Не шутите с колдуном

– А вот и вы, – послышался за спиной голос Гармора. – Опаздываете, мисс Каллем.

Дверь закрылась, и в кабинет вошел низенький толстый человек с плешью на голове. Его строгий костюм был таким же белым, как и стены.

– Здравствуйте, мистер Гармор.

Наряд Фейта Гармора оставался неизменным, как и сытое брюхо с обвисшими боками, раздавшимися вширь. Удивительно еще, как его необъятные телеса удерживали ноги. Не человек, а гора сала: проще перепрыгнуть, чем обойти.

– Наш разговор не будет долгим, – отметил господин Фейт и со скрипом сел в широкое кресло. Наверное, туда могло уместиться три меня. Не иначе королевское седалище под заказ делали, специально для самой широкой задницы нашего города.

– Я слушаю.

Директор сложил руки на столе и подался ближе. До меня долетел неприятный запах табака и перегара. Ни для кого не было секретом, что наш Гармор любит выпивать на рабочем месте по поводу и без.

– К сожалению, вынужден сообщить, мисс Каллем, что мы временно отстраняем вас от работы.

– Что? – На мгновение мне показалось, что я ослышалась. Затем, понимая, что Гармор Фейт ничего не станет повторять дважды, я спросила: – С чего это? За какие проступки?

– Из-за вчерашнего инцидента, мисс Калем. – Его голос стал жестче, когда свинячьи глазки превратились в маленькие щелки. – Так как вас преследует какой-то психопат, мы не можем подвергать наших сотрудников опасности и позволять вам здесь находиться.

– Серьезно?

В голове бегущей строкой проносились сотни ругательств, но я не могла выдавить из себя и звука. Адекватность никогда не была сильной стороной нашего руководства, но сейчас, кажется, господин Гармор превзошел сам себя. Без сомнения, если бы это был конкурс на самое неадекватное решение в мире, то сейчас бы мистеру Фейту аплодировали целые стадионы, а в небо летели сотни тысяч цветастых фейерверков.

– Все это временно, конечно, – добавил директор, утерев пот с блестящего лба. – Пока того психа не поймают.

– Нет… – Ярость разрасталась во мне со скоростью бушующего смерча. – Вы это серьезно? А нельзя было все это по телефону сказать?

– Боюсь, что нет. Вам нужно подписать документы на бессрочный отпуск.

– А нельзя было их как-то по переслать, чтобы я их распечатала и подписала?

– Нет, – сказал Гармор, как отрезал. Может, он и видел мое раздражение, но виду не подал. – Нашей бухгалтерии нужна ваша живая подпись. Прямо сейчас.

– Вы разве не понимаете? – Я нервно покосилась на окно за спиной Гармора. – Тот вчерашний мужик сразу же появился возле «Вестника», стоило мне сюда приехать! Он уже здесь! Вы накликали на себя беду из-за какой-то подписи!

Мистер Гармор смотрел на меня как на дуру, хотя дураком, без сомнения, здесь был только он.

– Не переживайте насчет безопасности, мисс Каллем. – Он потянулся к ящику стола мясистыми ладонями и положил передо мной какие-то бумажки, в которых не было никакого смысла. – Мы усилили охрану. Никто сюда не пройдет.

Я вдруг поняла, почему Гармор такой раздутый: его маленькое тельце просто физически не могло вместить в себя столько напыщенного самомнения, вот он и разбухал, как на дрожжах.

– Да ну что вы?

Мне вдруг захотелось, чтобы надежды Гармора обратились в пыль.

Какая к черту охрана? Лысые мужики с дешевыми пугалками вместо пистолетов, у которых пивное брюхо перевешивается через ремень? Никто не мог противостоять Анри! И если он захочет, то войдет куда угодно, проливая реки крови.

Дверь за спиной вдруг открылась, и я обернулась на едва слышимый скрип петель.

– Вам чего? – Мистер Гармор нахмурился, поджав губы. – Как вы сюда попали?

Каково это – потерять дар речи? Я поняла значение этих слов, когда Анри Гёст заглянул в кабинет, оскалив ровный ряд зубов. Я не могла ни пискнуть, ни пошевелиться. В этом столь реальном месте Гёст казался чем-то вымышленным. Чьей-то глупой шуткой. Лишней деталью на картине, которую забыл стереть художник, рисующий судьбу.

Гармор вскочил из-за стола и кресло, подпрыгнув, отъехало от него:

– Стойте, где стоите!

Если я что-то и смыслила в мужской красоте, то этот Анри показался мне воплощением идеала мужественности. Точно такой же, как на обложке «Легенд». Без изъянов. Он был хорош собой во всех смыслах, пускай что-то в его белых шрамах на смуглой коже и заставляло меня нервничать. Нехорошим оставался лишь его взгляд, впившийся в Гармора, такой же, как у меня мгновение назад, когда мне сообщили про отстранение.

Куртка Анри блестела в свете ламп. К сожалению, на черной коже плохо видна кровь. Следы от его кожаных сапог оставляли кровавые разводы на мягком белом ковролине.

«Я чувствую твой гнев, он зовет меня».

Гёст шагнул через порог и посмотрел на меня глазами, в которых не было цвета – только безумие и страсти.

«Хочешь, я убью его?»

– Нет!

Но вряд ли бы он меня послушал.

Быстрым движением крепко сколоченного тела Анри подлетел к Гармору и глубоко вонзил нож в его обвисший подбородок, заменяющий директору шею. Причем, не столовый нож, а гигантский ножище, которым вполне можно вспороть брюхо медведю.

Странный звук вырвался из моей груди вместе со всхлипом, когда Гармор с грохотом повалился на пол. Наверное, нечто похожее издают испуганные утки, которым сворачивают шеи.

Вот он – главный человек «Вестника Вэйланда». Только полюбуйтесь на него! Человек, которого все боялись и уважали, облизывали ему ботинки и задницу, примазывались дорогими подарками.

И ради чего все это было?

Гармор Фейт в одно мгновение потерял свое влияние, наращиваемое годами, стал обычным человеком, который боится умереть. И никакие богатства, подарки и лесть не могли ему помочь.

Арни Гёст какое-то время безучастно смотрел на конвульсии задыхающегося Гармора, вытирая кинжал о край куртки. Человеческая жизнь для него ничего не значила, равно как и законы современного мира. В бесцветных глазах читался холод безразличия.

«Он заслужил», – мысленно сообщил Анри, и я попятилась к выходу, судорожно хватая ртом воздух.

Дурой я была, что сразу не позвонила в полицию Честеру. Дурой, потому что не приняла во внимание происхождение Анри и его прославленные в «Легендах» инстинкты убийцы. «Пускай подождет меня у входа», – ну что за опрометчивая дурость! Он никогда никого не ждал и всегда оставался глух к чужим мольбам и просьбам. Он был самоуверен, не из тех, кто признает свои ошибки, если ошибется, и не из тех, кто будет учтиво стучаться в дверь, если ее можно проломить собственным лбом. Для Анри не было преград и тупиков – для него существуют только цели. И этой целью сегодня была я.

Как кролик на убой.

К счастью, бегала я отлично. И потому, не дожидаясь продолжения малоприятной мысленной беседы, я рванула прочь из кабинета.

И тут же споткнулась обо что-то, рухнув на ковер.

– Мать твою!

Я отползла к стене от бездыханного тела какого-то паренька, лежащего лицом вниз. Его белая рубашка на спине стала багряной; как и пол в кабинете Гармора возле стола.

«Ты куда?»