Счастье в каждом дне. История девушки, которая не хотела жить, как все

«Вы – засранки!» – снова кричит отец, увидев чашку от чая, оставленную на столе и бросая ее в угольный ящик. У чашки отбивается ручка, а мне кажется, что лучше б она была запущена в меня. Казалось, что физическое проявление агрессии спровоцирует меня уйти быстрее. Но в нашей семье никогда не было рукоприкладства. В печке догорает огонь и нужно подбросить угля, а мне принципиально не хочется подходить к месту смерти чашки и месту выброса злости. Чашка без ручки. Она ни в чем не виновата. Позже к ней присоединится еще ни одна ее коллега, а еще кусочек микроволновки.

Папа помнит об этих случаях довольно хорошо и в наших разговорах об этой книге, спросил, буду ли я упоминать о нем. Сначала попросил не упоминать о разбитой посуде, а потом сказал:

– Пиши, как есть. Это ведь часть жизни.

Добавлю, что это и часть моего развития.

Мой папа – очень хороший человек. Он прекрасный организатор и умеет шикарно делегировать, он очень любящий, правда выражает любовь по-особенному. Все, кто знают папу, знают, что основная его особенность – эмоциональность, очень громкий голос и вспыльчивость. Если вам кажется, что это гремучая смесь, вам не кажется.

У меня тоже есть некоторые из этих качеств. Но с годами, с опытом, с прочитанными книгами, с пройденными тренингами, они стали проявляться реже. Все же могу сказать очень ответственно: когда человек в эмоциях, он сам не может остановиться в разрушениях, даже если хочет.

Нет-нет, я не бью чашки и не бросаюсь посудой, хотя, это иногда кажется было бы лучше, нежели то, что я говорила или то, как я говорила. «Выключение звука», которое я практиковала в самом начале своих отношений, было хуже тысячи разбитых тарелок и чашек вместе взятых.

Ментальный «fuck» – так это назвал один из моих учителей. Это когда ты считаешь себя лучше, умнее, а главное – правее всех вокруг или одного конкретного человека. Ты считаешь его виноватым во всех грехах мира, а конкретно в том, что что-то вышло не так, как ты хотела.

Сейчас я называю это – эго, или – моя неосознанная частичка. Хочется, чтобы это была именно крошечная часть, а никак не половина меня. Важно вовремя увидеть ее и осознать, что она чувствует прямо сейчас и что хочет.

О своих выступлениях и молчаниях в отношениях я расскажу чуть позже, но точно знаю, что характер у меня от папы. Радуюсь тому, что начала понимать, почему папа не может остановиться вовремя.

Мой папа – шахтер, благодаря ему и родному городу Донецку я знаю, как выглядят террикон и коногонка, употребляю диковинное для некоторых слово «тормозок» и знаю, что такое «жужалка» и «проходка».

Когда родители еще жили вместе, папа был проходчиком. Он одним из первых опускался в шахту и каждый день был под землей. В свои рабочие дни он возвращался с «накрашенными» глазами и меня это забавляло. Чуть позже я узнала, что угольную пыль с глаз не так уж легко отмыть. Мой папа всегда много и тяжело работал. Помню, как он ходил на работу со сломанной ногой, уже когда был начальником. Как на выходных строгал, пилил, приколачивал. Мы жили в доме с небольшим огородом и курятником. Не гектары земли и не тонны работы, но с моим папой работа находилась рядом всегда.

Сейчас, когда меня спрашивают, как ты так легко, так быстро и так умело все делаешь? Я обычно рекомендую пожить с моим папой. Мне хотелось ходить на свидания и танцы, а не хотелось просто читать или кататься на качелях во дворе. Но папа сделал нам во дворе веревочную качелю с деревянной перекладиной. Нужно было научиться все делать быстро и хорошо, чтобы успевать все, иначе папа выговаривал и упрекал за бесхозяйственность.

Многие мои друзья побаивались отца из-за строгости и громкого голоса. Некоторые и вовсе избегали встречи и не приходили ко мне в гости, потому что знали – Катиному папе придется в чем-то помогать. Об умении делегировать я уже писала выше.

