Кольцо златовласой ведьмы

Значит, и тех тоже?

Воры! Что они сделали, чтобы найти ее? Ничего. Не они вели разговоры с дедом, упрямым, склочным и норовившим обложить их всех матом. Нажравшись, он песни орал. А трезвым был и вовсе невыносим. Не они, выйдя на итальянский след, перебирали год за годом, город за городом, выискивая среди местной пыли ту самую золотую крупицу.

Не они, в конце концов, приехали сюда, чтобы взглянуть ей в глаза.

И не только за этим.

– Но если ты хочешь получить хоть что-то, сделай то, зачем пришел, – сказала старуха.

Она смотрела на него. С вызовом. С насмешечкой, словно сомневаясь, что он и вправду способен на поступок. Дед вот тоже вечно пенял ему за мягкотелость.

– Или я ошиблась? У тебя сил не хватит? Тогда поди прочь! – Она схватила свою палку и пребольно ударила человека по плечу. – Гнилое семя! Прочь!

Второго удара он не допустил. Перехватив палку, дернул ее на себя, одновременно поворачивая, выкручивая ее из цепких старушечьих пальцев. Ударил. В висок. Беззвучно хрустнула кость, и старуха захрипела. Умерла она не сразу.

А он сорвал с ее шеи цепочку, дрожащею рукой, рассыпая амулеты – серебряная и золотая чешуя на черных юбках. Бесполезная. Дешевые побрякушки… а кольца нет!

Вчера еще было! И утром тоже, когда она выходила из дома. Человек следил за ней, пытаясь проникнуться внутренним ритмом ее жизни, издали, конечно, в бинокль. К счастью, многие туристы ходят с биноклями.

– Где кольцо? Где? – он вцепился в ее горло и тряхнул старую тварь.

Живая ведь! Скажет! Заставит он ее говорить… завещание… ценности… деньги… ничто по сравнению с тем, что можно было бы выручить за одно это кольцо. Отец заплатит. Миллион. Два! Столько, сколько велят.

– Где оно? Отвечай!

Старуха улыбнулась – и умерла.

Нарочно!

Он обыскал тело, как умел, содрогаясь и от отвращения, и от страха пропустить драгоценное колечко. Он не боялся быть пойманным, знал – в этот переулок люди заглядывают редко, опасаются связываться со старой ведьмой.

Спрятала…

…вдруг ему вспомнилась девчонка со светлыми волосами, выбивавшимися из-под шляпки. Она вошла в переулок и пробыла там минут десять…

Случайность?

Или очередная подножка судьбы? Девицу надо найти и… но – как?

Он подумает.

Как ни странно, но к позднему Викиному возвращению маменька отнеслась почти равнодушно, верно, перекипел уже скандал в ее душе, и захотелось чего-то иного.

Например, колечка.

– Какая прелесть! – воскликнула маменька, подсовывая кольцо – Вика нарочно выбрала покрупнее и с камнем массивным – под нос Гарику.

– Вот видишь, и у тебя иногда чувство прекрасного просыпается!

– Да, мама, – Вика решила не заговаривать о ремонте, переезде и прочих вещах, способных вызвать ссору, но заняться чем-нибудь полезным. Например, чемодан упаковать.

Благо, скоро домой…

Как ни странно, обошлось без происшествий. Вероятно, благодаря маменьке, которая вдруг вспомнила, что не выговорила Вике за ее самовольную отлучку, и принялась восполнять пробел в воспитании прямо в аэропорту.

Вика соглашалась со всеми ее словами.

Маменька распалялась все больше… люди оборачивались на нее. И усатый таможенник, столкнувшись с маменькиным взглядом – ей определенно требовалась новая жертва, – поспешил пропустить леди.

Правильно. От некоторых леди стоит держаться подальше.

В самолете маменька уснула, и Вика последовала ее примеру.

Гарик читал…

…потом был российский аэропорт, где – благодаря Гариковым знакомствам – проблема досмотра багажа разрешилась сама собой. Маменькино ворчание, уже беззлобное, порядка ради. Плохая погода. Мигрень, случившаяся внезапно и избавившая Вику от необходимости поддерживать разговор.

Стало ей как-то все равно.

Куда ее везут. Для чего… и вообще, лишь бы скорее довезли. А там – кровать, задернутые шторы, тишина и, если повезет, сон, который избавит ее от мигрени.

Вики хватило на то, чтобы отметить: дом принадлежал не Гарику.

Ее проводили в комнату на втором этаже, она пообещала распаковать вещи сразу, как только почувствует себя в достаточной мере выздоровевшей… нет, врача ей не надо… и воды не надо… и сока… ей только тишины бы. Покоя.

Девчонку он увидел в аэропорту. Сразу узнал по волосам – ярким, отливающим на солнце сусальным золотом. Потянуло подойти к ней, вцепиться в эти золоченые-перезолоченые волосы и спросить, где кольцо.

Вчера он обыскал старухин дом, прибрав наличку, которая хранилась просто в ящике старого секретера. Сумма небольшая, но ему и это пригодится. Он, в отличие от прочих, знал цену деньгам и не стал брезговать случайной добычей.

Да и не добыча это – наследство.

Законное!

Как и кольцо. Только эта Златовласка кольцо украла. Человеку и хотелось – и не хотелось, чтобы ее задержали. Она была виновна, но… таможня конфискует кольцо, и добраться до него уже не получится.

Но вот Златовласка перешла в зону посадки, и выяснилось, что рейс у них один. Только человеку придется лететь эконом-классом, а ее ждут в первом.

Вот почему одним все, а другим – ничего?

Об этом он думал всю дорогу и еще о том, как бы не потерять ее. К счастью, таможню он прошел быстро и успел увидеть, как Златовласка садится в шикарный «Бентли». Номер человек запомнил.

Завтра он выяснит, кто она и чем дышит.

А главное, где живет.

И, конечно, он не собирается отступать.

Как ни странно, получить информацию оказалось проще, чем человек ожидал. «Бентли» находился в собственности Романовского Игоря Петровича, владельца заводов, газет, пароходов, в общем, существа априори подлого. Впрочем, писали о нем немного, куда больше – о его жене, особе не первой молодости и странного характера. Фото прилагались. На третьем снимке обнаружилась и Златовласка, падчерица, скромно спрятавшаяся за широкими полями маминой шляпки.