В общем, через два часа собрал он всех – Горыныча с супругой да ребятенком и царевну. Царевну, кстати, Настасьей звали. Вполне приятная девица оказалась – коса длинная, глаза голубые.
Так вот, значит, Иван собрал их и говорит:
– Всё просто. У вас, – и пером на Горыныча показывает, – поля стоят пустые, сей – не хочу!
– А кто мне сеять будет? – возмущается Змей. – У меня и рук-то нет!
– Нету! – супруга его подтверждает.
Иван терпеливо говорит:
– Погодите минуточку, – и на царевну перо направляет, – а у вас земли хорошей недостаток. Верно?
– Верно! – говорит царевна. – Еле концы с концами сводим. А тут еще эти с данью своей!
– Так вот, – продолжает Иван, – разумно будет сделать вот что. Вы, – и опять в Горыныча тычет, – им свои поля да луга отдайте в пользование, а они вам за это продукты возить станут. Зерно, молоко, мясо. У меня тут посчитано.
– Хм, – говорит Змей.
А жена его в бок толкает:
– Согласные мы, согласные.
Настасья, довольная, плечами пожимает:
– А чего? Батюшка рад будет!
Иван головой кивает:
– Вот и славно! Значит, порешили. Я тогда царевну забираю и с ней к отцу ее поеду, чтобы, значит, договориться.
Змей глаза желтые щурит:
– А ну как обманешь?
А Иван ему:
– Да бросьте вы! Мое слово крепкое!
Поверил Горыныч Ивану, отпустил их с Настасьей. Сели они на коня и поехали. Гнедко, бедный, успокоился наконец. Он с самого утра думал, что его Змей проглотит – готовился смерть достойно принять. Вся жизнь перед глазами пролетела… Но нет, гляди – обошлось.
Едут Иван с Настасьей. Она ему и говорит:
– Вань, а Вань… А ничего, если я за тебя замуж прямо сейчас не пойду? Мне ведь шестнадцать только, рановато вроде.
А Иван ей:
– Так и мне сперва на ноги встать надо. Повременим, пожалуй. Можем переписываться!
В общем, всё закончилось благополучно. Отец Настин очень был рад Ваниному предложению. Скажем сразу, дела у них со Змеем потом неплохо пошли.
А Иван домой поехал, семья его встретила рада-радешенька. Царица особенно счастлива была, что ребенку прямо сейчас жениться не надо – молод еще.
Ваня, конечно, обратно к наукам вернулся. Правда, стал еще верхом учиться ездить, потому как Гнедко его всё-таки на обратном пути разочек сбросил: собачьего лая испугался.