Мне было 16. В одну из майских суббот, я успела на удивленье все: сделать уроки, приготовить обед, постирать и погладить рубашки, что-то сделать в огороде и даже подмести двор. Папа отпустил меня на дискотеку до 22, почти на полночи, почти до конца дискотеки, а не до 20:00. Целое событие в моей жизни! Перед дискотекой мы собирались во дворе соседнего микрорайона, километра за 3 от дома. Разговаривали, ждали ребят, которые играли в «квадрат» или девочек, которые чистили перышки дома, а потом большой компанией шли танцевать.

Вот так мы сидели на лавочке большой компанией и хохотали, когда Настя, девочка, которая жила в пятиэтажке напротив моего дома внезапно появилась передо мной. Она нагнулась и сказала мне тихо, чуть ли не на ушко:

– Катя, у вас дом горит!

Девочка знала, где я могу быть и прибежала сказать мне о пожаре.

Стоит ли говорить, что моя поздняя дискотека не состоялась? Я шла домой, ускоряя шаг все больше и больше, мне казалось, еще один, и я взлечу. Мой друг шел вместе со мной и не понимал, почему я так резко сорвалась с места, а я от волнения и страха не могла произнести ни слова.

– У нас дома пожар, – наконец сказала я, и мы побежали.

Дома меня ждала открытая калитка и огромная лужа воды во дворе, запах гари и папа, который улыбался и пел песни, как потом выяснилось, от шока.

Увидя мои глаза, он постарался улыбнуться еще больше, но с дрожью в голосе сказал:

– Испугалась? Все уже хорошо. Это баня! – я увидела папины руки: все кисти красные и в волдырях.

Дом оказался цел, он стоит отдельным помещением от бани, где в тот день сильно нагрелась внутренняя труба печи и произошло возгорание деревянного потолка. Папа пытался потушить огонь из шланга, но напор огня оказался сильнее напора воды в трубе. На счастье, тогда с ним был друг, который и вызвал пожарных. Две машины приехали с задержкой, потому что не сразу нашли адрес, залили баню водой, подняли шум на весь поселок и уехали. Внутри баня сгорела дотла.

Конечно, соседям никто ничего не докладывал, что огонь был внутри двора. Дыма было много, да и какая разница: дом или не дом – пожар есть пожар. С тех пор я долго боялась большого огня. С тех пор я особенно ценю людей, готовых прийти на помощь.

Следующие две недели я, моя подруга и наши друзья по вечерам разбирали то, что осталось от бани и летней кухни. Вся отделка сгорела изнутри, а столовые приборы, стены и мебель кухни были в черной гари.

Сейчас там новая баня и даже новая кухонная мебель, но потрескавшаяся плитка в душевой всегда напоминает о том дне. Очень скоро после того случая папа поменял водяные трубы, напор стал значительно лучше. Вот так еще в то время, я видела в плохих обстоятельствах позитив.

Я не говорю, что ничего страшного не было. Это было страшно! Еще долго я много раз перепроверяла выключенные приборы или возвращаясь домой, с замиранием сердца вглядываясь в крышу: не горит ли. Но в любом событии можно найти что-то хорошее. От этого поиска не так страшно и не так обидно, не так больно, да и еще такой поиск дает баланс, нет перекоса негатива.

Если вы возьмете за привычку находить в неприятных обстоятельствах хотя бы три причины радоваться, то значимость этого события уменьшится.

В случае с моими родителями, можно долго говорить о том, какое у меня было детство, как я хотела играть и веселиться, как вместо этого переезжали и плакали, работали в огороде или опасались скандалов. Можно долго жаловаться и вспоминать. Только какой смысл? Что дадут эти воспоминания?

Предпочитаю заменить жалобы на благодарности и приятные воспоминания. Я точно знаю, что умение делать быстро и в принципе множество разных умений у меня есть именно благодаря требовательности отца. Умение различать и любить растения у меня есть потому, что с мамой мы ездили на дачу, собирали там ягоды и садили овощи. Точно знаю, что не будь такого яркого примера их отношений, во мне бы вряд ли возникло желание изучать отношения, углубляться в тему семейного счастья.

