюсь прийти в себя.

Я выехала со стоянки и направилась к себе домой. Ехала я медленно, аккуратно, стараясь сосредоточиться на дороге, но непрошеные мысли так и лезли в голову помимо моей воли. Похоже, эта ситуация меня здорово зацепила. Гораздо сильнее, чем я думала вначале.

Я думала, что Вадик будет моей тихой гаванью, где я в конце концов благополучно поставлю на якорь свой крейсер. Да, Вадик был привязан к своей мамаше, но я думала, что справлюсь и с этим препятствием в наших отношениях.

Оказалось, думала я так зря.

Злость, досада, раздражение были так велики, что мне хотелось разогнаться и лихой ездой поднять свое плохое настроение. Звонок мобильного застал меня, когда я стояла в пробке.

– Слушай! – голос подруги был чуть виноватым. – Ты не могла бы купить мне елку?

– Елку? Ты же говорила, что купила ее.

– Да. Но Сеня уже успел эту елку опрокинуть. Хорошо, что никто не пострадал, только внизу – две самые крупные ветки обломились и макушка, теперь дерево выглядит как обструганное полено. Если тебе, конечно, не трудно. И по пути. Ну так что? Купишь? Рита, будь человеком, – в голосе подруги послышались слезливые интонации. – Мне же мои шустрики все нервы измотают, если у них елки не будет.

Елка была, «конечно, не по пути». Но отказывать подруге не хотелось, для ее пацанов Новый год обязательно должен быть с елкой – пушистой, остро-колючей, с густым хвойным запахом, от которого кружится голова, – непременными блестящими шарами и разноцветными, похожими на туго заплетенные косы, гирляндами. Динка уже вовсю готовится к празднику и стряпает новогодний ужин – вырваться из дома ей трудно. Это я – птица перелетная, никем и ничем не связанная – мне заехать на елочный базар ничего не стоит, тем более, раз подруга просит меня об этом.

И купить там лучшую елку.

Для Динкиных детей.

– Не трудно. Заскочу на елочный базар и куплю.

– Он, кстати, недалеко от моего дома. Не доезжая супермаркета.

– Ясненько. Пока. Будем на связи.

Я сглотнула. Неприятный тягучий осадок от разговора с Вадиком не проходил. Какая-то часть моего сознания не допускала мысли, что я буду на Новый год одна, в то время как вся страна будет чокаться бокалами с шампанским, налегать на салат «Оливье» и дружно веселиться. Это было ужасно несправедливо и неправильно, и поэтому я упорно цеплялась за каждое мгновение настоящего, оттягивая тот момент, который наступит перед самым боем курантов. Тот кошмар, который настигнет меня в те минуты, когда часы пробьют двенадцать и я как Золушка превращусь из принцессы в замарашку, то есть из удачливой бизнесвумен в одинокую несчастную женщину. И этот момент был не за горами.

Разговорчивый парень на елочном базаре все пытался всучить мне завалящую елку: то с кривой макушкой, то с голым боком, то со сломанными ветками. Наконец, мое терпение лопнуло.

– Ты торгуйся на своем базаре в Караганде, – сказала я. – А мне дай самое лучшее дерево. А то скажу твоему начальнику, что ты плохо работаешь.

Упоминание о начальнике оказало магическое действие, продавец засуетился и сказал, что сейчас найдет самую лучшую елочку, сию минуту. Копался он недолго и наконец вынес мне пушистую красавицу с лохматыми ветками, равномерно торчащими в разные стороны. Просто загляденье, а не елка.

C этой елкой я ввалилась в Динкину квартиру.

– Привет! – бросила мне подруга, втягивая меня в коридор. – Какая красавица!

– Мишка дома?

– Нет. – И Динка энергично тряханула головой. – У них корпоративная вечеринка. Но к девяти, максимум к десяти он будет дома.

– А дети?

– Вот-вот придут.

– Бери елку, – сказала я. – А то я с ней в обнимку стою.

Динка взяла елку и поволокла ее в комнату.

– Времени в обрез, – протараторила она. – Еще пирог не готов. Салаты я сделала. А пирог – нет.

– Чем тебе помочь? – спросила я, выходя из ванной, где мыла руки. Я твердо решила ничего не говорить Динке о своих неприятностях, о том, что Вадик не будет встречать Новый год со мной. – Давай пожарю мясо.

– Маргоша! Это было бы супер, – извиняющимся тоном сказала подруга. – Я, к сожалению, не успела… и Данька с Сеней.

– Ты лучше не извиняйся, а мясо достань. А то мы к Новому году не поспеем.

Динка достала из холодильника сочный кусок мяса и положила его на разделочную доску.

– Вот. Где приправы, ты знаешь.

– Естественно!

Я успела только пару раз взмахнуть молотком над мясом, чтобы его хорошенько отбить, как раздался звонок в дверь.

Через пару минут я услышала голоса Динкиных сыновей – десятилетнего Дани и пятилетнего Сени. Они сразу ринулись ко мне на кухню.

– Рита! – И с громкими воплями оба повисли на мне.

– У меня руки в мясе. И мокрые, – притворно-недовольным тоном сказала я. – Будете себя хорошо вести, получите подарки.

– А сейчас. Я хочу сейчас. – Пятилетний белобрысый Сеня смотрел на меня Динкиными блестящими черными глазами и пошмыгивал носом. – Долго ждать. – добавил он.

– Сначала нос утри, – щелкнула я его по носу. – А потом подарки клянчи.

– Простыл два дня назад. Потерял в детском саду шарф и не сказал об этом воспитательнице. Так и ходил остаток прогулки без шарфа. Большой мальчик, а ведет себя как маленький.