Мои родители никогда не хватали звезд с неба и даже никогда не были за границей, хотя, нет, папа был в Египте и Израиле в прошлом году. Неожиданно для нас он сказал, что это всегда было его мечтой – увидеть Мертвое море и Иерусалим. В свои 66. Так многие люди живут, отказываясь от мечты всю жизнь, а порой даже не спрашивая себя, «что я хочу».

Моя история о том, как мне всегда хочется чего-то большего, при этом о том, как я всегда кайфую от того, что есть. Радость в жизни есть уже сейчас. Научившись замечать это прямо сегодня – вы увеличиваете свой уровень счастья.

В конце первой главы я хочу задать не всегда простой вопрос.

Какие десять вещей, за которые Вы благодарны родителям? Запишите их в тетради или ежедневнике и, если есть возможность, позвоните родителям.

Глава 2. Девочка из бизнеса

Об адвокатуре я мечтала класса с девятого. Я точно знала, какие экзамены надо сдать и какой проходной балл в университете на этот факультет – самый большой во всем городе. Сдавать историю и английский. Это из тех предметов, которых я боялась и не особо любила. Английский язык у нас в школе преподавала пожилая учительница, уставшая не только от своего предмета, а от детей тоже. История – просто казалась мне не интересной. Как же много раз в своей жизни я потом говорила себе: «Катя, ну чего тебе это литература была нужна? Учила бы историю и английский». Это сейчас, живя год в Америке, я понимаю, что отношение к преподавателю не имеет значения, если учитель дает тебе то, что жизненно необходимо. В моем случае, английский.

В общем, хромали мои история с английским. Родственники и друзья активно убеждали выбрать место понадежнее, так как на юрфак «только по блату», а мои родители, по-первых, таких денег не имели, во-вторых, мне принципиально хотелось поступить на бюджет своими силами.

В конце концов, я сдалась и распрощалась с мечтой о юридическом.

С медицинским университетом была похожая история. Я боялась химии и латыни, а еще не хотела идти учиться в мед лицей после девятого класса, потому что жалко было расставаться со школой и друзьями. Ну как это я без ленты с пожеланиями одноклассников и без выпускного вальса?

Потом была журналистика. Мечта мечт – с самого детства мы с подругой бегали друг за другом с микрофоном-дезодорантом и задавали глупые вопросы. Когда у нас появились однокассетные магнитофоны, мы еще и записывали эти супер-передачи на пленку. Конечно, хотелось стать известной, чтоб меня показали по телевизору, создать собственную передачу и ездить в разные города и страны, чтоб делать репортажи.

– Это грязная профессия. – сказала мне мама. – Туда ты поступать не будешь.

И журналистика растаяла за горизонтом. Но я не стала поступать не из покорности маме, этого во мне не было никогда, а снова таки из страха не поступить. В тот год был первый набор на эту специальность в жизни факультета, и было ну, очень много желающих.

Филологический. Я пошла на филологический. Факультет, где в соседних аудиториях учились журналисты, а в соседнем здании адвокаты. Собственно, быть учителем тоже было моей мечтой, просто не такой яркой и смелой, как предыдущие три.

Сейчас я думаю, что меня манили не профессии, а их суть. Не белый халат и не выступления на телевидении, не микрофон в руках и не персональный солидный кабинет прельщали меня тогда. Постоянное движение и развитие, обязательное общение и помощь людям, умение задавать вопросы, анализировать ситуацию, делать выводы – все есть в каждой из этих профессий.

Все это есть у меня сейчас в коучинге – в том деле, которым я занимаюсь и люблю. Я выучилась на коуча спустя много лет после окончания университета. Как так вышло, что мечты сбылись без моего ведома, но точно знаю, что мы мечтаем не о названии профессий, не о красивых словах, а о том, что за этим стоит.

Быть может именно сейчас, ты выбираешь, чем заняться, может быть, хочешь бросить прежнюю работу, возможно, просто ищешь себя. Загляни внутрь профессии, о которой думаешь. Что там внутри?

Загляни внутрь себя и спроси:

Чем мне это нравится? Что я чувствую, думая о ней? Что я буду чувствовать, осуществив свою задумку? Что это даст мне лично и миру в целом?

Не так важно, если ты не сделаешь того, о чем мечтаешь вовремя. Грустно, если ты не сделаешь этого никогда и всегда будешь вспоминать, думать и жалеть.